Исключительно твой - Юлия Резник Страница 3
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Автор: Юлия Резник
- Страниц: 49
- Добавлено: 2023-03-07 16:11:51
Исключительно твой - Юлия Резник краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Исключительно твой - Юлия Резник» бесплатно полную версию:Марат всегда знал, что рано или поздно ему придётся жениться на правильной девочке из «своих». Договорные браки — типичная история в восточных семьях. Он не догадывался лишь о том, что во имя долга ему придется отказаться от той, кого он полюбит.
Исключительно твой - Юлия Резник читать онлайн бесплатно
— Ой! — психую, откидываю очередной томик по психологии. — Вот только перестань. Ими в меньшей степени движет благородство.
— Но как же…
Курить хочется просто зверски. Пальцы забираются в карман шорт, но там закономерно пусто.
— Социальная повестка нынче в тренде, — вздыхаю.
— Не понимаю, — разводит толстыми руками Сергеевна. От жары ее макияж поплыл. На веках — неряшливые черные засечки, помада въелась в уголки губ. Сколько лет прошло с тех пор, когда я из интерната выпустилась, а она все в одной поре. Время ее щадит.
— Каждая из них душу продаст за хороший контракт. А рекруты сейчас обращают внимание не только на внешность. У каждого бренда свои ценности. Модели должны им соответствовать. Участие в акциях вроде этой добавляет им веса. Понимаешь? У них же все соцсети пестрят стримами, фоточками, рилсами с бедными сиротками. Пока модно защищать их права — они будут. Если станет модно их убивать…
— Все-все-все! — в ужасе Сергеевна округляет глаза. — Не договаривай! Кошмар какой-то.
— Скорей лицемерие. Но пока оно нам на руку. Что в администрации говорят?
— А что они скажут? Пока прижали хвосты из-за шума. Но! Здание признано аварийным. А земля вообще нам больше не принадлежит.
— Дурдом. Как так вышло?
— Срок аренды закончился, — пожимает плечами Сергеевна. — И продлевать его, конечно, не стали.
— Ничего! Мы еще повоюем, — усмехаюсь я. На жаре разморило. Хочется искупаться. Но не хочется в толпу. Народу тут и правда собралось — дай боже. Понаехали выпускники интерната — кто сам, кто уже с семьями, разбили лагерь. Чтоб добраться к пляжу, нужно пройти мимо разделившегося на кучки народа. Самая многочисленная — та, где прибывшие по моей просьбе девчонки собрались. Красота магнитом притягивает. Вот к ним и притянулось большинство здешних мужиков. Им такое общество даже не снилось, а тут сидят, облизываются. Как бы чего не вышло.
Иду медленно, чтобы не споткнуться о выступающие над землей корни деревьев. Самая шумная и смелая рассказывает:
— А я на бульдозер — прыг… Ору водиле, мол, поворачивай свою колымагу. А он мне в ответ кричит — «Истеричка!». И убегает к своим, так что только его и видели… Мы еще видос успели заснять… Сейчас покажу.
И тут, будто к слову, из брошенной на пледе колонки доносится:
«Знаешь все отлично, твоя истеричка…»1
Девки вскакивают на ноги, забыв о записи, и, во все горло подпевая, орут:
«Больше не плачет, не плачет — в нее влюблен новый мальчик…»
Начинается стихийный отрыв. Красотки смеются, дурачась, затаскивают на импровизированный танцпол всех. Мимо меня не проходят тоже. Танец — неплохой способ выплеснуть все негативное, но перед чужими я не готова так обнажаться. Подхватываю на руки маленькую девчушку, чтоб ее не затоптали, и пускаюсь в пляс вместе с ней.
«Я так до сих пор и не поняла,
Кто та девочка, кем я с тобой была…»
Вращаю бедрами в такт. Как будто в юность возвращаюсь. То была не слишком-то веселая пора, и все мои хорошие воспоминания связаны с этим лагерем, где интернатские, если повезет, могли провести летом аж целый месяц.
