Александр Коврах - Впечатление. Повесть Страница 3

Вася встал и пошёл в ванную.

Пересохшими губами он пил холодную воду. Выходя из него, вода облегчала муки.

Сквозь шум воды донёсся голос девушки:

– Я принесла кофе.

Через пару минут, почувствовав себя значительно лучше, Вася вернулся в спальню. Девушка сидела на стуле, с интересом наблюдая за Васей и гладя ладонью своё колено.

– Вася, тебе лучше? – спросила она.

– Да.

– Ещё кофе хочешь?

– Нет, Софи.

Софи не спускала глаз с Васи. Когда он протянул ей пустую чашку, а пальцы соприкоснулись, девушка смутилась.

– Можно мне побыть в мастерской? – спросила она. Её глаза тосковали.

– Мы-гы, – ответил Вася.

Софи встала. Она сделала шаг к двери, но передумала и подошла к Васе, наклонилась и поцеловала. Поцелуй длился только миг. От девушки исходил тонкий аромат дорогих духов. Пальцы женщины дрожали, когда он заключил их в свою ладонь.

– Пойдём со мной, – вкрадчиво попросила Софи.

Дальше всё произошло молниеносно.

– Ты сумасшедший! – засмеялась она.

Горячее дыхание Софи обожгло Васю.

Обладательница волос цвета спелой пшеницы, с открытым лицом, имела рост под метр восемьдесят. Хрупкостью Софи походила на стебелёк. Когда девушка бросала даже мимолётный взгляд в сторону Васи, губы растягивались в белозубой улыбке, сверкающие глаза наполнялись сочувствием как у медсестры. Слегка вздёрнутые брови как бы выказывали лёгкий восторг, что ещё более притягивало взор к девушке. Как злой человек не может обходиться без недоброго выражения лица, так и эта двадцатидевятилетняя блондинка немыслима без обворожительной улыбки.

Мастерская купалась в лучах солнца.

– Ты здорово рисуешь.

– Когда не пью. – Вася сел в кресло и потянулся за сигаретами.

– Можно? – попросила Софи.

Он протянул сигарету и чиркнул спичкой.

Софи выпустила струйку дыма и заметила:

– А ты самокритичен.

Вася пожал плечами.

Софи присела на корточки у колен Васи, вызвав в нём воспоминания. Мужчина притронулся рукой к её белокурым локонам. Девушка почувствовала нежное прикосновение, замерла, боясь спугнуть руку. Когда Вася коснулся ладонью её щеки, Софи посмотрела ему в глаза. Они испытывали волнение и лавину самых нежных ласк. Такими ласками осыпают любовники друг друга, провоцируя и соблазняя.

Ничто не нарушало тишину в мастерской.

Когда Софи разводила пальцы рук, будто собиралась удержать яблоко, то над запястьем, с внешней стороны руки, выступала косточка, которая бугорком подчёркивала непревзойдённость линий её пальцев. Неоднократно целуя руки, Вася не упускал случая задержаться на бугорке.

– Теперь ты сможешь меня рисовать, – сказала Софи. Счастливая улыбка знаком благодарности сорвалась с её влажных губ.

Поцелуй Васи вызвал у Софи новый прилив нежности.

– Я хочу, чтобы ты нарисовал меня сейчас, – прошептала Софи.

Она поцеловала Васю. Встала. Прошлась по мастерской.

Как ей шла нагота!

– Где мне стать? – Софи в ожидании посмотрела на Васю.

Ощущение спокойствия, ощущение лёгкой сладострастной усталости заполнило Васю. Избавившись от переполнявшей энергии любви, он приобрёл нечто отзывающееся в душе сладкой пустотой и философским аскетизмом. Он заставляет на обыденные вещи смотреть под другим углом. Проникать в их сущность.

Вася подошёл к мольберту. Всё ещё дрожащие, не слушающиеся пальцы через некоторое время обрели уверенность и смелее, решительнее принялись за работу.

Отдавшись без остатка любви Софи, Василий ни в чём не проиграл: приобрёл отличную любовницу, не так часто заглядывал в стакан, почувствовал в себе силы подолгу работать у мольберта. Итогом всех изменений, произошедших в жизни художника, стал портрет Софи.

Закончив портрет, который получил недвусмысленное название «София», художник повесил его в спальне, двусмысленно заявив: «Что там и только там ему место».

Знакомые, которым посчастливилось увидеть картину, приходили в изумление. Многие желали увидеть оригинал. Однако Василий отшучивался и переводил разговор на другие темы.

