Марк Олейник - Миг. Пьеса Страница 3

Ева (осторожно). А приезжие – они нормальные?

Дина (фыркая). Можно подумать, что мир населен нормальными людьми. Мир, позволь заметить, населен по большей части именно идиотами. Часть из которых примчалась сюда, потому что дома они довели все до ручки. Не от большого ума, между прочим. И (ехидно разглядывая Еву) не думаю, что вы когда-нибудь мечтали о таком госте.

Ирена (спокойно улыбаясь). У нас.

Ева и Дина (в два голоса). Что?

Ирена (вставая и ставя книгу, которую держала в руках, на полку; после паузы развернувшись). Он уже здесь. С сегодняшнего утра. Находится в соседней комнате.

Немая сцена. Подруги переглядываются, не находя, что сказать.

Ева (снова осторожно). А Бранин знает?

Дина (приходя в себя). Ну, тоже ты скажешь. Его ведь не могли сюда подсунуть как-то незаметно. А… следовательно, это мужчина, правильно? Ты сказала «он».

Ева (зачарованно). Как интересно. Что же он делает?

Дверь распахивается, и в комнате появляется Бранин в сопровождении Коли. У того лицо в стиле «крушение всех надежд», поношенный, но чистый костюм, мешки под глазами, в руках авоська.

Бранин (энергично, как видно, продолжая разговор с Колей). Понимаешь, дорогой мой, тенденция – это как потенция. Либо она есть, либо ее нет! Поэтому если у нас есть потенция, тогда мы можем… (Обнаруживая всю компанию, снижая тон.) Тогда мы о-го-го чего можем!

Ирена (развеселясь). Ты сейчас сказал пошлость. Наукообразную пошлость.

Бранин (притворно смущаясь). Это от неожиданности. (Проходит вместе с Колей в комнату, раскланивается.) Я просто имел в виду вызовы, которые нам демонстрирует эпоха.

Дина (хмыкая). Вот-вот, почему-то эпохи меняются, но предмет демонстрации один и тот же.

Ева (с укоризной). Не надо. Вы что как сговорились? (С нежностью обращаясь к Коле.) Что случилось?

Коля (мрачно). Я потерял деньги.

Бранин (ободряюще). Нет, мой друг, давайте скажем правду. Их у тебя вытащили.

Ева (с испугом). Кто?

Коля (с раздражением). Не знаю. Чернявый, маленький такой.

Дина. Чернявый гном?

Коля (еще больше раздражаясь). Почему гном?! Какой-то чернявый мальчишка. Похож на цыганенка.

Дина (веско). Ничего не цыганенок. Ты наших цыганят не трогай, пожалуйста! Я тебе скажу, кто это был. Это какой-нибудь юный сириец, курд, палестинец или еще какой-то дьявол. Я вообще против того, чтобы к нам привозили мигрантов, но самое главное, если уж мы кого-то пускаем, это отменить объединение семей. Под этим соусом к нам проникнет не только туча маленьких воришек, но еще и прекрасные детородного возраста женщины, которые живо настрогают курчавых Пиноккио с избытком. Которые станут лазать по нашим карманам, уже будучи полноценными гражданами страны.

Бранин (специальным «профессорским» голосом). Возникновение предпочтений у предков современных кочевых народов, безусловно, до конца не исследовано. Однако следует признать, что устойчивые особенности их быта так же безусловно являются более долговечными, чем все без исключения государственные образования, которые существовали до сих пор.

Дина (задумчиво). То есть эти маленькие черненькие человечки рыскали по нашим карманам последние несколько тысяч лет, а сейчас просто поддерживают традицию.

Коля (разволновавшись). Я не понимаю, о чем ты говоришь! Неважно кто это был – это такие же люди, как мы. Разве имеет значение, кто у меня вытащил деньги?! Может быть, ему есть нечего было?!

Дина (грубо). Успокойся. Теперь кто-кто, а он уже сыт. Ты его, так сказать, накормил.

Бранин (успокаивающе). Минуточку, минуточку, господа. Мы как-то слишком распалились.

Дина (в утихающем, но все еще прежнем запале). Как тут не распалиться, когда на подмогу нашим бездельникам доставили кучу импортных? Как будто у нас недостаток! Так хотя бы везли бы из каких-то похожих стран.

