Вероника Кузнецова - Робин Страница 33

— Что ты здесь делаешь, Робин? — спросил неожиданно появившийся дворецкий.

— Сижу, — ответил я.

Мистер Браун подозрительно посмотрел на меня.

— Я слышал, о чём вы говорили с садовником. У мистера Вениамина, к сожалению, очень длинный язык. Ему не следовало рассказывать о трагедии, но она так близко его касается, что он не может удержаться, чтобы не заговорить о прошлом. Но, раз уж бедный старик проговорился, делать нечего, а ты должен пообещать ни словом, ни намёком не показывать, что тебе известно о случившемся, иначе ты огорчишь хозяев и подведёшь мистера Вениамина. Никогда больше не подходи к этой двери и не пытайся открыть дверь в комнаты Салли Грегори. А о каких привидениях ты говорил? Тебе что-то приснилось?

— Да нет, — смутился я. — Ерунда.

— Но эта ерунда привела тебя сюда, к подвалу, — возразил он. — Наверное, сон был очень неприятный, если заставил тебя придти.

У него были очень внимательные серые глаза, а манера говорить благожелательная и располагающая к откровенности.

— Мне приснились чёрный человек без лица и раздавленная кукла.

— Странный сон и, наверное, страшный. А что значит "без лица"?

— Он стоял у окна, и был виден только силуэт.

— Что же он делал?

— Шёл ко мне.

— А потом?

— Всё.

— А кукла? Почему она была раздавлена? Её раздавил ты или чёрный человек?

— Не знаю. Она лежала в крови, и кто-то на неё наступил.

— В крови? — удивился мистер Браун. — Мальчик мой, тебе приснился очень странный и неприятный сон. Это неудивительно, ведь ты услышал про убийство, но ты должен прогнать все нехорошие мысли и страхи, ведь трагедия произошла очень давно, шесть лет назад. Забудь обо всём, что рассказал тебе мистер Вениамин, и не тревожься понапрасну. Тебе ничего не угрожает и не может угрожать, так что успокойся. Или, может, ты часто видишь ужасы без всякой причины?

— Бывает.

— Наверное, ты видел подобное и наяву?

— Не часто, но видел.

Кажется, дворецкий не поверил моему мрачному хвастовству, но не высказал своих сомнений и даже сделал вид, что уважает мой опыт в таких явлениях.

— А мы столкнулись с убийством только один раз, — горестно признался он, — и до сих пор не оправились от потрясения, поэтому никому в этом доме не напоминай о нём, не останавливайся около дверей в подвал и в комнаты Салли Грегори и не рассказывай о своих страшных снах, потому что даже они могут навеять мысли о нашей утрате… Однако странно, что тебя мучают кошмары. Когда я увидел тебя в первый раз, я решил, что у тебя очень крепкие нервы и пустые беспричинные страхи, которые присущи большинству детей твоего возраста, тебе незнакомы. Прости, если огорчил тебя, ведь я хотел лишь сказать, что ты, кажется, хороший мальчик и не будешь доставлять всем нам лишнее горе напоминанием о смерти тех, кого мы любили.

Неприятно, когда тебе в лицо говорят, что ты трус, но я заслужил этот упрёк. Не надо было распускать язык и признаваться в сокровенном.

— Да я и не хотел никого огорчать, — ответил я. — Я шёл на улицу.

— А попал к входу в подвал, где нашли тело несчастного ребёнка. Больше сюда не заглядывай.

— Ладно. Я пойду.

— На улице дождь, — предупредил мистер Браун.

— Я на минутку.

Дворецкий спокойно и внимательно смотрел мне вслед. Ему, конечно, прибавилось хлопот следить, чтобы я не выкинул какой-нибудь фокус, который выдаст мою осведомлённость, но пусть будет уверен, что в дневное время я сюда не загляну.

На улице, и правда, шёл мелкий дождь. Я не стал возвращаться в коридор, чтобы через другую дверь пройти прямо во двор, а перелез через мокрую решётку. Рваный усердно махал хвостом, припадал на передние лапы, прыгал, но не выходил из-под навеса, и мне самому пришлось туда залезть. Низковато для меня, но зато сухо. Бороться здесь мы не могли, потому что я стукался головой о доски, однако в хорошем обществе приятно даже без дела посидеть. Постепенно меня перестали угнетать неприятные мысли. Ну что, в самом деле, произошло? Застали меня у подвала и всё. Мистер Браун меня понял и не ругал, а лишь попросил быть осмотрительней. Садовник на меня обиделся, но я постараюсь с ним помириться. Не будет же он дуться на меня всю жизнь. Всё забудется и простится. Мало ли чего я не совершал за свои десять лет! Иногда так рассоришься с кем-нибудь, что дело кончается жестокой дракой, а потом выясняется, что наши обиды и злость не имеют смысла и гораздо лучше жить мирно и не поминать старое. Мне казалось, что и мистер Вениамин меня в конце концов простит. Хотелось бы, чтобы этого досадного недоразумения не было, но теперь уж ничего не поделаешь. Хорошо хоть, что собаки не умеют осуждать.

Мои мысли прервал Рваный. Он прислушался, насторожился и заставил насторожиться меня. К центральному входу подкатила карета, и я мог увидеть её сквозь зелень сада. Раздались голоса, но ничего нельзя было понять. Пёс ощетинился, обнажил страшные клыки и бросился в ту сторону. Цепь звякнула, натянулась рывком и сшибла меня с ног, больно ударив в бок. Рваный яростно лаял, пытался разорвать оковы и метался, как бешеный.

Я выбрался из-под навеса, подошёл к решётке, выбрал местечко поудобнее и стал приглядываться к суете на въездной аллее. Там сновали слуги, вынося багаж, а от кареты к подъезду шли приезжие: высокий мужчина, женщина, мальчик и девочка. Я присмотрелся, почти прилипнув к ограде, и вдруг меня окатили холодной водой. Окатили подло, исподтишка, так, что я не смог увидеть своего врага. Окно сразу же захлопнулось и даже тени ненавистного поварёнка, а это, конечно, был он, не мелькнуло за стеклом. Я стоял весь мокрый, ошеломлённый и злой. Урок я усвоил и теперь ни за что бы не встал под окнами, чтобы на меня вылили какую-нибудь гадость. Счастье ещё, что на этот раз я отделался только холодной водой.

Пока гости входили в дом, я бросился вперёд, чтобы опередить их, добраться незамеченным до своей комнаты и переодеться.

— Неужели такой дождь? — удивилась Фанни, останавливая меня. — Зачем же ты гулял, мальчик? Приехали гости, а ты в таком жалком виде. Беги скорее, переоденься, а то простудишься.

Я и побежал, но чуть не натолкнулся на леди Кэтрин, спускающуюся по лестнице, чтобы встретить внуков и зятя. Позади, как верный пёс, шла мисс Агнес.

— Роберт! — ужаснулась старая дама.

— Он испортил новый костюм, миледи, — сразу же вылезла Рыжая. — Эти уличные мальчишки не умеют ценить хорошие вещи. Для них приятнее носить лохмотья, чем чистую опрятную одежду.

— Я ценю, но так уж вышло, — оправдывался я.

Леди Кэтрин больше не удостоила меня взглядом.

— Поль! Энн! — радостно восклицала она.