Джессика Стил - Дерзкая девчонка Страница 25

Эйлин понимала: целоваться не следовало, но... это казалось таким естественным. Каждый из них пытался не думать о том, что с их близкими случи­лось самое страшное. Поцелуй помог им утешить друг друга, и ничего больше. Это была всего лишь попытка умерить внутреннее напряжение.

Но, пытаясь честно ответить, почему она хочет оставаться в его объятиях вечно, Эйлин вспомни­ла, как набросилась на него. Неужели это она, обычно такая спокойная, выдержанная и уравно­вешенная, орала на него? О небо! Она перестава­ла узнавать сама себя.

В синем костюме и накрахмаленной белой блузке, Эйлин быстро вышла из комнаты. Она уже почти спустилась, когда неожиданно останови­лась, почувствовав, как все внутри похолодело от желания снова увидеть Гидеона.

Эйлин подавила неожиданное волнение и бод­ро, как ни в чем не бывало, вошла в столовую. Гидеон отложил газету. Она прошла на свое обычное место.

Экономки не было видно.

— Доброе утро, — натянуто произнесла Эйлин.

Гидеон внимательно посмотрел на нее и про­сто сказал:

— Я был не в себе прошлой ночью, прошу про­щения за то, что...

— Ты извиняешься за поцелуй... — Она всегда будет помнить о том поцелуе. Как горько, что он приносит извинения за поддержку, которую они оказали друг другу.

Гидеону, кажется, было неприятно, что она не­правильно его поняла.

— Ты решила, что я просил извинения за то, что был нежен с тобой?

Он тоже так подумал! Ее не трогало, что он ра­зозлился на нее.

— Знаешь, Лэнгфорд, если бы ты постарался, то мог бы мне даже понравиться, — озорно ответила она.

Гидеон уставился на нее. Его взгляд был при­кован к подрагивающим уголкам ее губ. Его соб­ственные губы тоже дрогнули... и тут вошла мис­сис Моррис. Гидеон встал.

— Пока, дорогая, — пробормотал он и, равно­душно чмокнув ее в щеку, вышел.

Поднимаясь по лестнице, Эйлин вдруг вспом­нила, что каждое утро до завтрака непременно поднималась в детскую. А сегодня, поглощенная мыслями о Гидеоне Лэнгфорде, она забыла навес­тить Виолетту!

Эйлин ехала на работу в грустном настроении. Спокойно! — пронеслось у нее в голове. Хватит думать о Гидеоне. Их брак не имеет никакого от­ношения к чувствам, которые они испытывают друг к другу. Однако он необходим для достиже­ния их цели, и она должна помнить об этом. Глав­ной и единственной причиной того, что они с Ги­деоном вступили в брак, было желание добиться опекунства над племянницей.

Решив, что никогда больше не станет обнимать Гидеона и испытывать радость, ощущая на себе его сильные руки (поцелуи без свидетелей тоже совершенно исключены), Эйлин припарковала машину к зданию «А. Кийт энд компани».

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Андреа, заглянув к ней.

— Как новая, — ответила та. Она и в самом деле выглядела отлично.

— Ты готова выслушать отчет о моей вчераш­ней встрече с Клиффом? — спросила Эйлин.

— В этом нет необходимости. — (Почему Андреа показалась ей немного смущенной?) — Дело в том, что он заглянул ко мне прошлым вечером.

Эйлин была заинтригована. Усевшись напро­тив, она приготовилась услышать подробности.

— Ты еще была здесь?

Андреа кивнула:

— Я уже чувствовала себя значительно лучше, пришла на парковку и собралась ехать домой, как появился Клифф. Несмотря на все возражения, он настоял, чтобы поехать следом за мной.

— Какой приятный человек, — проговорила Эй­лин.

— Сначала меня раздражало, что его машина словно прилипла к моей. Но потом... — Андреа за­молчала, и Эйлин подумала, что та не хочет боль­ше ничего говорить. Но Андреа вдруг разоткро­венничалась: — Выехав за город, я даже обрадова­лась, что он следует за мной. А к тому времени, когда мы подъехали к дому, сознаюсь, и сама на­чала думать о том, какой он прекрасный человек. С моей стороны было бы чудовищной неблагодар­ностью просто попрощаться и уйти.

— Ты пригласила его войти?

— И была потрясена, когда, усадив меня, он приготовил кофе и сандвичи. Я не могла даже представить себе, что мужчина может быть так за­ботлив!

 Гидеон тоже заботлив, поймала себя на мысли Эйлин. Господи! Да перестань же ты думать о нем! Займись работой!

В этот вечер Эйлин ехала домой с намерением проявлять выдержку.

Черта с два! Гидеона, кажется, что-то тревожи­ло; он был предупредителен, но слишком погло­щен собственными мыслями, чтобы поддержи­вать разговор. Ну и прекрасно! Это ее вполне уст­раивало.

— Через час у меня встреча, — соизволил сооб­щить Гидеон к концу ужина.

— Всего доброго, — холодно попрощалась она.

Эйлин почти не видела Гидеона в следующие несколько дней. Они встречались за столом, но оба были не слишком разговорчивы, и трапезы, как правило, заканчивались тем, что Гидеон шел в свой кабинет, а она — в детскую.

В выходные дни все шло точно так же, и в по­недельник Эйлин приехала в офис в подавленном настроении. Она пыталась с головой уйти в рабо­ту, но не могла. Вдруг в три часа дня зазвонил те­лефон. Подняв трубку, она услышала низкий голос мужчины, который так сильно занимал ее мысли:

— Эйлин?

— Да, я слушаю, Гидеон!

— Мне только что звонили из дома.

Дом. Как прекрасно это звучит.

— Что случилось? — быстро спросила она, не на шутку встревожившись.

— Ничего, — поспешил он успокоить ее. — У Бе­верли, как ты знаешь, сегодня выходной, а к Марджори Дейл неожиданно приехала дочь, у которой какие-то проблемы.

— Марджори хочет отпроситься? — догадалась Эйлин.

— Я сказал ей, что она может отсутствовать столько, сколько ей понадобится. С девочкой по­будет миссис Моррис, но...

— Я сейчас же поеду домой, — перебила его Эйлин.

— Ты прелесть, — нежно сказал он, и на душе у нее потеплело.

В их отношениях намечается оттепель? Чушь!

— До свидания! — сухо произнесла она.

Эйлин с удовольствием повозилась с Виолет­той. Часов в семь вернулся Гидеон и поднялся в детскую посмотреть, как дела.

— По-моему, ты прекрасно справляешься, — за­метил он.

— Ничего особенного, — небрежно отмахнулась Эйлин. — Ой... забыла сказать миссис Моррис... Ты не мог бы передать ей, что я не буду ужинать внизу?

— Я принесу тебе поесть в детскую, — предло­жил Гидеон. — Я могу тоже поужинать здесь вмес­те с тобой.

Сдержав улыбку, Эйлин отрицательно покача­ла головой.

— Тебе не кажется, что «единение» заходит слишком далеко? — холодно спросила она.

— Я просто подумал, что мог бы провести ка­кое-то время со своей племянницей, — ответил он еще более холодным тоном и неторопливо вышел.

Вот тебя и поставили на место! Оттепель, чер­та с два!