Когда он получает - Габриэль Сэндс Страница 24

Но спорить об этом с Неро бессмысленно. Ясно, что мы не договоримся.

— Прав ли был Джино, когда говорил, что ты хочешь поквитаться с Рафаэле? — спрашиваю я, когда проходит несколько молчаливых минут.

На его лице появляется мрачное выражение. — Нет. Я бы никогда не предал Мессеро.

— Даже после того, что случилось? Звучит так, будто он тебя просто кинул.

— Поначалу так и было, но со временем я смирился. Я простил Рафа. Иногда мы оказываемся в безвыходных ситуациях, когда нет хорошего способа защитить всех, кто нам дорог. В таких ситуациях мы делаем выбор. Выбор, который определяет, кто мы есть. Раф сделал свой выбор той ночью. Он поставил свою жену выше всех, даже меня, своего лучшего друга. И знаешь что? Я понимаю.

Мои руки скручиваются, ногти впиваются в ладони. Он намекает, что сделал бы то же самое для меня? Что он выберет меня?

Он уже выбрал, не так ли? Только вместо того, чтобы поставить меня выше своего лучшего друга, он поставил меня выше себя.

Я сглатываю, в горле внезапно становится тесно. — Разве ты не хочешь хотя бы подумать о предложении Джино?

— Нет. — Его тон решителен. — То, что он предлагает, безумно и опасно.

— Братва — это русский эквивалент мафии?

— Да.

— А Пахан?

— Пахан — это то, как они называют своего лидера. Нынешний пахан бостонского отделения Братвы — безжалостный, параноидальный старик, который намерен захватить Нью-Йорк, чего бы это ни стоило его людям. Сомневаюсь, что он клюнет на эту приманку, но даже если и клюнет, риск того не стоит. Даже близко не стоит.

— Полагаю, в прошлом ты совершал куда более рискованные поступки, — говорю я.

Он пожимает плечами, когда заезжает на подземную парковку здания. — Конечно, когда мне приходилось беспокоиться только о себе. Но с тобой здесь все по-другому.

Злость обволакивает мои легкие. Он жертвует своим единственным шансом на лучшую жизнь ради меня. Ферраро не дадут ему другого шанса, это ясно. Они пощадили его только ради этого.

Если он не сдастся и откажется подыгрывать… Что, если они решат, что его все-таки стоит убить?

Я не могу этого допустить.

Если мы с Неро все провернем, ему больше не придется выполнять грязную работу Алессио. У него будет своя команда, свои люди.

И я смогу попросить Виту о чем-то взамен. Если Ферраро настолько могущественны, как говорит Неро, она могла бы достать для меня нужные поддельные документы.

Это был бы мой способ выбраться отсюда.

Серьезно? Только не говори мне, что ты думаешь работать на семью преступников, — раздается голос моей совести.

По мне пробегает тревога. Так оно и будет. Какими бы вежливыми ни казались Ферраро, они преступники, а все преступники сшиты из одной ткани.

Но я никогда не найду способа помочь Неро и себе, если буду играть по правилам.

— Тебе этого не хватает, да? — тихо спрашиваю я. — По прежней жизни. По тому, что было раньше.

— Это не имеет значения, — хрипит его глубокий голос, когда он паркует машину. — Единственное, чего я хочу, — это чтобы ты была в безопасности. Это правда, даже если ты мне не веришь.

Я верю ему.

Но с ним я никогда не буду в безопасности.

Потому что есть реальный шанс, что я снова влюблюсь в этого человека, если останусь здесь дольше. А я не могу повторить все ошибки своей матери.

Этой ночью, после того как Неро уснет, я достаю телефон, который дала мне Вита, и набираю единственный сохраненный в нем номер.

ГЛАВА 12

БЛЕЙК

На следующее утро два человека из штата Ферраро — водитель и телохранитель — выводят меня из здания. Повезло, что накануне вечером Неро дал мне возможность самостоятельно выбраться из пентхауса.

Пока машина мчится по городским улицам, я слежу за нашим продвижением с помощью навигационного приложения на телефоне, который дала мне Вита. Хотя я могу только писать или звонить ей, это облегчение — наконец-то сориентироваться в лабиринте города.

Наш пункт назначения — элитный отель, где я встречусь с Витой за завтраком в эксклюзивном ресторане на крыше. Телохранитель Марк сопровождает меня до стойки хостесс, где его сменяет мужчина в бархатном костюме цвета бычьей крови.

— Сюда, миссис Де Лука.

Мои щеки пылают. Я все еще не привыкла к тому, что меня называют этим именем.

В груди зашевелилось стеснение. Даже одетая в дизайнерскую одежду, которую купил мне Неро, я чувствую себя чужой. Неужели все видят, что мне здесь не место? Или мне это только кажется? Я напоминаю себе, что я больше не в Даркуотер-Холлоу — здесь меня никто не знает. Все занимаются своими делами, и прокручиваемые в голове истории о моей неполноценности ничем мне не помогают.

Хватит.

Если я собираюсь помочь осуществить этот план против Братвы, мне нужно собрать все свои силы и уверенность.

Мгновение спустя я замечаю Виту, изящно сидящую за круглым столом.

Одетая в элегантное платье с цветочным принтом, она приветливо машет мне рукой и поднимается, чтобы обнять меня. — Рада снова видеть тебя, Блейк. Я была рада твоему звонку.

Мы садимся. Вита, видимо, чувствует мое беспокойство, потому что берет инициативу в свои руки и заказывает два бокала шампанского вместе с кофе.

— Никогда не бывает слишком рано пить шампанское.

Ее улыбка обнадеживает.

Мы обмениваемся неспешными светскими разговорами, пока не приносят шампанское. Я делаю несколько глотков жидкости, заказываю у официанта яйца Бенедикт, а затем делаю глубокий вдох. — Я здесь, чтобы вести переговоры.

Глаза Виты загораются интересом. — Умная девочка.

— Думаю, я смогу убедить Неро сделать это. — Мой голос удивительно ровный. — Но я хочу кое-что получить в обмен.

Вита вскидывает бровь. — Повышение твоего мужа — недостаточный стимул?

— Очевидно, нет. Вы слышали его ответ. Будет нелегко заставить его согласиться, и я не стану этого делать, пока не узнаю, что буду вознаграждена.

Ее глаза слегка сузились. — Чего же ты хочешь?

Мне нужен билет из твоего мира. Эти слова вертятся у меня на языке, но я сдерживаюсь.

Вчера вечером, лежа в постели, меня осенило, что я не могу просто сказать Вите, что вышла замуж за Неро против своей воли или что наш брак ненастоящий. Если весь их план по поиску пахана держится на том, что мы с Неро выступим единым фронтом.

Если бы она знала правду, то, возможно, передумала бы