Их любимая - Дана Блэк Страница 3

Но пусть папа тоже понимает. Прежнего моего обожания нет и не будет, вот так.

Он сам помог Грише раздеться – сын сегодня в костюме, и это мне всегда смешно, я просто не могу налюбоваться моим маленьким мужчиной.

- Жены пока нет, но скоро будет. Это вы вовремя, - обрадовался папа. – Поужинаете с нами, как раз. У нас праздник сегодня.

- Какой? – спросила и двинулась по холлу, с любопытством оглядываясь.

Дом прежний, это в нем мы жили, это отсюда я сматывалась, прихватив все семейные фотографии, чтобы меня не разыскали по ним.

Фотографий сейчас, вообще, никаких нет – вместо них картины висят. Похожие на те, что рисует жена младшего Северского.

И планировку изменили, кажется, сделали огромную арку сразу в столовую.

- Сегодня у сына жены большое назначение, - сказал папа, и в его голосе гордость скользнула, будто он своего ребенка нахваливает. От счастья аж светится. – Губернатором стал мужик.

- Великие дела творить будет, - поддакнула. И обернулась к сыну. – Ну, чего стесняемся? Иди сюда, солнышко.

- Хотели отметить, по-семейному, - продолжил папа. Поймал мой взгляд и поспешно добавил. – Присоединяйтесь, отказы не принимаются. Где муж-то? Объелся груш.

В ответ на его слова распахнулась дверь, и в холл вдвинулся Димитрий, с подарками.

- Здрасьте, - весело козырнул муж и поставил коробки на диван.

- Пойдем, пусть знакомятся, - шепнула и взяла сына за руку. Видела, как приосанился папа, каким цепким взглядом окинул моего мужа и мысленно усмехнулась.

Мой Дима пусть и не губернатор, но отцу понравится, папа успешных людей уважает.

- Мам, пить хочу, - попросил Гриша.

С сыном прошли по столовой и вместе уставились на накрытый стол.

Восемь персон.

А я думала, у них семейное торжество, папа, его жена и великолепный губернатор.

Ощутила неловкость, словно мы лишние здесь и под нос себе выругалась.

Нечего было сюрпризы устраивать, надо было всё-таки позвонить и предупредить.

- Возьмем водичку и поедем, - решила и распахнула холодильник. Покосилась на обширные запасы блюд для ужина и взяла стеклянную бутылочку минералки.

- А дедушка? – Гриша с интересом оглянулся в холл, откуда до нас долетают негромкие мужские голоса. – Он тоже поедет?

- У дедушки свои дела, - плеснула воды в чистый стакан. Холодная. Попыталась согреть его в ладонях. – Лучше заберем папу и попросим, чтобы отвез нас посмотреть дом.

Надоела гостиница.

И чемоданы.

Все несколько дней с нашего переезда чувство у меня такое, будто земля под ногами шатается.

Хочется чего-то устойчивого, абсолютного, хочу вернуть то, что у нас было там, в другой стране.

- Я не хочу ехать, - сын обиделся. Пухлые губы надулись. Гриша потянулся за водой. – Ты обещала, что дедушка расскажет про пистолеты.

Да, только этим и заманила ребенка знакомиться с дедом – лекцией про оружие.

Вздохнула.

Может, правда, остаться?

Ненадолго.

Хоть губернатор там явится, хоть сам президент, но я была дочерью и ей остаюсь.

Мои мысли прервал женский голос – грудной, властный и хлопок двери в коридоре.

Ага.

Вот она и приехала – женщина, ради которой папа теперь носит кричащие розовые рубашки и шейные платки.

С любопытством справиться не смогла, приблизилась к арке и осторожно выглянула в холл.

И если до этого казалось, что земля шатается. То от одного взгляда на вошедшую в дом дамочку – под ногами будто взорвался пол.

Никогда не забуду.

Ни эти шляпки, ни густо накрашенное лицо, ни повадки царицы.

Ни ее невообразимое имечко.

Гела.

Хозяйка развратного дома в закрытом поселке на Черном озере, куда я семь лет назад по дурости сунулась, чтобы спрятаться.

И оказалась под носом у ее сыновей, которые город перевернули, разыскивая меня.

Святые котики.

Если эта женщина папина новая жена, то…

Метнула взгляд на накрытый стол.

То в гости вот-вот нагрянут ее сыновья. Праздновать назначение старшего на должность губернатора.

Да.

Сейчас мы здесь ждем того старшего неотразимого мерзавца.

Который стал моим первым мужчиной.

Глава 4

Глава 4

Покосилась на сына.

Тот пьет воду и с любопытством смотрит, как я воровато выглядываю из-за угла.

Нет уж.

Это наша с ним жизнь, эти бандиты даже дышать в сторону моего ребенка не заслуживают.

- Попил? – забрала стакан и подхватила сына на руки. – Поехали скорее.

- Мама! – ахнул Гриша. И тихонько добавил. – Я в туалет хочу.

Ох, черт…

- Потерпишь немножко?

Посмотрела в его большие темные глаза и вздохнула.

Спасибо, блин, папочка.

Так нас подставил.

- Ладно, только быстро, - прижала Гришу к себе и выскользнула в коридор. Перебежала за угол. И толкнула дверь ванной. – Заходи.

Прикрыла створку.

Топчусь под дверью, жду. Прислушиваюсь к голосам в холле и чувствую себя крайне глупо.

Папа мог и предупредить, на ком женился!

Не сложно ведь сказать несколько слов: дочка, мою новую супругу зовут Гела.

Хотя, я сама виновата. Долгое время слушать ничего не хотела и трубку бросала, когда он звонил. Думала, если отгорожусь от прошлого, то так мне легче будет, это как три обезьянки из мудрости – не слышу, не вижу, не скажу.

Отрешенность от зла.

И вот что вышло.

Бегаю по собственному дому.

Нет, всё-таки папа должен был сказать. Хотя бы чтобы посмеяться, мол, представляешь, Рита, я женился на той самой Северской, матери бандитов, у которых украл кучу денег.

Я бы тогда к этому дому и на сто километров не приблизилась.

Я бы не согласилась на переезд в Россию, и пусть бы Димитрий обиделся на меня.

Ведь получается, что мы с этими мерзавцами теперь почти родственники.

Одна большая семья.

- Гриш? – позвала. – Все хорошо, выходишь?

И похолодела, когда по коридору застучали каблуки.

- Сполосну руки и вернусь, - весело пообещала Гела. – Димитрий, вы пока проходите, не стесняйтесь. Будьте, как дома.

Стук каблуков приближается. А я вспоминаю женские домашние босоножки, которые видела в холле. Все из кожаных веревочек, с пушистыми черными помпонами.

Еще тогда отметила, что папина жена эксцентрична.

Могла бы и догадаться, кому они принадлежат.

Гела вырулила из-за угла, и я поспешно отвернулась.

- Ой, здрасьте, - проворковала она. – Рита, да? А я Гела.

- Угу, - буркнула, не поворачиваясь.

Может, Гела не лезла в дела сыновей. И не знала,