Галина Артемьева - Колодезь с черной водой Страница 34

Выдохнув, Иван нагнулся, проверил обувь, поправил висящий под мышкой автомат. Их командир, не обстрелянный еще, молодой, глуповатый, розовощекий, по-взрослому хмурил брови, поглядывая то на карту, то на зловещие холмы. Он взмахом руки подозвал к себе Ивана:

– Пойдем по ложбинке, между холмами проскользнем, иначе не успеем вовремя, – непререкаемым тоном объявил лейтенант Ивану, который при всем своем военном опыте был ефрейтором, а потому решения офицера для него являлись законом.

На холмах вполне мог засесть противник, и если это так, измученным долгим переходом бойцам уготован огненный мешок. Но, видимо, в военных университетах преподавали нынче науку, мало что значащую на практике. И возражения не принимаются. Что оставалось? Вдохнуть и подчиниться.

Он пытался подружиться с лейтенантом, вместе с ним иной раз выпивал, но так и не смог втолковать гордому своим офицерством юнцу практическую военную мудрость, нажитую боевым опытом. Субординация – ети ее! Этот щегол – офицер…

…Первый выстрел хлопнул, когда они прошли ровно половину пути между холмами. Лениво как-то хлопнул, в никуда. А вслед за первым их, растянувшихся в цепочку, стали поливать очередями сквозь туман откуда-то сверху, с холмов. И очереди были какие-то вялые, неприцельные. Но они заставили цепочку рассредоточиться и залечь, прижаться к земле. А этого делать было нельзя: ребята, в основном малоопытные солдаты-срочники, вжимались в землю лицом, не пытаясь отстреливаться. Иван скинул тяжелый рюкзак со спины, прилег, оценил обстановку.

– Чего ждем, красавцы? Пока эти слезут вам глотки резать, как баранам? – зло рыкнул Ваня бойцам, которые гордо именовались «разведкой», но названию своему не соответствовали. Глянул на лейтенанта – тот сжался в позе эмбриона, с округленным от ужаса открытым ртом и выпученными глазами. В командиры он в данный момент явно не годился, и Ваня привычно скомандовал:

– Сеня, Жгут, Самокат – за мной, остальные отстреливаться! Мать вашу, ссыкуны, стреляйте!

Он оглянулся через плечо на взрыв: кто-то из ребят рванул вперед и напоролся на растяжку – судя по всему осколочную «МОНку». Послышались истошные крики сзади, стрельба усилилась, но Ване было уже некогда – он уже определил примерное расположение места, где засели боевики. Своим боевым чутьем, которое работало безукоризненно, как самые точные часы, он понял, что надо делать петлю, иначе эта «ленивая» перестрелка кончится плохо. И, как рысак, рванул назад, по пройденному уже пути, а метров двести спустя резко взял вправо, в гору. Сзади, тяжело дыша, резво бежали его бойцы. Поднялись повыше, так, чтобы оказаться над засадой противника, остановились, присели рядышком на корточки:

– Идем попарно, – я с Самокатом пойду поверху. – Юра-Самокат понятливо кивнул ему, и Ване стало легче – его напарник был отличным стрелком и прирожденным воином. – Вы двое – давайте прямо. Я начинаю первым…

Они перевели дух и рванули в сторону засады. Иван рассчитал правильно – они подошли так, что оказались над гнездом боевиков. Устроились те хорошо: заранее подготовили позицию на уступе, сделали лежки, а теперь спокойно, по одному отстреливали ребят в ложбинке. К счастью, туман не давал гадам как следует прицелиться, поэтому огонь был в основном подавляющий.

Последние метры к засаде они ползли. Замерли в непосредственной близости от боевиков. Те ничего не чуяли, весело переговаривались на своем языке, один, старший, довольно поглаживал свисающую до объемного пуза бороду и хватался за кинжал. Иван глядел на него, и в груди его закипела и заклокотала животная ненависть – наверняка этот боевик резал глотки молодым солдатам, попавшим к нему в плен. Этим же кинжалом.

Ваня перекатился на спину, вытащил из кармашка на разгрузке гранату. Снял предохранительную скобу, разогнул усики на кольце. Самокат понятливо сделал то же самое. Оба одновременно вынули кольца и, прождав полторы секунды, именно так гранату «поджаривают», чтобы враг не мог кинуть ее, взведенную, обратно, уронили гранаты на боевиков.

Сдвоенный взрыв поднял облако пыли и грязи там, где еще секунду назад переговаривались между собой боевики! Сунув вперед стволы, Иван и Юра начали длинными очередями поливать боевиков сверху, присели, молниеносно сменили магазины, пустили еще по очереди. Сбоку тоже стреляли: вторая пара сделала свое дело, прижав гадов к земле. По-звериному зарычав, Иван прыгнул на лежку, подбежал к толстому боевику, который чудом выжил и теперь, растеряв все свое самодовольство, сидел на заднице и подвывал от ужаса. Подбежав к нему, Иван заглянул в лицо врага. Тот раскачивался на месте и бормотал какую-то чушь, не пытаясь даже взяться за автомат. Ваня плюнул и ударил духа раскаленным от стрельбы дулом в лоб, одновременно нажав на курок. Тело с разбитой выстрелом головой осело на землю.

Сбоку послышались крики – Самокат за волосы тащил боевика, совсем еще подростка. Парень глуповато таращился на трупы своих товарищей, командира. Его штаны были мокрыми, явно обмочился…

– Поделим на двоих, – шепнул ему Самокат, когда, сплавив пленного к своим со второй парой, они шмонали тела убитых врагов, нашли в рюкзаке убитого Ваней полевого командира увесистую пачку долларов.

– Так не по-честному. Надо на всех. – Иван был тверд.

– Ты че?! Мы их всех ухлопали! Бабки наши! Твои и мои! И все! – Юрец злобно, как чужой, посмотрел на Ваню, и тот понял, что совсем не знает своего закадычного друга. Дерьма-то в нем, оказывается, хватает.

– На всех поделим, понял? – гаркнул Иван.

…Пленный выл, глядя на мертвых солдат Российской армии, только что убитых в засаде, участником которой он был. Лейтенант вышел из прострации и теперь вяло отдавал распоряжения, но был еще явно не в себе… Тоже, вовлекают мальцов в смертные дела, уроды! Со всех сторон – уроды…

– Не вой, в контрразведку тебя отвезем, жить будешь, гад, а друзей нам уже не вернуть, – крикнул Иван пленному.

…А вечером, когда они добрались до расположения своей части и Ваня раздавал боевым друзьям деньги, к ним в КУНГ вломились контрразведчики. Во главе с майором Джамбуловым, глаза которого горели, а руки тянулись к добытым в бою долларам. Духнова отвезли на базу, где пришили ему мародерство, еще и расправу над захваченным подростком, которого Иван велел доставить им, контрикам. А затем в кабинет вошел Юрка-Самокат! Оказалось, очная ставка.

– Так это ты? Ты постарался? – яростно выкрикнул Ваня.

Пряча глаза, тот сделал вид, что не расслышал. И дал подробные показания. Все, как по-писаному. Очная ставка длилась недолго. Стукача отпустили. А Ваню принялись мурыжить по полной программе. И укатал бы обозленный тем, что баксы оказались фальшивыми, контрик Джамбулов Ивана на долгие годы, да вмешался комдив. Генерал хорошо помнил, как полгода назад ефрейтор Ваня со своими ребятами вскрыл засаду, которую бандиты готовили ему лично. Комдив и замазал все дело. А когда Ваня вышел из «крытки», Юрку-стукача уже спешно перевели в какую-то другую часть. Спрятали…