Татьяна Алюшина - С молитвой о тебе Страница 28

Отец, раздавленный горем и безысходностью, не готов был сразу же последовать совету профессора и находился в растерянности, не зная и не понимая, что делать дальше, и какое‑то время ничего и не предпринимал.

А Кира заканчивала второй курс, и у нее случилась влюбленность в мальчика Андрея, тоже второкурсника, но по классу скрипки. Как‑то за обедом в столовой они оказались за одним столом, разговорились и понравились друг другу, а вечером пошли в кафе, познакомиться поближе. Он ей очень нравился — талантливый, подающий большие надежды, высокий, даже красивый. Теперь они проводили вместе перемены, пару раз посидели в кафе, сходили на концерт органной музыки на известного исполнителя и в кино, где оба благополучно заснули и проспали весь сеанс. Их соединяло взаимное влечение, влюбленность и общность интересов. Они начали встречаться и даже целовались, как подростки, в темных уголках консерватории.

Кира совершенно не думала о проблемах, возникших из‑за Вадима, глубоко убежденная, что папа все решит и сделает самым наилучшим образом, как было всегда. Влюбленная, одухотворенная музыкой и взаимным чувством, она, не переставая улыбаться, словно парила над всем миром.

Реальность вломилась в ее безоблачное пространство тяжелым ржавым ломом.

Как‑то Андрей ожидал Киру после занятий у выхода из консерватории. К нему подошли два амбала и «настойчиво посоветовали»: если он не хочет, чтобы его девушку изнасиловали у него на глазах пара‑тройка мужиков, то должен заплатить десять тысяч зеленых через три дня.

— У девочки и ее семьи большие долги, а отдавать они не хотят по‑хорошему. Но девочке повезло, у нее богатый парень, он ее спасет, — ерничая, объяснял один из них. — Ведь спасешь?

Андрей, не зная, чего от них ожидать, кивнул. И тут Кира выпорхнула из двери и сбежала по ступенькам к нему навстречу. Амбалы неторопливо развернулись и ушли.

— Кира, кому ты должна денег? — напустился на нее возлюбленный.

— Я? — поразилась Кира. — Никому!

— Вот эти двое, — он ткнул пальцем в направлении удаляющихся парней, — только что подошли ко мне и сказали, что твоя семья должна кому‑то большие деньги, и если я не хочу, чтобы тебя изнасиловали у меня на глазах, то должен отдать им десять штук баксов!

Кира отпрянула от него, собираясь возмутиться, отчитать, и в последний момент сообразила, что это дела Вадима…

Андрей больше с ней не встречался и прерывал любые ее попытки дозвониться и объяснить ему что‑то, и в консерватории он больше не показывался. Через три дня на встречу с теми двумя вместо него пришли охранники его отца и в популярно‑прикладной форме объяснили мальчонкам, что Андрей не имеет никакого отношения к девочке Кире, а если они сунутся еще раз… далее по матерному тексту. Отец Андрея отправил его учиться на год в Европу. Через год он вернулся и, встречаясь с Кирой в коридорах консерватории, старательно делал вид, что ее не знает.

Теперь ей пришлось обратить внимание на происходящее в семье.

Из дома стали пропадать вещи. Сначала деньги, потом мамины драгоценности и шуба, а однажды, вернувшись вечером с работы, родители не обнаружили библиотеки. Огромной, со стеллажами на две стены до самого потолка, собиравшейся еще дедушкой с бабушкой и потом родителями, уникальной библиотеки!

В доме поселились горе и отчаяние. Они даже имели свой запах — сердечных капель, застарелой пыли и подгоревшего кофе.

Папа поменял замки на двери, но через месяц, вернувшись с работы, увидел взломанную дверь, а из квартиры исчез телевизор и рояль Киры. Прекрасный Steinway!

И папа как опомнился! И развил новое направление деятельности — выяснять, как он может обезопасить и спасти семью.

У Владимира Андреевича был близкий друг детства — Роман Георгиевич, майор милиции, работавший, кажется, в уголовном розыске — Кира толком не знала.

Папа с дядей Ромой уехали на дачу на два дня. О чем они там говорили, отец не рассказывал, но вернулся он задумчивым, замкнутым и отмахивался от любых расспросов.

А вечером им позвонили из больницы и сообщили, что к ним доставлен Вадим Белый в тяжелом состоянии.

Вадима так страшно избили, что лицо представляло собой сплошное месиво! Когда мама это увидела, у нее случился сердечный приступ.

Он был должен огромную сумму денег, и в следующий раз его обещали убить. А срока для погашения долга дали три недели.

Владимир Андреевич продал дачу.

Он не мог тогда поступить иначе. Еще не мог. И это стало той роковой чертой, которую они переступили, еще не понимая этого.

Вадим пролежал в больнице три месяца. Мама не отходила от него, выхаживала, умоляла прекратить все это. Он плакал и просил прощения, обещал завязать, вернуться в институт, в семью… и сбежал в день выписки, когда Марина Константиновна пришла его забирать из больницы.

А в январе у отца стали требовать возврата долгов сына уже напрямую, шантажируя красочным описанием того, что сделают с Кирой или мамой в случае отказа платить.

— Мы не имеем к делам Вадима никакого отношения! — жестко отвечал Владимир Андреевич по телефону. — Мы прекратили с ним любые отношения, это чужой нам человек! И его долги нас не касаются!

А через два дня, чтобы отец понял всю серьезность намерений кредиторов, напали на Киру. Прямо у подъезда, когда она возвращалась поздно вечером с занятий, ее схватили сзади, зажав ладонью рот, оттащили в тень. Их было двое, один держал девушку, а другой медленно резал на полоски ее пальто и просил передавать привет отцу.

Открыв дверь и увидев, в каком состоянии находится дочь, Владимир Андреевич заплакал.

Позвонили в милицию, приехали два следователя, долго расспрашивали, составляя протокол, а когда они ушли, отец посадил Киру с мамой напротив себя в кухне и рассказал, о чем тогда на даче они говорили с дядей Ромой.

— Это горе, Володя, — выслушав друга, опечалился Роман Георгиевич. — И беда большая.

Они сидели за столом после бани, которую папа решил не обременять тяжелой беседой, выпивали — тогда он и попросил совета, рассказав о своей беде и о вердикте, вынесенном профессором.

— Тут вот какое дело, Володь, — объяснял дядя Рома. — В каждом казино и игровом доме, хоть в официальном, хоть в подпольном, есть штатные психологи, специалисты, которые вычисляют игроманов и уровень их зависимости. А дальше сплошной криминал. Это четко организованные преступные группы. Они выясняют про такого человека все: чем владеет, доходы, недвижимость, родственники, их материальное состояние, все его привычки, фобии, дела‑связи — абсолютно все. И подсаживают на игру, давая выигрывать по‑крупному. И пока они не выдоят его и всех его родственников до донышка — не отпустят. В этих организациях есть свои юристы, нотариусы, свои люди в паспортных столах и милиции, сидящие на проценте.