Тара Сивек - Пусть тебе будет стыдно (ЛП) Страница 30

— Черт, Кеннеди, — стонет он, наклоняясь ко мне, уткнувшись мне в шею. Я скольжу руками вверх-вниз по всей его гладкой напряженной длине. — Мы должны прекратить. Я не собираюсь брать тебя у стены. Кровать, нам нужна кровать.

Его голос сипит и наполнен желанием, и это самый горячий звук, который я когда-либо слышала. Сжимая его член все больше и больше, я двигаю рукой быстрее, отвлекая его, чтобы другой рукой стягивать вниз его джинсы, еще ниже по бедрам, чтобы его член оказался полностью свободным.

— К черту кровать. Мы сделаем это позже на кровати, — говорю я ему, закидывая одну ногу ему на бедро и притягивая его тело своей ногой поближе к себе.

Я убираю руку, член возвышается прямо перед моим входом. Он крепко обхватывает меня за талию, удерживая, ставя другую руку на стену рядом с моей головой, я полностью окружена им. Мы оба одновременно выпускаем стон, и он прислоняется своим лбом к моему, пока толкается в меня.

— Я знаю, ты просила не говорить и это нормально. Ты не должна ничего отвечать. На самом деле, я не хочу тебе ничего говорить, — произносит он, выходя из меня, дотрагиваясь и специально водя своей головкой по моему чувствительному клитору. — Но ты должна знать, прямо здесь и сейчас, что я люблю тебя, Кеннеди О'Брайен. Я всегда любил тебя.

Хорошо, что он сказал мне ничего не отвечать, потому что прямо сейчас я не в состоянии ничего сказать, даже если захочу. Я чувствую, как у меня на глаза наворачиваются слезы, но я стараюсь моргнуть, пока смотрю на него, задрав голову. Не говоря ни слова, я провожу ладонью по его щекам и притягиваю его к себе. Я скажу ему все, что не могу сказать словами, своими губами и языком. В этот поцелуй я вкладываю все чувства, которые бурлят во мне, и я очень надеюсь на Бога, и на то, что Гриффин узнает о моих чувствах и сможет их почувствовать. Я стону ему в рот, как только он отодвигает свои бедра немного назад, а затем медленно толкается внутрь. Сон, который мне приснился сегодня про это, прошлой ночью просто меркнет в сравнении с реальностью.

Он ощущается большим и толстым внутри, его тело прижимается ко мне, руки медленно путешествуют по каждому дюйму моей кожи. Я ощущаю его везде и повсюду, он медленно погружается в меня, входя и выходя, я вторю его движениям, тянусь к нему, он начинает двигаться в лихорадочном темпе. Мы стукается с силой о стену, что мне кажется, в конце концов мы просто пробьем этот гипсокартон. Но меня совершенно не волнует пробьем мы эту стену и рухнет ли все здание от этого.

Еще один оргазм накатывает на меня с катастрофической скоростью, он такой же бурный, как и первый. Я стараюсь оторваться от его губ, чтобы смогла кричать и стонать от своего несказанного удовольствия, но он не отпускает мои губы и заглатывает все мои крики. Его язык медленно толкается, глубоко в мой рот с каждой очередной волной вибрирующего экстаза. В течение остальных нескольких секунд он врезается в меня с удвоенной силой и быстро следует за мною, выплескивая свой собственный оргазм. Теперь моя очередь удерживать его губы своими и поглощать все его стоны, он продолжает пульсировать внутри меня. Он медленно отодвигается, его тело перестает быть таким напряженным, теперь мы оба тяжело дышим.

Я опускаю щеку на его плечо и хватаюсь руками за него с такой силой, пытаясь отдышаться, а он оставляет несколько поцелуев у меня на макушке.

Через несколько минут, Грифффин подхватывает меня на руки, и несет в заднюю комнату, где стоит очень вместительный диван, которому похоже предстоит быть сломанным.

За всю ночь, мы фактически не произносим ни слова. Мы не могли дойти до кровати, которую так хотел Гриффин, но этот диван наверняка нам подойдет.

Он хорошо послужил нам еще четыре раза, прежде чем мы оба отключились.

ПБ мужчина и его потрясающая выносливость. 

Глава 19

Я трусиха.

Иди вперед и повторяй это. Я знаю, что это правда, так что вы можете поверить мне на слово. Я оделась и покинула офис ни свет ни заря, сбежала, оставив Гриффин по-прежнему спаящим голым на диване.

Знаю, мне не стоило этого делать. Знаю, что должна была разбудить его и сказать, что я его люблю. Черт возьми, я должна была сказать ему прошлой ночью перед тем, как мы занимались сексом в третий или четвертый раз. Я упрямая и тупая и неудержимо независимая. Гриффин уже все это знает обо мне поэтому, когда он проснется и поймет, что я ушла, думаю он не будет слишком удивлен.

Вся эта чепуха по поводу свидания вращается вокруг пари. Тупого заманчивого пари, которое придумал Гриффин, как способ, чтобы войти в мою жизнь, но все же. Пари есть пари и главное не проиграть. Плюс, если я захочу встретиться с ним, то сделаю это лишь потому, что захочу, а не потому что должна сделать, чтобы не проиграть.

В предрассветные утренние часы, когда я до сих пор чувствую легкую небритость Гриффина между своими бедрами, и каждый мускул моего тела отзывается сладкой болью, я припарковаываюсь на подъездной аллее у домика в середине Богом забытого места.

Согласно распечатке Теда, которую он дал мне вчера, этот домик находится на десяти акров фермы в окружении кукурузных полей со всех сторон и принадлежит человеку по имени Свен Мендлесон, читай Стив Лоусон. Он же лживый мешок дерьма, скрывающий человека, укрывающегося от суда и выпущенного под залог, занимающийся наркобизнесом.

Остановившись прямо перед огромной верандой, опоясывающей дом, я выключаю зажигание и ступаю на усыпанную гравием дорожку. Вокруг не видно ни одной машины, и поэтому я прибываю в полном спокойствии, поскольку это место не кишит нервными наркоманами и дилерами, собравшимися здесь, но я все равно чувствую себя чуть-чуть неловко. Медленно поднимаюсь вверх по лестнице, дважды проверяю свой пистолет, убеждаясь, что он полностью заряжен, прежде чем вложить его назад в кобуру. Глубоко вздыхаю, поднимаю руку и стучу в дверь, удерживая вторую руку на пистолете на всякий случай.

Я не слышу никакого шума за дверью, поэтому воспользовавшись моментом оглядываюсь по сторонам, пытаясь уловить любое движение. Не увидев ничего необычного, я собираюсь постучать еще раз, как дверь открывается прямо перед моей рукой.

— Привет, — говорит мне двадцатилетний парень, приподнимая подбородок.

Я окидываю взглядом его голубую футболку с Коржиком (персонаж из «Улицы Сезам»), ветхие джинсы, пушистые желтые тапочки с утятами, и открытым пакетиком «Читос», я быстро решаю, что этот парень, скорее всего, не опасен для меня. И мой взгляд останавливается на его налитыми кровью глазами, которыми с трудом фокусируются на мне, и я собираюсь понять угрозу, которую он может представлять от пассивного курения.