Ширли Конран - Месть Мими Квин Страница 30

Как-то раз в начале апреля дамы уже неохотно вставали из-за стола и собирались уходить, когда сидящие в «Пальмовом дворике» вдруг заговорили громче, а затем сразу раздалось шиканье.

Как и все остальные, Бетси и миссис Бриджес повернулись посмотреть, кто же пришел. На пороге стояли четыре очень хорошенькие, но слишком нарядные молодые женщины в сопровождении двух мужчин. Бетси словно окаменела, узнав орлиный профиль и властный голос мистера Зигфельда. Тот со смехом говорил что-то своему спутнику – высокому смуглому мужчине лет сорока. Все присутствующие наблюдали, как эту компанию провели к лучшему столику. Тут же появилось лучшее шампанское и икра, поданная с большой помпой.

Фиалковые глаза Бетси остановились на смуглом незнакомце. Эффектен, широкоплеч, недурен собой. Его серые глаза внимательно смотрели из-под густых черных бровей. Искривленный нос не портил дружелюбного, изрядно потрепанного лица. Губы тонкие, безжалостные. Такому палец в рот не клади.

– Похож на ирландца и на боксера-профессионала. Интересно, это совместимо? – Миссис Бриджес фыркнула, спутник Зигфельда был явно не джентльменом.

Бетси подозвала официанта и кокетливо посмотрела на него из-под челки. Нежным, задыхающимся голоском маленькой девочки она спросила:

– Не могли бы вы сказать, что это за джентльмен с мистером Зигфельдом?

Официант затрепетал под этим взглядом и с готовностью ответил:

– Я сейчас узнаю у портье, мисс. – Вернувшись, он доложил, что это некий мистер Дж. О'Брайен, владелец театров на Западном побережье. Он прожил неделю в апартаментах Вандербильта, но сегодня вечером уезжает.

Миссис Бриджес немедленно изменила свое отношение.

– Почему бы тебе не пройтись не торопясь мимо мистера О'Брайена? – предложила она Бетси. – Или лучше заплатить портье, чтобы он назвал номер, в котором остановился мистер О'Брайен. Ты постучишься, якобы по ошибке, и так вы сможете познакомиться. – Ее взгляд на поведение девушек претерпел резкие изменения, прямо пропорциональные уменьшению семейных накоплений. Титул тоже понемногу стал не так уж важен.

– Мама, ты хочешь, чтобы меня вышвырнули из «Плазы» охранники? – возразила Бетси. – И неужели ты полагаешь, что эти девицы хоть на минуту выпустят его из вида?

В ту ночь Бетси лежала в постели и представляла, каково это кружиться в вальсе в мускулистых объятиях мистера Дж. О'Брайена. Потом они окажутся на залитом лунным светом балконе. Его губы прижмутся к ее губам… Неутоленный сексуальный голод не давал Бетси уснуть до самого рассвета.

Подлинная жизнь Бетси и миссис Бриджес в Нью-Йорке разительно отличалась от их возвышенных мечтаний за чаем в «Плазе». Некоторые детали неприятно поразили обеих женщин. Ведь они приплыли в Новый Свет с нереально большими надеждами, тем более что имеющиеся у них сведения о количестве свободных рабочих мест были изрядно преувеличены.

Мать и дочь планировали, что, распаковав вещи, они несколько дней потратят на осмотр города. Как говорила миссис Бриджес, надо «прощупать почву и завязать полезные контакты». После недели прогулок по городу, когда Бетси и миссис Бриджес смогли завести «полезные знакомства» исключительно с другими жильцами меблированных комнат мамаши Джексон и швейцаром «Плазы», они уверенно отправились на поиски работы.

К концу второй недели мать и дочь забеспокоились. Выяснилось, что Бетси не может получить желаемую работу в варьете. Требования к кордебалету в Нью-Йорке оказались намного выше, чем те, к которым привыкла Бетси. Хорошие певцы и танцоры шли на Бродвее за пенни пара. Вообще в Америке девушки не желали заниматься домашним хозяйством. И почти все рвались на сцену. Они не просто сидели дома и мечтали об этом. Бетси изумили энтузиазм и смелость американок, с которыми она сталкивалась на прослушиваниях. Пожалуй, подобная целеустремленность из всех ее знакомых, была только у Мими.

Хотя Бетси ни за что не призналась бы в этом даже самой себе, но она все еще думала о Мими, как о подруге, представляя, как бы она рассказала ей об этом странном, головокружительном городе. Бетси так хотелось поделиться с кем-то своими тревогами и сомнениями. А этим кем-то могла быть только Мими.

Теперь Бетси ходила к агентам одна, чтобы не тратиться еще на один билет в трамвае или в метро. Каждый вечер миссис Бриджес успокаивала расстроенную дочь, а каждое утро подбадривала павшую духом Бетси, зачастую используя для этого воспоминания о коварстве Мими. Приехав в Нью-Йорк, они узнали, что Зильда, новое приобретение мистера Зигфельда, стала любимицей зрителей. Американцы были без ума от красоты ее совершенных ног, их околдовал низкий голос и горловой французский акцент, они были заинтригованы ее мрачностью. Решимость Бетси крепла. Будь она проклята, если позволит Мими сломать ей жизнь! Она ей еще покажет! Когда-нибудь она не только будет пить чай в «Плазе», она будет жить в этом отеле!

В те редкие моменты, когда они обе падали духом, миссис Бриджес решительно вела дочь в кинематограф. Удивительно, но мать Бетси немедленно стала горячей поклонницей этого развлечения. Кинематограф открывался в середине дня, работал до ночи, и билет стоил всего пять центов.

В конце концов Бетси попыталась найти работу в драматическом театре. Одна будущая актриса, Элси Эмерелд – на самом деле ее звали Элси Кляйнхопф, – чья бабушка когда-то выступала в варьете, доверительно сообщила Бетси:

– Теперь все хотят посмотреть на звезд Бродвея, поэтому прощай, старый добрый местный театр! У нас в Кливленде такой закрылся много лет назад.

– А в чем же разница?

Элси объяснила, что театральное дело перешло в руки посредников, которые объединились в синдикат. Они полагают, что ничем не рискуют только в том случае, если репертуар хорошо известен. Поэтому на сцене появлялись костюмные драмы, мелодрамы, музыкальные комедии или варьете. Ничего другого зрителю не полагалось. Элси объяснила также, что синдикат обладает достаточной властью, чтобы расправиться с теми, кого такое положение дел не устраивает.

– Вот почему нам приходится туго, милочка.

Бетси молчала. До разговора с Элси она и не догадывалась, что чужаку без хороших связей никогда не попасть в американский шоу-бизнес.

– Ну не надо так хмуриться, дорогуша, – утешила ее Элси. – Почему бы нам не выпить по стакану шоколадного коктейля перед следующим прослушиванием?

Понедельник, 29 апреля 1909 года

Солнечным утром в середине апреля Бетси и Элси пили содовую с вишневым сиропом из автомата на углу Сорок второй улицы. Это было любимым местом отдыха у актеров по пути от одного агента к другому. И вдруг Элси предложила: