Галина Артемьева - Колодезь с черной водой Страница 33

На душе у нее было спокойно и весело. Впервые за долгое время. Вот ведь – из ничего получился настоящий праздник. Правильный и всеми одобренный.

Потом участники торжества разъехались. Люша велела Алеше и Зайке немедленно раздеться, умыться и, не дожидаясь сказки, ложиться спать. Сегодня ее праздник все-таки. Дети уснули мгновенно: устали по-настоящему. Люша постояла у зеркала в свадебном платье и полюбовалась собой. Действительно – хороша! И платье, и прическа, и – глаза… Колечко серебряное – лучше не придумать! Хорошо, что фото сделали – будет у нее память об этом дне. О спектакле этом.

Хороший спектакль, ничего не скажешь! Все, как настоящее! Алеша с Зайкой поверили! Все довольны, все смеются! Свидетельство о браке – вот оно! Теперь – фиг им кто откажет! Вместе они сила! Надежная ячейка общества.

Люша нехотя сняла фату, понурилась и неожиданно для себя самой заревела. Лучше бы это все – то, что сегодня происходило, – было по правде. Но тут – без вариантов. По правде никого бы у нее не было и быть не могло. Все давно решено и подписано. Никакой жених не ждет ее в спальне. Одна она. И нечего мечтать и обольщаться. Вся жизнь – сплошное вранье и спектакли. Один за другим.

Получилось!

Жизнь потекла по-прежнему, в заботах, работах, хлопотах. Правда, очень часто по утрам в школу и сад детей отвозил Иван. Этой помощи Люша радовалась больше всего. Возможность распоряжаться собственным утренним часом – это благодать, райскую сущность которой поймут лишь те, кто долгие годы были этой благодати лишены.

В скором времени после регистрации их брака возникла проблема с совсем уж неожиданной стороны: почему-то восстал обычно нейтральный Светозар. Ну, ясное дело: Зайка похвасталась маминой свадьбой. Даже фотки ухитрилась показать. Светозар посмотрел-посмотрел, помрачнел и высказался недвусмысленно:

– Передайте этому вашему дяде Ване, что, если он вас хоть чем-то обидит, я ему череп проломлю!

– Пап, он хороший, он не обидит, он нас в школу отвозит на машине, играет с нами и не обижал никогда, – попытался отстоять интересы новой семьи сын Алеша, но Светозар стоял на своем и требовал именно так и передать, такими вот словами, что у детей есть родной отец, способный за них постоять любой ценой.

Простодушные дети восприняли требование любимого папы буквально. Да-да: любимого. Люша изо всех сил старалась вести себя так, чтобы дети не заметили ее личного неуважения к их папаше. Все равно же он их отец. Пусть лучше будут уверены в его мужественности и надежности.

Страдая и даже терзаясь от порученной им миссии, дети вынуждены были в присутствии Ивана изложить отцовские посулы.

– Папа сказал, что дяде Ване череп проломит, – потупившись, сообщила Зайка, едва дети вернулись после встречи с отцом и Маришкой-бабушкой.

– Нет, не так. Ты все не так говоришь! – горячо вступился Алеша со слезами на глазах. Видно было, что он стыдится – и слов отца, и всей ситуации в целом. – Папа сказал: если дядя Ваня нас хоть чем-то обидит!!! Тогда!!! Только тогда он, папа то есть, ему череп проломит! Если!!! А не просто так!

Зайка тут же заревела от неудобства перед дядей Ваней, который правда же – никогда их не обижал.

Люша расхохоталась.

– А он видел хотя бы, кому собирается травму устраивать? Дядя Ваня потяжелее его раза в два будет. Он только руки свои протянет череп ломать, а дядя Ваня…

Что-то речи свои повела она явно не туда. Забылась.

– Стоп-стоп-стоп, – велел Иван честной компании. – Я вот что скажу. Папа ваш, ребята, совершенно прав! Он же папа. И он меня совсем не знает. Одно дело вы с мамой втроем. Он спокоен, знает, что вам ничего страшного не грозит. А я для него незнакомец, понимаете? Вы меня знаете, а он – нет. Нам просто надо познакомиться и подружиться. И тогда никто не будет хотеть драться и тому подобное. Он же должен поверить, что со мной вы в безопасности.

– Да! – с восторгом воскликнул Алеша, у которого явно камень с души упал. – Вы обязательно подружитесь, дядя Ваня! Папа хороший! И вы – хороший!

– Я просто уверен, что подружимся, – согласился Иван.

Люша в который раз удивилась его спокойствию и правоте. Она благодаря Ивану даже на Светозара по-другому взглянула: ведь он, оказывается, испытывает к детям совершенно естественные отцовские чувства. И абсолютно прав он, что встревожился, между прочим! А ей надо было раньше познакомить его с Иваном. Простая истина, а долго доходила!

Мужчины встретились, пообщались и – что удивительно – понравились друг другу! Такие разные, а легко нашли общий язык. Светозар даже извинился за угрозы в адрес Ивана, тем более переданные через детей.

– Я, наверное, от неожиданности. Люша не говорила, что замуж собирается. И вдруг… Мы с мамой встревожились, – объяснял Светозар.

– Нам надо было раньше познакомиться, ты прав, – убежденно признавал собственную неправоту Иван.

На этом фронте воцарился мир.

В отношении спасенного мальчика план их полностью сработал! В опеке уважительно отнеслись к крепкой семейной паре, стремящейся подарить счастье еще одному ребенку. Все так и выходило, как разъяснял Ивану адвокат. Сначала им предложили оформить опекунство, а если никто не найдется из кровных родственников, то через определенное время вполне естественно произойдет и усыновление.

Навещали мальчика в больнице каждый день. Наконец врачи пообещали, что через неделю, после проведения повторных анализов, Алешу, вероятно, можно будет забрать домой. С Викторией Александровной ребенок на тот момент крепко сдружился. Он помнил ее по прогулкам во дворе, когда еще жива была бабушка. Виктория Александровна первая и обнаружила, что Алеша Маленький (так его называли в семье, чтобы отличать от Алеши Большого) – умеет многое из того, чему ее внучка Зайка никак не может научиться. Он бегло читал, легко считал в уме, знал латинский алфавит и некоторые английские выражения.

– Подумать только! – восклицала обычно Люшина мама, возвращаясь из больницы после очередного открытия очередных граней Алешиного таланта. – Только подумать: иметь такого одаренного ребенка и принимать наркотики! Так подло протратить свою жизнь! Его надо беречь! Лишь бы с ним все было хорошо!

– Мы постараемся! – обещал Иван.

Он боялся верить своему счастью. Вроде каждый шаг рассчитан. А никакой уверенности нет все равно. Подступила бессонница и воспоминания, которые приходили к нему лишь в случае надвигающейся беды.

Бессонница

…Те высокие холмы, за которыми их ждала дорога и встреча со своей колонной, Ивану не понравились сразу. Окутанные влажной дымкой и предрассветной мглой, холмы эти показались ему двумя могильными курганами, под которыми спят вечным сном павшие великаны. Его передернуло – то ли от сырости, то ли от дурных мыслей. О могилах, покойниках нельзя думать в местах, где поселилась и жрет все живое смерть.