6

Двери в доме подчас днями не закрывались: заходили заказчики, натурщицы, друзья Васи. Такое положение дел Софи сначала рассматривала как должное. Но постепенно ситуация, как ей казалось, вышла из-под контроля, и всё становилось в тягость. Работа фотомодели уже не приносила удовлетворения Софи. Но она терпела, втайне желая постоянно находиться рядом с Васей, чтобы малая часть лучей его нарождающейся славы касалась и её. А ведь позже, когда слава Васи будет в зените, она сможет со спокойной совестью всем рассказывать, как приходилось тяжело вначале. Но она верила и ждала. Ждала и верила. Но больше всего Софи страдала, возвращаясь с работы, когда сталкивалась в дверях с какой-нибудь молоденькой и смазливой натурщицей.

Оказались позабыты друзья и выпивка. Теперь Василий не отходил от холста. Он понял: дар, как думалось потерянный навсегда, неожиданно вернулся. Причина тому – женщина. Софи открыла его для него самого же. Она делала всё, что оказалось в силах любящей женщины, чтобы вдохновлять Василия. Но ему никак не удавалось в последнее время найти время для Софи. Он замечал: она уже не так дружелюбно выносит присутствие посторонних людей в доме, который, наверное, считала и своим домом.

Заканчивалась зима…

После бессонных ночей, проведённых за работой, Василий забывался в тяжёлом сне. Часто снилась одна и та же женщина, лицо которой он никак не мог рассмотреть. Силуэт женщины видоизменялся и звал к себе. Чем быстрее Вася бежал к нему, тем стремительнее видение удалялось и в конце концов исчезало. Накатывала растерянность, ощущение безысходности. Вася просыпался, подолгу лежал, думая неизвестно о чём. Он смотрел на спящую Софи, прислушиваясь к её ровному дыханию. После Вася обвивался вокруг её тела, словно чего-то боялся, и только эта женщина способна защитить его.

От Васиных ласк Софи просыпалась. Как мужчина может быть таким? Она не понимала. По её мнению, мужчина тем хорош, что не поддаётся превратностям судьбы. Отношения становились всё более натянутыми. Это Софи сознавала явно. Резкая смена в настроениях Васи пугала её. Иногда он запирался в мастерской и выходил оттуда, чтобы взять поднос с едой, оставленный у двери. Часто среди ночи Софи тихонько подкрадывалась к двери. Девушка прикладывала ухо и слушала тишину. Но до её слуха не доносилось ни единого звука. Не в силах более выносить полудикий образ жизни Софи однажды набралась смелости и решила поговорить с Васей.

Тихо ступая по сонному дому, она была уверена в силе своего очарования. Всё случится у них, случится как и в первый раз…

Дверь в мастерскую оказалась приоткрытой. Софи тихонько в некотором замешательстве и с удивлением открыла дверь и позвала:

– Вася.

В ответ – ни звука.

Софи обошла весь дом, но Василия нигде не нашла. Она вернулась в мастерскую. И только теперь заметила приоткрытое окно. Ей взбрело в голову, что Вася ходит гулять по ночам. Но постепенно домыслы обросли сомнениями. Сомнения дополнились фактами неожиданно всплывшими непонятно откуда. И теперь мысль о ночных прогулках стала переходить в нечто большее: у него другая женщина. Только догадка явилась и не запылилась, она сразу начала приобретать черты свершившегося факта. А когда Софи повторила вслух: «Да, да, у него есть женщина… женщина!» – она уверовала в это всей своей душой, будто найденное объяснение могло принести успокоение. Но оно, естественно, не приходило. Ей хотелось убежать, исчезнуть с лица земли. Сомнения раздирали слабую женскую душу. Ей нужен был главный довод – увидеть его с другой женщиной. Софи ужаснулась, что мысленно толкает любимого человека в объятия другой женщины, лишь бы ублажить свою ревность, возможно – беспочвенную.

Холодная постель, в которую вернулась Софи, вызывала отвращение. Она сидела на ней и смотрела в окно невидящим взглядом. Девушка задумалась о любви: а есть ли она у неё? Она часто думала, что Василий – это отличный вариант. Главное – беспроигрышный. Она привыкла спать не одна, чувствуя себя отчасти женой Васи. Софи представила как он переползает через подоконник. Идёт к другой. Та обнимает его. Он целует её. Она сама задирает платье… «Нет!» – сдавленно крикнула Софи и чуть не задохнулась от жалости к себе.

Недавно в разговоре с матерью она сообщила, что, наверное, скоро выйдет замуж. «Наверное…» – повторила вслух Софи и разрыдалась.

Рассвело.

Софи открыла глаза и не поняла: спала она или нет?

Солнце взошло.

«Я буду за него бороться!» – решила Софи.

Радуясь наступившему дню и надежде на улучшение отношений с Васей, Софи несла ему завтрак. Сегодня она и на себя захватила кофе и бутерброды.

Вася стоял у мольберта и смотрел на холст. Самые противоречивые мысли вызывало изображённое лицо женщины. Рукой, с засохшей на ней краской, Василий нежно провёл по шершавой поверхности картины.