Барбара Виктор - Новости любви Страница 31

– Например, я больше не намерен жертвовать своим счастьем в угоду твоим прихотям.

– Каким прихотям? – автоматически спросила я, не имея намерения затевать спор, который мог мгновенно перерасти в крупную ссору.

– Например, тому, что ты называешь карьерой. Это был последний год, когда я терпел унижения, не зная, как отвечать на вопросы папы, когда тот интересовался, почему у нас нет детей.

– Скажи ему, что это не его дело.

– И не подумаю. Это его дело. Так же как и наше с тобой.

– Тогда возложи на него заботу о появлении твоего ребенка.

Мои добрые намерения куда-то испарились.

– Мы никуда не пойдем! – вдруг завизжал Эрик, срывая с себя галстук-бабочку. – Я отказываюсь туда идти, чтобы меня там снова унижали. Мы пойдем, когда ты выполнишь мое требование.

Ударив расческой по туалетному столику так, что на нем осталась огромная царапина, я завизжала в ответ:

– Тебя не интересуют ни я, ни мои дела. Тебе нужен только ребенок, а я нужна лишь как вспомогательное средство!

– Ну наконец-то до тебя дошло, – фыркнул он. – Если ты такая умная, то почему противоречишь мне?

– Потому что сейчас я не хочу ребенка.

Тогда он приблизился ко мне и заглянул прямо в глаза. Я выдержала его взгляд, и тогда он мгновенно переменил тон.

– Ты нужна мне, Мэгги, – сказал он. Волшебные слова. Я ожидала худшего.

Эрик стал гладить меня, несмотря на то, что мы опаздывали уже на целый час. Впервые за долгое время я действительно почувствовала желание позволить ему войти в меня и любить меня. И я сказала ему об этом.

– Займись со мной любовью, Эрик, – сказала я.

Последнее, что я услышала, был треск расстегиваемого зиппера, а потом он вдруг схватил мою голову и подтолкнул ее вниз.

– Возьми его в рот, Мэгги! Возьми в рот!

Я находилась у него между ног, и мой язык заскользил по пульсирующей головке его члена.

– Возьми в рот, – приказал он. – В рот!

Вздохнув, я приняла его к себе в рот, приблизительно на одну четверть. Я причмокивала, когда сосала, и только два раза оторвалась, чтобы перевести дыхание, а потом принималась сосать снова.

– Нет, Мэгги, не так, – сказал он грубо. – Поаккуратней зубами!

Открыв рот еще шире, я взяла глубже, приблизительно на треть его длины, и старалась держать ровнее, чтобы не касаться его зубами.

– Нет, Мэгги, – сказал он еще грубее. – Вот так! – сказал он, подталкивая руками мою голову.

Он принялся водить моей головой вверх и вниз до тех пор, пока я не начала задыхаться, потому что его конец достал до самых гланд. Он вошел в меня уже на три четверти длины и стремился еще глубже. Я почти задохнулась, когда Эрик вдруг замычал и отрывисто задышал. Его руки дергали мою голову вверх и вниз с судорожной частотой. Внезапно мне в рот хлынула жидкость. Я оторвала руки Эрика от своей головы, отворачиваясь от брызг, которыми едва не захлебнулась. Вся в сперме Эрика Орнстайна, я старалась отдышаться, когда вдруг поняла, что могло быть «хуже» Дело в том, что моя диафрагма все еще лежала в своей розовой пластиковой коробочке. С Новым годом, Мэгги Саммерс!

5

Куинси все еще спала в гостиной на софе, и серый утренний свет бледными разводами ложился на ее лицо. За окном начали громыхать тяжелые грузовики. Я на цыпочках вошла к себе в спальню и скользнула под одеяло на ледяную простыню. Я проснулась только в десять утра, и на этот раз услышала шум душа в ванной.

Я прошлепала босиком до двери и слегка постучала.

– Это ты там? – спрашиваю я.

– А ты думала кто? – отвечает Куинси.

Она появляется на пороге ванной. Черный махровый халат свободно облегает ее миниатюрную фигурку.

– Что случилось, Мэгги?

– Я долго думала. Может быть, мне действительно стоит заняться тем шоу.

– Давай обсудим это за кофе, – говорит она, беря меня под руку.

