Лейла Мичем - Перекати-поле Страница 3

— Будем считать это согласием, — сказала Эмма, торопливо открывая дверь в кухню, чтобы ребенок не замерз на холоде в своем пальтишке, слишком легком для техасских зим. — Вот черт! — вырвалось у Эммы.

Ключ не поворачивался в замке — еще один удар по первому впечатлению, — и теперь ей наверняка придется выйти на пронизывающий ветер, чтобы воспользоваться передним входом, и открыть дверь гаража изнутри, — иначе они не попадут в дом.

Ее внучка, дрожа от холода, стояла рядом с ней — молчаливая, стоическая, безучастная, какой была всю эту неделю. Доктор Райнлендер охарактеризовал ее состояние как избирательный мутизм, и, хотя он был всего лишь педиатром, а не детским психотерапевтом, у Кэтрин Энн действительно наблюдались симптомы нарушения речи.

— Обычно это временное отклонение, связанное с каким-то потрясением или травмой, характеризуется неспособностью говорить в определенных обстоятельствах, — пояснил он. — В данный момент Кэти немая для любого, кроме тех, кого она знает и кому доверяет. — Он окинул быстрым профессиональным взглядом высокую, тощую фигуру Эммы. — Не хочу вас обидеть, миссис Бенсон, но для нее вы выглядите довольно пугающе, и она будет замыкаться в вашем присутствии, поскольку не чувствует себя с вами в безопасности. Вы для нее посторонний человек. Девочка выбирает для себя молчание, потому что, учитывая все происшедшее с ней, находит в своем молчании защиту. Она заговорит, когда начнет доверять вам.

Эмма еще раз попыталась повернуть ключ.

— Эта чертова железка не работает. Не помню уж, когда я в последний раз запирала эту дверь. Думаю, несколько лет назад. В нашем городе мы двери вообще не запираем. — После еще одной попытки она повернулась к Кэти: — Сделаем так. Садись пока в машину, чтобы не замерзнуть, а я зайду через передний вход, чтобы открыть эту дверь изнутри. Хорошо?

Маленькая девочка решительно подошла к полке в гараже и, встав на цыпочки, взяла оттуда банку с моторным маслом и принесла ее Эмме. «Попробуйте вот это», — говорили детские глаза, единственное средство, используемое девочкой в общении с окружающими за последние семь дней. Эмма, тронутая этим простым жестом, взяла банку и воскликнула:

— Какая же ты умница! Ну почему я сама до этого не додумалась?

Немного масла на ключ, и через несколько секунд они оказались в кухне. Эмма тут же засуетилась, включила печь и настенный обогреватель, в то время как маленькая девочка стояла, застыв от холода и сжимая руки в кулачки в карманах своего пальто. «Наверное, она сейчас решила, что попала в какую-то кроличью нору, как Алиса в Стране чудес», — подумала Эмма, проследив за взглядом внучки, которая смущенно рассматривала ее старенькую кухню. Их кухня в Санта-Круз, как и весь дом, была солнечной, просторной и очень современной, будто сошедшей со страниц последнего выпуска журнала «Лучшие дома и сады».

— Может, пойдешь в комнату и посидишь там, пока я сделаю нам какао? — спросила Эмма. — Там тебе будет удобнее, когда комната нагреется.

В ответ девочка коротко кивнула, и Эмма повела ее в уютную, но скудно обставленную гостиную, где она смотрела телевизор, читала и занималась рукоделием. Девочка вздрогнула от неожиданного шума и вспышки огня за решеткой, когда Эмма включила настенный нагреватель. В их доме в Калифорнии было, разумеется, центральное отопление.

— Хочешь, я включу тебе телевизор? — спросила Эмма.

Кэти едва уловимо качнула головой. Все еще в пальто, она села на стул рядом с обогревателем и, повернувшись, стала изучать собрание книг, занимавшее почти всю стену. Эмма, будучи по профессии библиотекарем, расположила свои книги по темам, а не по авторам. С полки, где стояли книжки для молодежи, Кэтрин Энн сняла «Маленького принца». Ее взгляд обратился к Эмме. Можно?

— Конечно. Ты не читала эту книгу раньше?

Внучка подняла вверх два пальца. Дважды.

— О, ты читаешь книги по два раза? Ну, «Маленький принц» определенно достоин того, чтобы его перечитывать. Всегда очень хорошо возвращаться к знакомым вещам. Они могут напоминать нам о временах, когда мы были счастливы.

Не стоило ей этого говорить. Эмма заметила какую-то искру, мелькнувшую в глубине голубых детских глаз, как будто девочке что-то вспомнилось, и на тонкое лицо опустилась пелена печали. Она поставила книгу обратно на полку.

— Ну что ж, — сказала Эмма, быстро сглотнув, — тогда я сейчас сделаю нам какао.

В кухне, суетясь возле плиты, она почувствовала, как к горлу подкатил комок от ощущения своей беспомощности. Она-то думала, что справится с этой задачей, но по силам ли ей заполнить этот громадный пробел в жизни маленькой девочки, учитывая то, что ее внучка потеряла и что Эмма должна ей дать? Сможет ли она заменить ребенку родителей? И смогут ли школы в Керси, с их упором на футбол и другие спортивные игры, обеспечить качественное образование и воспитание, к которым привыкла Кэти? Сумеет ли эта маленькая девочка со всей ее утонченностью ужиться среди новых одноклассников и их деревенскими замашками? И как, скажите на милость, эта девочка может быть счастлива в скромном доме Эммы, если до этого она росла в шикарно обставленном особняке, где у нее были собственный телевизор, стереосистема, в углу гостиной сиял специально купленный для нее детский рояль, а на заднем дворе к ее услугам имелись плавательный бассейн и игровая площадка со всевозможными приспособлениями, чтобы карабкаться, прыгать и съезжать вниз?

И удастся ли Эмме сохранить то, что осталось от ее детства?

— Дайте ей время, — сказал Эмме доктор Райнлендер. — Дети легко приспосабливаются к обстоятельствам, а Кэти — тем более. Вот увидите, она скоро придет в себя.

Он в своем уме, когда говорит такое? В течение одной недели Кэтрин Энн потеряла родителей, а ее дом был продан. Ее оторвали от лучших подруг, от рояля, от привилегированной частной школы, в которую она ходила с первого класса, — от всего, что было ей знакомо и дорого сердцу! И теперь она приехала в техасскую глубинку, чтобы жить здесь с бабушкой, которую раньше не знала.

Да и место это сегодня выглядело таким промозглым, как никогда. Едва Эмма съехала на федеральную автостраду Ай-40 от Амарилло в сторону Керси, глаза ребенка расширились от ужаса, красноречивее всяких слов выдавая панику, оттого что ее увозят на край света. И Эмма хорошо понимала, какое впечатление производила на нее окружающая природа. Прерия зимой не может порадовать ничем. Растянувшееся на многие мили бесконечное бурое пространство кажется мертвым; порой попадается редкая ферма или стадо коров, зябко жмущихся друг к другу под порывами ветра, несущего снег с дождем. Маленькие городишки, которые они проезжали после съезда с автострады, выглядели в этот серый воскресный день особенно уныло, на центральных улицах пусто и безлюдно, витрины магазинов были темны, а ветер безжалостно трепал висевшие на фонарных столбах жалкие остатки рождественских гирлянд.