Эдгар Крейс - Любовь и Вера. Вспомнить Бога Страница 3

– Ну, вот и всё. Можешь выбрасывать свои глазные «протезы», – отряхивая руки произнёс Савелий. – Устал я что-то с вами, подремлю маненько.

Чернявый в полном ступоре глядел на старика. Он теперь уже отчётливо мог разглядеть каждую излучину морщин под лучившимися весельем глазами лекаря. Старик немного поёрзал в своём кресле, нашёл самое удобное для себя положение, подмигнул чернявому, закрыв глаза и мерно засопел. Рыжий, с ужасом в глазах, переводил взгляд со старика на своего подельника.

– А старик-то прав, мне очки больше не нужны, – расплылся в довольной улыбке чернявый. – Ну, что дрожишь? Старик напугал? А ведь он меня на самом деле вылечил. Просто уму не постижимо, но я теперь тебя, рыжий, отлично вижу! Понимаешь?!

– Я только хотел встать и закричать на него, но не смог! Меня как парализовало, я ничего не мог сделать! Ни одного движения! – продолжая коситься на старика, громко шептал рыжий.

– Ерунда, тебе это показалось от неожиданности. А я действительно прозрел, – ответил чернявый и с любопытством уставился на старика. – Ты представляешь, сколько кредиток можно забошлять, если этого старика заарканить на нас колымить?

– Я – пас. Ну его к лешему! Непонятный он какой-то. Я слышал по инфоканалу, что когда-то на Земле были люди с отклонениями. Индиго, что ли, они назывались? Не помню точно, но говорят, были такие, которые могли в чужих мозгах ковыряться. Может и он такой же, а мне – страсть как не охота, чтобы какой-то старик у меня в мозгах ковырялся? Хватит с меня и жандармских сканеров мозга.

– Может он и с отклонениями, но главное – это то, что мне не надо теперь тырить кредитки у пассажиров поездов. Сколько раз нас жандармы накрывали? Мне что-то не сильно охота снова загреметь в участок. Надо нам покумекать, что дальше со стариком делать будем? – продолжая изучать спящего Савелия, произнёс чернявый.

Савелий проснулся от яркого света солнца, светившего ему прямо в лицо. Открыв глаза, он увидел своих соседей, неотрывно глядящих на него. Похоже, что они так и не сомкнули за всю ночь глаз.

– Ну, ты и здоров дрыхнуть, дед, – пытаясь улыбнуться, произнёс рыжий.

– Спокойный сон – залог здоровья! – буркнул Савелий.

– Вроде по тебе не скажешь, что ты здоровый – обмерив взглядом щуплую фигуру старика, сказал чернявый.

– В корень человека смотреть надо, а не на его внешнюю оболочку, – ответил Савелий.

– Ну и что ты в этом корне видишь? Я, например, вижу только щуплого, дряхлого старика, готового на наших глазах развалиться, – захихикал рыжий.

– Ещё совсем недавно, я тоже был слеп и видел так же, как и все люди. Но один человек, которого я вначале посчитал чудаковатым, указал мне – на свет внутри меня. Он сказал, что я вижу болезни, и когда он ушёл, я понял: надо смотреть на мир внутренним зрением. Мне тогда довелось видеть свет, который струился из этого человека. Вначале мне показалось, что это светится его ярко—белое одеяние, но потом я понял – светится не одеяние, светится сам человек. Только увидеть это можно, если смотреть на него не глазами, а душой. Вот ты, например, тоже светишься, только свет у тебя как у свечки на сильном ветру. Слабый, неуверенный, дёрганный. А всё от чего? Жизнь свою беспутно прожигаешь. Ешь всякую синтетику. Вот человеческий свет силу и теряет, а скоро и затухнет совсем. Так вы все и не заметите, как растеряете свой дарованный вам, кусочек святости, – с горечью в голосе закончил Савелий и отвернулся к окну.

– Ладно. дед, нам сказки рассказывать, – неуверенно произнёс чернявый. – Не маленькие уже, внукам прибереги свои байки: а мы к тебе с серьёзным, деловым предложением.

– Ишь ты, какие деловые нашлись! – посмотрел старик на чернявого и усмехнулся.

– Ты не смейся, будешь нас слушать – быстро богатым человеком станешь. Мы тебе плохого не желаем. Дело предлагаем: наши ребята тебе патент устроят, откроешь лечебницу. Поставишь цены поменьше, чем в клиниках, и народ валом пойдёт к тебе. Кредиток будет – что воды в океане. А мы тебе пациентов и крышу обеспечим. По рукам? – приосанившись спросил чернявый.

– Что-то я вас парни не понял? Вы, что это, предлагаете лечить людей за деньги? – удивился Савелий.

– А что тут такого? Найди дурака, который у нас в стране – бесплатно лечить людей будет? – ехидно спросил рыжий.

