Сдавайтесь, шериф! - Галина Валентиновна Чередий Страница 25

— Мистер Лоуренс, я тебя люблю, — вставил я погромче. — Честно.

— А? Я тебя тоже, котеночек. Будь осторожен. Ради меня и нашего контракта.

— Клянусь. Всем привет!

Я скинул звонок и пару раз стукнул себя по лбу трубкой сотового. Ну, Ронни… Ну, жук… Тот еще ларец с бесконечными сюрпризами. У него есть подвязки в армейских кругах? Я, ей богу, уже боюсь и подумать о том, КТО такой на самом деле наш многоликий мистер продюсер.

— Мистер Смит, боюсь, Перла уже уехала, не дождавшись вас после прогулки.

Опа, а что это вдруг с голосом миссис Сантос? Буквально десять минут назад мед с кленовым сиропом казались безвкусной водой по сравнении с ее речами в мой адрес. А тут… сплошной уксус внезапно…

— Миссис Сантос, розарий вашей дочери выше всяких похва…

— Да-да, розы прелестны. Вот и жених Перлы, Тед Андерсон, тоже так считает, — задрала вверх нос миссис Сантос и процокала в сторону столовой. — Вы поможете Коннору спуститься? У нас тут не очень удобный пандус, знаете…

Меня что, выпроваживают? И еще так явно намекают на наличие типа официального ухажера?

Да что случилось за эти несчастные десять минут?

Глава 13

Из дома родителей я уехала по-быстрому. Да чего уж там… просто смылась, не дожидаясь нового контакта с поотставшим наглецом, что ответил на чей-то звонок. Видно, что-то важное, раз отцепился от меня. Или кто-то. Девушка, возможно. А почему бы ей не быть у такого, как он? Только потому, что он меня в постель затащил? Так мужики народ такой. У них случайные интрижки, о которых никто не узнает, это типа ничего и не было и изменой не считается. А наше приключение как раз таким и выглядит. В смысле изначально. Случайное пересечение в придорожном баре, случайный секс. По итогу вылезло, что ничего случайного, но изначально то ни он, ни я не знали. Так что девушка вполне себе может быть. И дело мне какое до этого? Я хочу свое оружие обратно и забыть.

Мамита выплыла на крыльцо, пытаясь перехватить меня, ведь сто процентов надзирала в окошко. Коннор катил следом за мной на своем кресле, и я прямо чувствовала, что сверлил дыру в спине взглядом. Я распахнула дверцу и повернулась к родне.

— Говорю в самый, черт возьми, последний раз: я вас всех люблю больше жизни, но прекращайте лезть в мою жизнь! Все сразу и по любому поводу!

— Перлита, не смей сквернословить! — сделала грозное лицо мамита.

— Какого хрена, Перл! А ну стой! — зарычал братец. Ага, ему почему-то никто замечаний не делает.

Решительно захлопнув дверцу, я рванула с лужайки родителей, давая понять, что на этот раз настроена как никогда серьезно. И безнадежно констатируя, что вряд ли это сработает.

Отчаянно хотелось закрыться от всех в доме, долго-долго простоять под душем и упасть в постель, но где гарантия, что «вставший на кровавый след» Коннор не припрется выносить мне двери или мамита не подтянется выразить мне свое возмущение моим пренебрежением ее попытками сделать мне же хорошо. Разумно рассудив, что никто из них на людях устраивать сцен не станет, я поехала в участок. Ну и вообще, какие у меня шансы уснуть, а не пялиться на часы, гоняя в голове все сценарии развития нашего с Ричардом Смитом общения. Я и так на грани паники, как подумаю о перспективе остаться с ним наедине. Глупая Перла, ну кто так делает? Надо было где-то в баре ему встречу назначать. Да-да, в баре мы уже встречались. И чем все закончилось? А так уж я не хочу, чтобы все опять так же закончилось?

Что, блин?!

Конечно же не хочу! Я же не какая-то…

Мрачно кивнув помощнику, забурилась в свой кабинет и залилась первым делом кофе. После сразу же составила официальный запрос в офис клиники, где меня лечили, затребовав информацию о том, что они нашли в моей крови. Конечно, можно позвонить Майки и спросить, у него уже наверняка на руках все данные. Но общаться с этим шовинистическим придурком не было никакого желания, так что лучше уж сама.

Шум снаружи отвлек меня, и, выглянув из кабинета, я увидела Валентайна Оули с разбитой рожей и в наручниках, который орал благим матом, пока мой второй помощник — здоровенный детина Стюарт — волок его к обезьяннику. Младенец Иисус, опять это долбанное семейство Оули и их вечные пьяные разборки! Неплохие люди ведь, пока в завязке, но только приходит пособие, и понеслось: Валентайн уходит в штопор, Карми его поначалу тормозит, скандалит, потом они вместе пьют. А у миссис Оули «подшофе» просыпается неукротимой силы либидо, которым цепляет всех, кто не спрятался. Точнее цепляет, а то и пришибает кулачищами ее ревнивого не без повода супруга. И, естественно, это приводит его сюда, в офис шерифа, а затем и в камеру. А вот уже по сему факту у Кармы открывается дикая любовь к мужу, что готов за нее бить, калечить, сидеть в застенках и прочее, и начинается форменный цирк. Она воет, умоляет, орет, рыдает, требуя освободить своего единственного ненаглядного. И такое каждый месяц. Господи, грех так говорить, но хорошо, что ты им детей не дал. Хоть они через это не проходят.

Стюарт усадил на стул Оули, пристегнул, и призвал меня на помощь взглядом, кивнув на ввалившуюся следом «миссис катастрофу» с подбитым глазом и уже на пробу разминающуюся в воплях. Допив залпом кружку кофе, я вышла в это средоточие бедлама и пьяного буйства и раскаяний.

Разборки и оформление семейства дебоширов на этот раз затянулось часа на два. Валентайн зашел слишком далеко, и бедолага, которого избрала жертвой своего убийственного обаяния миссис Оули, угодил в больницу без сознания с черепно-мозговой. Да и сама Карма отправилась в соседнюю с мужем камеру, потому как, поняв, что на этот раз им не сойдет все с рук и ее лживые слезы и уверения исправиться не помогут, бросилась еще и на меня с кулаками.

Голова гудела уже адски.

Вернувшись в кабинет, я обнаружила, что пришел ответ из клиники.

А открыв письмо