Бранин (делая успокаивающие жесты). Видите ли (обращаясь ко всем), так все устроено в современном мире – информация проникает повсеместно, и сложно сохранить самые закрытые прежде социумы в неведении.

Дина (уже спокойно). В неведении, что где-то можно ни черта не делать.

Бранин. Неправда, посмотрите на примеры, которые вокруг нас. Я знаю прекрасных людей, которые приехали и стали здесь совершенно счастливы, потому что одна их жизнь закончилась, а началась другая. У этих людей две жизни, и в качестве второй они выбрали такую жизнь, как наша с вами.

Дина (махнув рукой). Я же говорю – идиоты. Нашли что выбирать. Лучше бы выращивали свои помидоры.

Ева (с интересом, обращаясь к Ирене). А что… ваш гость… садовод?

Ирена (рассеянно). Я не знаю.

Ева. Как интересно. (Округляет глаза.) А если он какой-нибудь преступник?

Коля (раздраженно). Зачем ты говоришь чепуху? Конечно же, всех проверяют, прежде чем пускать в страну. А если относиться ко всем с таким недоверием, то это будет обыкновенный фашизм!

Дина. Не могу слушать эту галиматью. Какой же это фашизм, когда взрослый дяденька вдруг объявляет, что дома у него все кончилось пшиком и теперь кто-то его ценный организм должен содержать в холе и неге? Ну, не должен взрослый мужчина получать что-то даром только потому, что попал в сложные обстоятельства. Не сложилось на родине – выучивай другой язык, обзаводись профессией, которая нужна в другом месте, и милости просим, приезжай работать, я повторяю – работать, а не баклуши бить. Поэтому первое, что надо сделать, это уменьшить пособия для мигрантов до минимума, а бесплатную медицину для них вообще отменить.

Бранин (умиротворяюще). Конечно, ты права. Я думаю точно так же. Ну, или примерно так же. Скажем, как показывают полевые исследования, подавляющая часть людей думает именно так. Это, как бы сказать, основа. Теория. Но на практике, видишь ли, что делать – никто ведь толком не понимает. Мы все стоим, так сказать, на пороге неизвестного.

Дина (начав расхаживать взад и вперед). Спросите меня, если не знаете. А если не хотите, то и живите с ними сами. Те, кто это придумал. Живите с ними, с этими…

Ирена (успокаивающе заканчивая фразу). …людьми.

Коля (в упор глядя на Дину). Людьми. (К Дине.) Ты рассуждаешь как…

Бранин (коротко взмахнув рукой и решительно опустив ее). Конечно, людьми, и обратного пути у нас нет.

Дина (в удивленном, но утихающем возмущении). Как удивительно много прекраснодушных людей в одном месте. Но… но тогда давайте хотя бы на него посмотрим.

Бранин (весело). Что может быть проще! Итак, на сцене появляется… (Подходит к двери рядом с книжными полками, открывает, скрывается внутри и тут же возвращается в комнату, ведя за руку человека с курчавыми пышными волосами, выдающимся носом. Тот одет в обычные брюки, тапки и белую рубашку.) Вуаля! (Поднимает руку незнакомца вверх, словно у победителя на боксерском матче).

Все молчат, с интересом рассматривая незнакомца, образовав две группы по краям стола, за которым в центре находится он и Бранин.

Ева (мечтательно, вполголоса). Симпатичный. (Поворачиваясь к мужу.) Но ты лучше.

Коля (хмуро). Да обычный человек. Просто видно, что с юга.

Дина (тоже хмуро). А он разговаривает? (Обращаясь к незнакомцу.) Скажите что-нибудь. Скажите «а».

Миг (освобождая руку, опуская ее, улыбается). А.

Дина (с удовлетворением). Убедительно. (Обращаясь к Бранину.). Это все, что он может?

Ева. Странно, как можно куда-то ехать, даже не зная языка.

Коля (с тихой горячностью). Нельзя требовать, чтобы все говорили на твоем языке.

Ирена. Не все так плохо. По-крайней мере, мы знаем, как его зовут.

Дина. Ну, и как же?

Ирена (глядя на незнакомца). Миг. (Миг широко и обаятельно улыбается, после чего, слегка поклонившись, возвращается в свою комнату, закрывая дверь. Некоторое время царит молчание. Все сначала осторожно, потом со все более разными выражениями на лицах обмениваются взглядами.)