– Дурак, может и не будет бесплатно лечить, а видящий болезнь – деньги брать с больного человека не может! – жёстко произнёс Савелий, и пристукнул ладонью по поверхности столика, но, несмотря, казалось бы, на слабый удар, стоявшая на нём вазочка, с искусственными цветами, высоко подпрыгнула и перевернулась.

– Причём тут дураки? Это – кредитки, очень много кредиток, понимаешь, дед, – это очень и очень много кредиток, – страшно много, – чеканя каждое слово произнёс чернявый, опасливо покосившись на упавшую вазочку.

– Нет, парни, вы меня не поняли. Нельзя мне людей лечить за деньги, – потупив взгляд и теребя сухонькие ладони рук, уже тихо произнёс старик.

– Ну, как хочешь, дед. Была бы честь предложена, а там тебе решать: быть богатым или нищим, – понизив голос и переглядываясь с напарником, произнёс чернявый. – Наша братия слово держит. Надумаешь чего или помощь какая нужна будет – дай знать. Вот мой номер коммуникатора.

Рыжий осторожно собрал в вазу выпавшие цветы и покосившись на старика, поставил её на место. Оставшееся время в купе стояла тишина, прерываемая только редким перестуком шелестящих колёс скоростного поезда. Развилка – и состав сбросил скорость. За окно замелькали пригородные районы Райгорода. Автопилот попросил пассажиров приготовиться к выходу. Парни, не глядя на старика, поднялись и направились к двери. Чернявый в проёме остановился, бросив прощальный взгляд на деда. Старик смотрел на листок с оставленным номером.

– Спасибо, дед, – тихо произнёс чернявый.

– На здоровье, – так же тихо, не поднимая голову, ответил Савелий.

Глава3. Дочь

Город встретил прибывших с поездом людей шумом транспорта и гамом огромной толпы, безразлично пронзающих друг друга своими бесконечными потоками, идущими во всех направлениях. Савелий стоял на просторной площади и беспомощно оглядывался по сторонам, пытаясь понять: куда идти дальше. Подбегали «бомбилы», предлагали мгновенно доставить потенциального клиента в любую точку города, но старик всем отказывал и всё спрашивал про 346 маршрут. Наконец ему удалось узнать: где находится остановка городского транспорта, и через полтора часа Савелий заходил в подъезд дома, где он уже не был долгих десять лет. Пятый этаж, дверь налево. Даже облупленная краска на стенах, казалась, за это время не поменялась. Савелий протянул руку к старой кнопке звонка и, немного подождав, нажал на неё. За закрытой дверью раздалась трель звонка. Долгая тишина в квартире заставила старика немного поволноваться, но затем: послышались лёгкие шаги и защелкал замок. Дверь приоткрылась, и на пороге показалась маленькая голова девочки, а потом в приоткрытую щель протиснулась, и она сама, прижимая к груди почти что в свой рост, старого мишку, с полуоторванной, беспомощно висящей лапой.

– Мамы дома нету! – пропищала малышка, высоко задирая голову и округлив, и без того круглые, на пол-лица голубые глаза.

– Тебя как зовут, сокровище? – сказал, присев на корточки, Савелий.

– Меня совут Мася, – важно произнесла девчушка, и посмотрела на сидящую рядом со стариком рыжую собаку.

– А меня зовут дед Савелий, а это мой пёс Феликс. Я твой дедушка и приехал из деревни, чтобы посмотреть на свою внучку, то есть на тебя. и узнать, как живёт моя дочка, то есть твоя мама.

– Мне мама говолит, сто тсусих в дом пускать нелься! – серьёзным тоном произнесла малышка.

– А какой же я тебе чужой, я ведь твой дедушка, а значит – самый, что ни на есть родной, а Феликс будет нас охранять от чужих! – гладя ребёнка по пушистым, белым волосам ласково произнёс Савелий.

– Ну, если ты всаплавду лодной дедуска, а Феликс будет нас охланять, тогда плоходи. Иглаться будем, – сказала девочка, взяла Савелия за руку и повела в квартиру.

– А мосет ты сай пить будес? – вдруг резко остановившись, спросила юная хозяйка.

– Со своей внучкой я никогда не откажусь от кружки чаю, – заулыбался старик.

– Ну, тогда пасли снасала на кухню, – приняв важный вид, пригласила девчушка. – И луки не сабуть памыть!

Маша провела деда на кухню, усадила за стол и направилась к электрочайнику на разделочном столе. Привстав на цыпочки, она нажала на кнопку, и с важным видом забралась на стул, напротив деда. Поставила локти на стол, подпёрла подбородок двумя ладошками и стала внимательно смотреть на Савелия.

– А ти плавда мой настоясий дедуска? – после некоторого раздумья спросила Маша, косясь на собаку под столом.

– Правда, вот придёт мама и тебе скажет, что ты молодец, дедушку чаем напоила. А ты Феликса не бойся, он своих не кусает.