Татьяна Дубровина - Высший пилотаж Страница 28

Все они были сынами неба и непоседами, таким же подвижным характером отличался и Иоанн Алексеевич.

И вдруг он начал маниакально учиться… играть в шахматы! Все компьютеры аэроклуба были загружены шахматными программами. Возле постели больного валялись видеокассеты с записями шахматных школ. Уезжавшим в Москву Соколов заказывал журналы с отчетами о шахматных чемпионатах и олимпиадах и с разборами партий, сыгранных знаменитыми гроссмейстерами.

Даже во время обеда он вдруг замирал и отрешенно шептал, не замечая, что жир капает из котлеты «по-киевски» прямо на рубаху:

— Н6… е8…

Карлсон был недоволен: считал, что пища лучше усваивается, если на еде полностью сосредоточишься.

— Иоанн Алексеевич, где вы витаете, мать вашу! — сердился доктор.

На что Соколов реагировал тоже по-шахматному:

— Вашу мать… Мат. Нет, только шах… А если пойти d5? D5, вашу мать…

— Иона, в чем дело? — попытался достучаться до него Костя. — У тебя что, навязчивая идея?

— Отстань! — отмахнулся Иоанн. — Времени нет. У меня всего неделя, понимаешь? Каспаров вон с детства учился, а я должен успеть до выходных.

— Точно. Свихнулся, — грустно констатировал Подыба. — Тихое помешательство.

В аэроклубе «Гелиос» воцарилось всеобщее уныние. Запланированные на субботу и воскресенье развлекательные полеты были отменены. Возмущенным клиентам вернули их деньги и оплатили неустойку.

Пятого июня, в пятницу, в тот самый день, когда Маша потратилась на фисташковую шаль с кистями, пожилого механика Даниила Семеновича вызвали к хозяину.

— Вы у нас самый старший, — сказал ему Соколов. — Могу я на вас положиться?

— А то! — Даниил Семенович даже оскорбился. Разве он подводил когда-нибудь? Разве хоть раз в жизни доверенный ему самолет или вертолет поднялся в воздух с неполадками? — Только скажи, Иона, я все сделаю!

— Значит, так. Отправляетесь в Москву. Пройдетесь по всем салонам.

— То есть… по каким салонам? Автомобильных знаю несколько, а вот авиационных…

— Да нет же, — нахмурился Соколов. — При чем тут авиация? Пройдетесь по художественным салонам.

— Ну? — угрюмо спросил механик. Теперь он своими глазами видел то, во что не хотел верить с чужих слов: хозяин не в себе. — Пройдусь, дальше?

— Выберете комплект самых красивых шахмат. Не ширпотреб, а непременно авторской работы. Не скупитесь. Цена значения не имеет. Важно качество.

Знал бы Иоанн, что в тот же день Маша слово в слово повторит те же фразы!

— Ну найду, — буркнул Даниил Семенович. — И что?

— И ничего. Привезете сюда. К вечеру чтоб были у меня.

— Будут, — мрачно пообещал механик и поехал выполнять поручение: душевнобольных лучше не раздражать, иначе они могут совершить нечто страшное и непредсказуемое.

К вечеру перед Иоанном стояло то, что он заказывал. Даниил Семенович расстарался: добросовестно обошел все художественные салоны до единого, вооружившись справочником «Адреса и телефоны Москвы».

Сколько шахматных комплектов он пересмотрел и перещупал — сказать трудно. Ему попадались наборы из фарфора, из слоновой кости, из дутого стекла, даже из драгоценных металлов.

Как водится, искомое нашлось в последнем по списку магазине перед самым его закрытием.

Наверное, именно в этот момент Маша Колосова накинула на плечи бледно-зеленую шаль…

Сначала механику бросилась в глаза этикетка. На ней значилось: «Гелиос».

«Ого, прямо в честь нашего клуба», — подумал старик.

— Что это у вас? — спросил он.

Продавщица лениво ответила:

— Да так… шахматы…

— А ну покажь! — потребовал Даниил Семенович, предчувствуя улов.

— Вы это не купите, — вяло промолвила девица и не двинулась с места. — Это дорого.

Даниил Семенович сжал крепкие, навек почерневшие от смазки кулаки:

— Кому сказал — покажь! Соплюха.

Почему-то это подействовало. Девушка сразу стала более приветливой:

— Да смотрите на здоровье! Жалко, что ли?

Механик осторожно, боясь что-нибудь повредить, раскрыл выставленный перед ним резной сундучок.

— Ах ты батюшки! — вырвалось у него. — Вот это работа так работа!

Несмотря на вечерний час, салон словно озарился полуденным солнцем. Фигуры лежали в сундучке в четыре ряда и были искусно вырезаны из разных сортов янтаря: «белые» — из матового, светлого, как засахаренный мед, «черные» — из темно-вишневого, прозрачного.

Особенно пленило Даниила Семеновича то, что слоны здесь были действительно слонами, а не резными болванками с кругляшком наверху. У королей были мужские лица, у ферзей — женские. И все это выделано так тонко, так тщательно!

Даниил Семенович был истинным мастером своего дела, никогда не позволяющим себе схалтурить, и в авторе шахмат почувствовал собрата.

— Заверни, — сказал он продавщице. — Возьму. А дремать, дочка, лучше не на работе, а дома.

Хозяин одобрил приобретение. Особенно долго он вертел в руках белую королеву. На голове у этой янтарной статуэтки была корона, из-под которой струилась длинная коса. Цвета засахаренного меда или… спелой пшеницы.

Наутро в субботу Карлсон, явившись осмотреть больного и взять у него анализ крови, обнаружил: постель Соколова пуста.

Постовые бдительно охраняли выходы, но никто из них ничего не заметил. Иона сбежал из-под ареста, не потревожив их.

Ведь в здании помимо дверей были еще и окна…

Вместе с хозяином из аэроклуба исчез комплект янтарных шахматных фигур.

Глава 5

Солнечная королева

Гелиос — греческий бог Солнца.

Окруженный ослепительным сиянием, с горящими глазами, в золотом шлеме, он мчится по небосклону на сверкающей колеснице, запряженной четверкой огненных коней.

Гелиос, всевидящий и справедливый, распознает сверху, с высоты своего полета, добрые и злые поступки богов и людей. Своей стихийной силой, жаром своего сердца он дарует жизнь всем земным существам. Дурных же и злобных наказывает: ослепляет светом своего взгляда.

Он справедлив: порой — даритель, порой — мститель.

Иоанну нравился этот поэтичный образ древнего божества, проводящего дни в полете, и он дал имя солнечного бога своему аэроклубу.

В то время Соколов даже не подозревал, что невдалеке от заброшенных, незасеянных полей, которые он скупил у захиревшего совхоза, есть дачный поселок с подобным названием, только не греческим, а русским: «Солнечный».

И тем более не подозревал, что в этом поселке, почти тезке «Гелиоса», он обнаружит Ее.