Кристин Лестер - Две невесты Страница 34

Дрожащими пальцами Сильвия раскрыла ее. И тут же захлопнула обратно, не веря своим глазам.

Спустя минуту она осторожно вынула кольцо, надела его на палец и прошептала:

— Я согласна. Любимый мой…

Эпилог

Через две недели Алекс забрал свою невесту из Штатов, обвенчался с ней в Париже и отвез к мадам Сиси. На ближайшие девять месяцев они собирались поселиться в пансионате.

Сильвия так и не поняла, отчего старуха вдруг заплакала и принялась благодарить Бога, когда узнала, что Сильвия беременна. Ник поначалу тоже как будто не поверил в это, а потом сказал странную фразу: чудо все-таки случилось! Сама Сильвия не видела в этом абсолютно никакого чуда, и для нее навсегда осталось тайной, что после истории с Фрэнком она вообще не должна была иметь детей.

Ник после рождения внучки практически оставил бизнес и вышел на пенсию, передав дела своему управляющему. После случая с Люсьеной он стал побаиваться женщин и дальше легких романов дело не заводил, все больше отдавая предпочтение рыбалке и отдыху на природе.

Людвиг, поняв, что мать больше не может содержать его, все-таки пошел в юристы, что, как ни странно, понравилось ему гораздо больше, чем аферы.

Фрэнк исполнил свое обещание, женился на Бианке, и в тот же месяц, что и Сильвия, она родила мальчика.

А Сильвия после рождения дочки не захотела вернуться в Штаты, они с Алексом остались жить в Париже, он перевелся во французское отделение Интерпола, и теперь они часто наведываются в гости к мадам Сиси.

Та просто обожает маленькую голубоглазую Мари, говорит, что она похожа как две капли воды на нее в детстве. А еще — на Жозе и на Сильвию.

За последний год мадам Сиси внесла значительные изменения в устройство своего пансионата, наняла прислугу, открыла ресторанчик, теперь там отдыхают множество гостей круглый год. Сама мадам Сиси почти отошла от дел, все чаще ее можно видеть сидящей в любимом плетеном кресле на пригорке, откуда открывается прекрасный вид на море, на их маленькую бухту и на сосны у подножия горы. Мадам Сиси часто улыбается чему-то своему, может, вспоминает ушедшую молодость, а может, радуется любви и покою, который, наконец, воцарился в ее семье.