Развод. Расплата за обман (СИ) - Элина Витина Страница 24

На самом же деле, пока я обдумывал как спасти наш брак, моя жена была сосредоточена на том, как спасти ребенка. Не только от порока. Но и от меня… Мужа и отца.

И это чертовски несправедливо. Мы же должны быть командой! Как так оказалось, что из напарников мы превратились в соперников… и даже врагов?

— Я хочу остаться одна, — тихо просит она. — Езжай домой, все равно до утра тебе здесь делать нечего.

— Я тебя не оставлю, — округляю глаза, даже не пытаясь скрыть шок, в который приводят ее слова.

— Ты мне не нужен, Марк, — выдает беспощадно. — Я привыкла жить без тебя.

— Я знаю, — затравленно отвечаю. Знаю и это безумно, мать вашу, меня злит. Наверное, отчасти поэтому я рычу: — Привыкнешь заново. Я никуда вас больше не отпущу. Слышишь, Мира? Никуда и никогда.

— Ты не… — она замолкает на полуслове и мне остается лишь догадываться, что она хотела сказать.

Неисправим? Невозможен? Не нужен? Наверное, все сразу. Поэтому и замолчала, не смогла выбрать какое из этих слов ударит меня побольнее. Впрочем, ей можно вообще не стараться. Куда сильнее слов меня бьет ее взгляд. Наотмашь. Хлесткой плетью в самое сердце. Чужой. Мрачный. Доверху наполненный обвинением.

— Тогда подожди в коридоре или купи себе еще одну палату, — несмотря на то, что уверен, каждое движение дается ей с большим трудом, Мира все равно пространственно машет руками, показывая свое безразличие. — Главное, оставь меня одну, пожалуйста.

— Не могу, — отчаянно мотаю головой.

Не хочу, добавляю мысленно. Никакие силы на свете на заставят меня покинуть эту палату. Мое место именно здесь.

Но вслух я лишь безапелляционно заявляю:

— Доктор сказала, что тебе сейчас нельзя спать. Попросила развлекать тебя разговорами.

— С этим может справиться и телевизор, — упрямо заявляет.

— Ты его никогда не любила и засыпала на середине фильмов, — парирую с улыбкой.

И я, естественно, всегда беззастенчиво этим пользовался. На следующее утро рассказывал ей свою собственную версию концовки, давая волю богатой фантазии. Это было забавно, особенно когда потом речь об этом кино заходила в компании и Мира в очередной раз шутливо грозила мне разводом. А еще это было мило. Потому что таким образом мне удавалось убедить ее, что у всех историй пренепременно есть счастливый конец. Даже у самых беспросветных драм.

Ирония, да? Что в реальной жизни я так знатно налажал, что не только лишил нас счастливого конца, но и подкинул еще больше переживаний.

— Если ты все же намерен здесь сидеть, — бурчит недовольно, — то хотя бы ответь уже на эти дурацкие звонки. Твой телефон скоро дыру в кармане «прожужжит»!

Только после ее слов я обращаю внимание на настойчивую вибрацию в брюках.

До этого она была словно на фоне и лишь сейчас я осознаю, что остался без связи на несколько часов в течение рабочего дня. Непростительная роскошь в моей жизни.

Достаю мобильный и долго смотрю на экран. Буквы нехотя собираются в единое целое и выплевывают имя Татьяны мне в лицо.

Черт! Три часа назад у меня должна была состояться крупнейшая сделка. Сделка, не побоюсь этого слова, века.

— Я сейчас, — коротко бросаю Мире и с силой давлю на зеленый кружочек на экране. Еще до того, как успеваю выйти из палаты, динамик разражается истеричными воплями юристки так, что Мира непроизвольно морщится и кривит губы.

— Ну чего ты орешь? — интересуюсь грубо.

— Чего я ору? — возмущается Таня. — Тебя где, мать твою, носит, Соболевский? Кочетов нас тут в пух и прах разнес, понимаешь? Назвал шарашкиной конторой в которой работают одни дилетанты!

— Ну так может он прав? — устало потираю виски. — Раз вы там без меня ничего не можете, то вы и есть самая настоящая шарашкина контора, Таня.

Кочетов своеобразный заказик и подход к нему не удалось найти еще никому. Он скакал от одной компании к другой, таская за собой чемоданы кровных денюжек и вопя, что никому в этом мире доверять нельзя. А вот мне удалось наладить с ним контакт. Доказать свой профессионализм… и тут же все спустить в унитаз не явившись на сделку.

— Ты… ты там бухой, что ли? — ошарашенно выдает она. — Марк, что вообще происходит? Ты где? Когда тебя ждать?

— А у меня сын родился, Татьян, — заявляю с улыбкой. — Поэтому вы меня не ждите, сами как-нибудь… Ладно? Уж постарайтесь, будьте добры. Докажите, что я не зря вам плачу такие бабки!

— Сын? От кого? Какой сын, Марк? — лепечет она растерянно. — Что все это значит?

— Это значит, что мне сейчас не до вас, Тань. Я должен быть с семьей. Так что передай всем, чтобы перестали обрывать мой телефон. Соболевский, мать вашу, в отпуске.

Глава 23

Мира

— Ты куда? — сонный голос Марка летит мне вслед. Чтобы сбежать от него из палаты остается так мало — пару шагов, каждый из которых дается мне неимоверно сложно.

— К своему сыну, — отвечаю, не оборачиваясь, и сильней ухватившись за дверную ручку, делаю следующий шаг.

Тело болит.

Не просто болит, как если бы я перезанималась в спортивном зале, о, нет. Я чувствую себя, будто меня пустили под пресс и кажется, ни осталось единого места, что не отзывалось бы при движении жуткой болью.

Я не могу выпрямиться. Живот, против моей воли, не желает уменьшаться до обычных размеров и напоминает пустой парашют, тянущий вниз. Привычное уже поддерживающее движение ладонью теперь приобретает иной смысл — так я принимаю более-менее вертикальное положение.

— Я с тобой, — Марк догоняет меня на выходе из палаты, и я тяжело вздыхаю, опираясь лопатками о прохладную крашенную стену. Смотреть в лицо ему не хочу.

— Послушай, — подбираю слова, — ты от нас отказался, помнишь? А теперь ты нам не нужен. Справимся с сыном как-нибудь без тебя. А ты иди к тем, кто без тебя не может, — не удержавшись, я все-таки добавляю колкость. Вчера ему весь день названивала Татьяна.

И как бы я ни старалась не думать о том, чем занимался последние полгода Марк, не могу выкинуть из головы дурацкие мысли. И ругаю себя — мне что, не о чем больше думать?

Есть, конечно. Поэтому, едва дождавшись наступление утра, я иду в отделение, где проводят операции. Мне хочется успеть увидеть сына до того, как все начнется. Я… я просто хочу запомнить его.

Коснуться макушки, погладить нежную кожу щеки, рассмотреть каждый маленький ноготок на его тоненьких пальцах.

Вчера из-за общего наркоза я