Татьяна Туринская - Сюрприз в бантиках Страница 25

Вот же стерва! И как все вывернула, гадина. А главное… права ведь. Хоть и стерва, хоть и гадина — а Вадим и в самом деле не такой уж любящий муж. Если бы любил — смог бы так безоглядно поломать собственное счастье? Выходит, права Чуликова…

В ее душе боролись два чувства. С одной стороны, дико возмущало, что этот мальчишка, которого она осчастливила своим выбором, так отчаянно сопротивляется. У него даже хватило наглости заявить, что вне работы их ничего не связывает.

С другой… Отчего-то вдруг стало жалко дурачка. Не понимает своего счастья, глупый. Все еще цепляется за пузатую жену. Как будто ему в самом деле ужасно больно ее потерять. Может, Вадим и в самом деле ее любит? А раз так, то Наташа не имеет морального права ломать его жизнь?

Глупости! Что за глупости, ей Богу! Почему она должна заботиться о счастье какой-то пузатой девицы, и забыть о своем собственном? В конце концов, эта девица ровно ничем не заслужила Бахарева. Разве она искала его столько лет, сколько искала Наталья? Разве она выстрадала свое счастье, как выстрадала его Наталья? Ей всего-то лет… э, сколько ей может быть? Так, как она выглядела вчера, может выглядеть только сорокапятилетняя баба, да еще и при условии, что никогда в жизни не ухаживала за собой. Впрочем, может, Наташа к ней слишком строга? Может, именно так и должны выглядеть беременные женщины? А вот глаза у нее были молодые, и такие несчастные…

Не хватало только жалеть собственную соперницу! Так недолго скатиться и к благотворительности: так и быть, милая, забирай своего мужа, мне он не так уж и нужен. Еще чего! Нужен, в том-то и дело, что нужен! У Наташи все есть, она благополучная сложившаяся женщина, и единственное, чего ей не хватало в жизни, это Бахарев. Именно Бахарев! Если несколько месяцев назад она бы выразилась иначе: ей не хватает мужа, женского счастья, то теперь с чистой совестью могла конкретизировать: единственное, чего ей не хватало в жизни, это Влад Бахарев. И только он. Такой капризный, плохо поддающийся перевоспитанию. Склонный к выпивке. Заросший, лохматый. Злой, колючий, ершистый. Ей нужен был Бахарев. Как воздух. Как вода. Только он…

Раньше было легче. Когда вакансию Бахарева занимали другие кандидаты, Наталье Петровне было легче. Те ее тоже чем-то привлекали — одни больше, другие меньше. Один, помнится, был невероятно хорош собою. Другой — постельных дел мастер. И до ужаса обидно было терять каждого из них, однако она расставалась с ними безболезненно. На сей же раз чувствовала — пережить потерю Влада будет не так-то просто. Не поможет никакая надежда взять на его место более достойного кандидата. Ничего не поможет. На сей раз она застряла. Чувствовала — остаться без Бахарева окажется намного-намного болезненнее, чем в свое время без прихлебателя. А потому сражаться за него она будет до конца. До победного конца.

Разговор зашел совсем не в ту сторону, на которую надеялась Наталья. Она-то была уверена, что стоит только им остаться вдвоем, без любопытных глаз, и Влад сразу станет тем же, каким она успела его узнать на вечеринке. Вместо этого он почему-то смотрел на нее с такой ненавистью… С незаслуженной, надо сказать, ненавистью. И эту несправедливость следовало немедленно устранить.

Невзирая на явную враждебность хозяина, Наташа прошла в комнату. Расстегнув шубку, присела в кресло.

— Вадим, давай успокоимся. Иди сюда, садись.

Тот послушно прошел в комнату, присел на краешек дивана, вроде это он пришел в гости, а не Наталья Петровна.

— Так-то лучше. Зачем нам с тобой ссориться? Ты сам подумай. Работа у тебя хорошая, и ты не можешь с этим спорить. С работой ты справляешься — я даже всерьез подумываю о твоем повышении. Зарплата опять же — где ты еще такую найдешь? Хорошо платят только иностранные компании, а у нас их не так уж много. Кстати, слухи о ненадежных людях очень быстро распространяются: если ты уйдешь от нас со скандалом, никакой опыт работы не поможет — тебя никто не возьмет. Иностранные компании — это прежде всего дисциплина. Давай не будем горячиться — ни ты, ни я. Мы забудем, что произошло, и начнем все с чистого листа. Как будто между нами ничего не было.

— Между нами и так ничего не было.

А вот это уже хамство, дружочек. А как же вечеринка? А как же страсть? Этого тоже не было? Пусть это не завершилось чем-то знаменательным, но нельзя отрицать, что это было прекрасно! Тем более утверждать, что этого не было вообще. Ну да ладно. Наташа взрослее, мудрее. И только поэтому сделает вид, что не обиделась. Но когда-нибудь потом тебе придется извиняться за свои слова.

Вслух же сказала, мило улыбнувшись:

— Вот и правильно, умница. Ничего не было. Так что давай-ка не глупи. Завтра жду тебя на работе. А остальное… Поживем — увидим, да? Главное — ничего не было.

Она легко и, как ей казалось, грациозно покинула кресло. Застегнула шубу — медленно, давая ему лишнюю возможность полюбоваться собою. Открыто улыбнулась на прощание, чтобы мальчик понял, что она не сердится на него, что она все ему прощает — до поры до времени.

— Вот и договорились. До завтра. Только не забудь побриться — всех клиентов распугаешь. Пока! — и покинула квартиру, не дожидаясь, пока хозяин додумается ее проводить.

Дверь хлопнула, и Бахарев вздохнул с некоторым облегчением. Однако над словами непрошенной гостьи следовало хорошенько поразмыслить.

В самом ли деле он не имеет права уволиться по собственному желанию? Неужели какой-то контракт может заставить человека работать там, где ему категорически не хочется? Нужно будет проконсультироваться у юриста.

Однако даже если он сможет уволиться, стоило ли это делать? Было в словах Чуликовой рациональное зерно. Иностранных компаний в городе и в самом деле раз, два и обчелся. И наверняка хоть какую-то связь они между собою держат. В любом случае при приеме нового человека они непременно выясняют на предыдущем месте работы причины увольнения сотрудника. И в таком случае Вадиму мало что светит впереди.

Можно было бы попробовать устроиться не в иностранную фирму — благо, своих, отечественных развелось на любой вкус. Однако Чуликова права — в российских компаниях платят на порядок меньше. А Бахарев уже привык к хорошей зарплате. Да дело даже не в привычке, а в том, что он должен содержать семью. Платить за квартиру, кормить жену и дочку, которая вот-вот родится. Рождение ребенка вообще удовольствие не дешевое: питание, одежки, коляски, памперсы и прочие радости жизни. А если, не дай Бог, кроха заболеет — только лучшие врачи, лучшие лекарства. Как он потянет все это на крошечную зарплату?

То, что в данную минуту Юлька была уже не с ним — ровным счетом ничего не значило. Она его жена, и должна быть рядом. Любые обстоятельства, меняющие этот расклад — случайность, недоразумение, чужие козни или еще что-либо — рано или поздно должны оказаться в прошлом. Жена должна быть рядом с мужем. Можно наоборот — муж должен быть рядом с женой. Третьего не дано — или так, или этак. Не мытьем, так катаньем, но они непременно должны быть вместе, и ни какая Чуликова не сможет им помешать. Пусть даже она одержала маленькую победу — это еще ничего не значило.