Карен Темплтон-Берджер - В атмосфере любви Страница 28

— Помада обязательна. И платье. И туфли на каблуке. И духи.

— Это уже слишком!

— Ты отказываешься от заключенного пари?

Она выпрямилась в седле, глядя прямо перед собой.

— Конечно нет. Черт с тобой, постараюсь сыграть эту роль. Один вечер как-нибудь выдержу.

Алек только хмыкнул в ответ.

Зачем я согласилась на это пари? — в панике думала Гвин. Ведь в любом случае проиграю.

ГЛАВА 7

Я не единственный, кто пытается играть роль, думал Алек, пока они расседлывали коней и шли к дому. Они оба сейчас притворяются. Оба делают вид, что между ними все нормально, смеются и поддразнивают друг друга, как всегда. Но в этом добродушном на вид подшучивании чувствуется незнакомая напряженность. А эта неестественность в смехе Гвин и в том, как она старательно избегает случайных соприкосновений и прямых взглядов?..

Никогда раньше Гвин не боялась смотреть ему в глаза. Еще маленькой девочкой она буквально прожигала его насквозь взглядом своих огромных темных глаз, заставляя рассказывать все, что он знал и чего не знал. У него никогда не было от нее секретов. До последнего времени.

Была почти половина девятого, когда они вошли в гостиницу. Аппетитный аромат свежего кофе и поджаренного хлеба смешивался с влажным кухонным теплом.

— А вот и вы! — воскликнула Мэгги, выходя в коридор. Экономка явно была в превосходном настроении. Некоторое время, пока они раздевались, она стояла и смотрела на них, лучезарно улыбаясь. — Все еще в столовой, так что идите прямо туда, — сказала она, хитро поглядывая на Гвин.

Та поспешно отвернулась, стряхивая снег с сапог. Но прежде чем Алек успел сообразить, что все это значит, Мэгги схватила его за руку.

— Послушайте, мистер, — начала она, стараясь придать своему голосу суровость, — я уже тысячу раз вам говорила, чтобы вы выбрасывали фильтр, когда варите кофе на моей кухне. Понятно?

Алек улыбнулся и отсалютовал, подчиняясь приказу, затем повернулся, чтобы пойти в столовую следом за Гвин. Но Мэгги снова ухватила его за рукав. Ее глаза лукаво поблескивали.

— Как я поняла, вы вместе ездили верхом?

— Мы не делали из этого секрета, Мэгги.

— Нет-нет, конечно нет. То есть ты не делал из этого секрет. Но твоя сообщница… Впрочем, это другая история.

— О чем вы говорите, Мэгги?

— Она определенно скрытничала, когда зашла утром на кухню и увидела нас, — сказала экономка. — Рассказывала нам сказки насчет того, что решила прогуляться перед завтраком. Но я же видела оседланных лошадей у конюшни, — с хитрым прищуром добавила она.

— Может, она просто не хотела лишних объяснений. — Алек пожал плечами и улыбнулся.

Мэгги хмыкнула, потом сказала:

— Интересно, когда и как она намеревается возвращаться в Нью-Йорк?

— Я не знаю, но она собирается заработать денег. Самостоятельно. Полностью самостоятельно, — подчеркнул он.

— И почему Гвин обязательно выбирает самый сложный путь? — с усталым вздохом спросила Мэгги.

— Простой или сложный — не важно. Это ее путь.

Покачав головой, Мэгги подтолкнула его к столовой.

— Иди. Я сейчас принесу ваш завтрак.

Алек нагнал Гвин буквально в дверях.

— Бог мой, — пробормотала она, — ты только посмотри на это.

Столовая была полна народу. И смеха. Два мальчика с хохотом бегали друг за дружкой вокруг стола, не обращая никакого внимания на строгие замечания стоящего в дальнем конце комнаты темнокожего мужчины, настолько высокого, что столовая сразу стала казаться меньше, чем была. Сестры-близнецы, сидя друг против друга, оживленно ворковали с Поппи, который с гордым видом восседал во главе стола над большущей тарелкой с гренками, политыми кленовым сиропом.

— Мне это кажется, или Поппи действительно повеселел? — шепотом спросил Алек у Гвин. Та бросила на него быстрый взгляд, словно собираясь сказать что-то, но, похоже, не нашла подходящих слов.

В этот момент Мэгги толчком распахнула дверь, едва не налетев на Алека. Тот поспешно отступил, увлекая Гвин с ее дороги. Экономка с решительным видом прошествовала мимо них, горя желанием наполнить чашки горячим кофе. Помахивая кофейником, она сурово посмотрела на два пустых стула рядом с тем местом, где она стояла.

— Вы что, ждете особого приглашения? Усаживайтесь.

Алек, не раздумывая, схватил Гвин за руку и, искусно обогнув резвящихся мальчишек, подвел ее к столу. Она бросила на него удивленный взгляд, но не сделала попытки вырваться и ничего не сказала. Однако, когда он выпустил ее руку, отдернула ее так поспешно, что ударилась о край стола.

— Ты не ушиблась? — шепотом спросил Алек, услышав ее приглушенный возглас.

— Нет, — прошипела Гвин.

Но он заметил, что она растирает ушибленное место, держа руку на коленях, и наклонился к ней. На таком близком расстоянии он мог чувствовать ее запах. Почти мог чувствовать ее вкус. И, конечно, мог дразнить ее.

— Давай поцелую больное место и все пройдет.

Смущение и удивление промелькнули на лице Гвин.

— Спасибо, в этом нет необходимости, — сухо проговорила она.

— Доброе утро! — раздался веселый голос.

Алек поднял голову и увидел улыбающееся смуглое женское личико в обрамлении шапки густых вьющихся волос.

Гвин натянуто рассмеялась и представила Алека чете Филипсов.

— Вы ведь учитель? — спросила Лави, раскладывая на коленях салфетку.

Похоже, от ее внимания не ускользнула та напряженность, которая пульсировала между Алеком и Гвин, и милая женщина решила разрядить атмосферу.

— Так точно, — подтвердил Алек, принимаясь за гренки, тарелку с которыми только что поставила перед ним Мэгги.

Лави наклонилась и подхватила пробегающего мимо ребенка. Посадив малыша на колени, она сказала:

— Тогда, быть может, вы нам поможете. Моя дочь Ванесса, видимо, будет учиться в вашей школе, и… Коди, прекрати! Я понимаю, что это, наверное, небольшая школа, но…

Коди, изогнувшись, дотянулся до чашки с кофе, но его действия были эффективно пресечены. Алек воспользовался паузой и оглядел столовую. Девочки, о которой шла речь, нигде не было видно.

— Ванесса ушла погулять, — пояснила Лави. — Она… не очень хорошо себя чувствует в обществе незнакомых людей. И в этом вся проблема.

Алек кивнул и отхлебнул кофе.

— Как я понял, ваша девочка чрезмерно застенчива.

Лави закивала головой, радуясь тому, что собеседник сам произнес нужные слова. Или, может быть, тому, что малыш наконец перестал вертеться и принялся увлеченно сосать палец.