На лице у Куинси сосредоточенное выражение. Она наблюдает, как я орудую с кофемолкой.

– Так ты уверена, что серьезно подумала об этом шоу? – спрашивает она.

Я поднимаю на нее глаза, но тут же перевожу взгляд на прыгающие в прозрачном цилиндре кофейные зерна. Внезапно я чувствую, что ритуал приготовления утреннего кофе приобретает для меня особое значение. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и потом изложить их Куинси. Может быть, она поможет мне понять саму себя.

– Это необыкновенная возможность, – говорю я. – И я так признательна тебе…

Куинси поднимает руку.

– Не нужно никакой признательности. Это моя работа. А ты – моя подруга. Вспомни, мы клялись друг другу в вечной дружбе – там в Лондоне, – улыбается она.

Я улыбаюсь в ответ. Кофе готов, и я осторожно наполняю две кружки. Одну я подаю Куинси, а другую ставлю на стол около себя.

– Это хороший шанс заработать кучу денег и вылезти из-под опеки всех этих режиссеров, продюсеров и операторов.

– Не совсем так, Мэгги. Пока люди вынуждены сотрудничать друг с другом, они так или иначе будут зависеть друг от друга.

– Но ведь ты не зависишь ни от кого. У тебя свой бизнес.

Куинси хохочет.

– Ты, наверно, шутишь! Я постоянно завишу от своих клиентов, а также от телевизионной администрации. От этого не уйдешь.

Несколько минут проходит в молчании, а потом я тихо интересуюсь:

– Я была невыносима вчера вечером, да?

– Совсем нет. Разве что себе самой. – Куинси делает небольшую паузу. – Я думаю, дело не в шоу. Тут что-то еще? Так, Мэгги?

Она внимательно смотрит на меня. Ее губы плотно сжаты, и она не двигается.

– Я люблю его, – признаюсь я и отворачиваюсь. – Он чем-то зацепил меня, и я должна вернуться.

– Я могла бы понять это и сама… – говорит она.

– Послушай, – начинаю я, глядя прямо на нее. – Я понимаю, что это звучит глупо, потому что, несмотря на все мои рассуждения, я все-таки оказалась в ловушке собственных чувств. И я испугалась, что это может помешать моей работе. Он любит меня. Все очень просто. Но иногда мне кажется, что я хочу разорвать какую-то невидимую цепь, чтобы освободиться от него… Вот почему я снова подумала об этом шоу. Понимаешь, что я хочу сказать?

Она подливает молока в свой кофе.

– Я-то понимаю. Понимаешь ли ты сама?

Я глубоко вздыхаю и стараюсь высказаться предельно ясно – так, чтобы в самом деле самой себя понять.

– Почему бы мне не взяться за шоу, попробовать что-то новое, не возвращаться на Ближний Восток и…

– Мэгги, ты уже пробуешь нечто новое для себя – полюбить кого-нибудь. Почему бы тебе для начала не остановиться на этом?

– Ты же мой агент. Зачем же ты отговариваешь меня?

– Отговариваю от чего?.. От лишней сотни тысяч долларов или от того, чтобы ты не упускала шанс стать счастливой женщиной? Послушай, Мэгги, ты, может быть, редкая счастливица, а грызешь себя. А твой Ави, он, может быть, стоит этой сотни тысяч долларов, включая налоги. Нет, не прерывай меня! Просто послушай!.. Давай рассуждать сугубо по-деловому. Это шоу – дело отнюдь не новое. Оно может прогореть. И вместе с ним прогоришь ты. Таким образом, если ты подсчитаешь все за и против, включая налоги, это дело не представляется особо перспективным. Даже если я постараюсь рассуждать, заботясь исключительно о собственной выгоде, то доходов с этого дела мне не хватит, чтобы заплатить за мой домик на побережье. Не говоря о том, что, если ты уволишься, на твое место тут же сядет какая-нибудь двадцатипятилетняя девушка. Что тогда?.. В общем, так, Мэгги, я безусловно поддержала бы тебя в этом новом деле, если бы не понимала, что этим ты пытаешься спастись от человека, который от тебя без ума, если бы ты не хваталась за это шоу как за спасательный круг. Тут уж мои функции как агента совершенно отпадают. Я – твоя подруга и хочу, чтобы ты была счастлива.