«Любила — да, ненавидела — да,
Моя любовь — правда, твоя — вода», — орут на все лады, перекрикивая музыку. И тут в меня проникает смысл слов. Хорошего настроения как не бывало. Прижимаю к себе малышку плотней, будто в попытке заткнуть ее тельцем образовавшуюся дыру в груди. Целую взмокшие от жары волосики.
— А панамка-то твоя где, Танюша?
— Не знаю, — вздыхает та.
— Пойдем, поищем.
Наклоняюсь, ставя малышку на ножки. И чувствую чей-то взгляд. В том, что на меня пялятся, ничего нового нет. Но тут какие-то странные ощущения. Медленно оборачиваюсь.
Мужчина. Не наш. Судя по внешности, откуда-то с Кавказа. Взгляд такой, что меня, привыкшую, в общем-то, к вниманию, будто бьет под дых. На теле мурашки. И это в плюс сорок почти… Что за черт? Откуда он взялся? Я в лагере уже пятый день, и совершенно точно его не видела. Потому как если бы видела, ни за что не забыла бы.
Он делает шаг ко мне. Я, напротив, шагаю к деревьям. Отсюда до лагеря, где можно спрятаться, хорошо, если двести метров. На эмоциях, которые, фиг его знает, какого черта меня шарашат, забываю об осторожности. Нога попадает в плен высунувшегося из-под земли ивового корня, и я падаю вперед носом.
— Черт! Ты как? Не ушиблась? — спрашиваю у своей маленькой спутницы.
— Нет. А ты?
Морщусь.
— Есть немного. — Опираюсь на ладонь в попытке встать. Щиколотку простреливает боль. Я ахаю.
— Подождите. Не нужно торопиться.
Голос такой, что мама дорогая. Акцента нет. Зато есть в нем что-то успокаивающее, даже медитативное. Тонкие волоски на предплечьях встают дыбом. Боль забыта. Вру себе, что это от чужой близости, бесцеремонно нарушающей мои личные границы. И аромата. Очень концентрированного, мужского. Знойного и давящего… Напрягаюсь, предчувствуя его дальнейшие действия. Медленно поднимаю ресницы.
— Вы не против, если я вас коснусь? Нужно убедиться, что кость цела.
Моргаю. Чувствую себя так, будто мне снова четырнадцать. Двух слов связать не могу. Ну, молодец, Афин, че! Только этого тебе сейчас и не хватало! Киваю.
— Вроде бы все нормально, — говорю, откашлявшись.
— И все же я проверю.
— Вы врач?
— Нет. — Поднимает густые черные ресницы. Глаза — теплый янтарь. — Я в спорте… был. Всякими единоборствами занимался. Там такие травмы — частая история.
Рассказывает, а сам осторожно меня ощупывает. Руки у него крупные. Кулаки наверняка как кувалды. Тело охватывает озноб.
— Все нормально?
Сухо киваю. Хочется поскорее с этим покончить. Пусть конкретно этот мужчина не сделал мне ничего плохого. И вовсе не он причина моих негативных эмоций. Отгоняя их, пытаюсь сконцентрироваться на словах. Он сказал, что занимался единоборствами? Ничего удивительного, мне кажется, все мальчики на его родине занимаются какой-то борьбой. Это объясняет его хорошую форму.
Дергаюсь от резкой боли.
— Ой!
— Вот тут, да?
Ловко расстегивает ремешок на моей сандалии, скидывая ту совсем. Большой палец ласково проходится по подъему. Это уже мало похоже на обследование. Я хватаю ртом воздух. Настолько это прикосновение отличается от других. Которые мое тело еще слишком хорошо помнит. Наши взгляды сплетаются… Мой — чуть испуганный, его — медленно тлеющий. Сквозь шум в ушах слышу всхлип.
— Танюш, что такое? — тяну к себе девочку. — Ты все-таки ударилась, да?
— Нет, — шмыгает носом.
— А чего тогда ревешь?
— Твою ножку жалко.
— Мое ты солнышко. Иди сюда. Все хорошо с моей
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.