Когда он получает - Габриэль Сэндс Страница 34

На кону — наше с Блейк будущее. Работая вместе, я смогу вернуть ее доверие. Так я покажу ей, что мы созданы друг для друга.

Она наклоняется ко мне.

— Тот поцелуй на кухне не должен был случиться. Мы должны были поговорить об этом до того, как приехали сюда, чтобы прояснить все недоразумения.

— Не волнуйся. Никакой путаницы нет.

— Думаю, есть. Ты можешь прикасаться ко мне только в случае крайней необходимости, понял?

— Понял.

Она бросает на меня настороженный взгляд. — Правда?

— Да. Только мы можем не согласиться с тем, что значит «критически важно».

Она разочарованно хмыкает.

— Лапать меня под столом во время ужина, где никто не видит, не может быть критически важным. Я сказала, что хочу, чтобы мы были друзьями, и я имела в виду… Черт, он только что встал.

Я перевожу взгляд на стол Максима и Екатерины. Максим встает со своего места и направляется в комнату, где выставлена книга Пушкина.

По моему затылку пробегает волна беспокойства.

Блейк берет свою сумочку, висящую на стуле. — Вот и все. Это всего лишь разговор, верно?

Мы встречаемся взглядами. Я заставляю себя улыбнуться. — Просто разговор. Я буду там раньше, чем ты это поймешь. Ты справишься.

Она кивает, сжимает мою руку и встает.

Я смотрю, как она проходит через всю комнату, и мне приходится сдерживать себя, чтобы не встать, не пойти за ней, не перекинуть ее через плечо и не отнести в машину.

Она исчезает в коридоре, и на мгновение мне становится трудно дышать. Секунды идут, каждая тяжелее предыдущей. Я пытаюсь сосредоточиться на комнате вокруг меня, на звоне бокалов и журчании разговоров, но все, о чем я могу думать, — это Блейк.

Я чертовски надеюсь, что не совершаю ошибку, втягивая ее в это.

ГЛАВА 17

БЛЕЙК

Это официально. Неро сводит меня с ума. Он точно знает, как залезть мне под кожу своими словами и прикосновениями.

Если бы не эта история с Максимом, дающая мне выход, я не уверена, что не позволила бы своему мужу делать это со мной. Потому что с каждой минутой его присутствия в моей голове появляется маленький голосок, задающийся вопросом, действительно ли так плохо сдаться.

Я обещала себе не делать этого. Мой разум знает, что я не должна этого делать.

Но моему телу, похоже, все это безразлично.

Как бы мне хотелось, чтобы я по-прежнему ненавидела Неро с такой же силой, как тогда, когда он вез меня в Нью-Йорк!

Но это не так.

И Неро это чувствует, не так ли?

Что, если ты сдашься хотя бы раз?

Нет, это никогда не бывает просто раз. Так начинается, а потом это «один раз» повторяется снова и снова.

Не то чтобы Неро был каким-то незнакомцем из бара, и после того, как мы переспим, он просто уйдет, и я больше никогда его не увижу.

Мы живем вместе. Он мой чертов муж. Муж, который хочет восстановить наши отношения. Муж, который показал мне, что готов умереть за меня.

В моем животе поселился тяжелый груз. Я все время сравниваю Неро с моим отцом, сравниваю свою историю с историей моей матери, но мой отец никогда бы не отдал свою жизнь за мою маму. За своих детей. Ради своей семьи.

Неро… другой.

Я прижимаю сумочку к груди, выходя из бального зала.

Может, в чем-то он и другой, но он все равно преступник. Я не могу забыть об этом. И я не могу рисковать, делая что-то, что может поколебать стены, которые я возвела вокруг своего сердца. Стены, которые, кажется, уже рушатся, что только усиливает необходимость убраться из этого места, пока я не потеряла себя еще больше.

Я откидываю плечи назад, заставляю себя дышать и несколько минут брожу по выставочному залу, останавливаясь у стеклянных витрин, чтобы рассмотреть выставленные на них товары. Начальные ставки не показаны, но они указаны в приложении, которое я пролистала по дороге сюда, и они не для слабонервных. Только наши билеты стоили по десять тысяч за штуку.

Поскольку ужин еще не закончился, здесь всего несколько человек. Я жду, пока пара, стоящая рядом с Максимом, отойдет.

Он старше, ему около сорока, и он хорошо ухожен. Пошив его костюма в полоску точен и приятен. Это человек, который гордится своим внешним видом.

Звук моих каблуков, щелкающих по мраморному полу, предупреждает его о моем приближении. Когда я останавливаюсь напротив него, его взгляд встречается с моим поверх витрины.

Он рассматривает меня с минуту, прежде чем спросить, — Вы коллекционер?

— Нет, — отвечаю я с улыбкой. — Просто любитель книг.

— С этого все и начинается, — говорит он со знающим блеском в глазах. — Я должен похвалить вашу интуицию. Вы смотрите на второе издание «Евгения Онегина» Пушкина, величайшего русского поэта, который когда-либо жил. Вы читали что-нибудь из его произведений?

— Нет.

Он спрашивает. — А надо бы. Переводы никогда не бывают так хороши, как оригинал, но есть литература, которую просто нельзя игнорировать.

Он проводит большим пальцем по усам. — Я был готов любить весь мир, но никто не понимал меня, поэтому я научился ненавидеть.

Мурашки разбегаются по спине. — Цитата?

— Действительно. Онегин был циником, разочаровавшимся в обществе.

Он обходит витрину, его глаза скользят по мне с едва заметным, нервирующим интересом. Я чувствую, как по коже ползет липкое беспокойство.

— Красивое платье, — бормочет он.

— Спасибо.

Не спрашивая, он проникает в мое личное пространство и проводит пальцем по вышитой бисером луне на моем бедре. — Я человек, который ценит хорошее мастерство.

Я заставляю себя не шевелиться, сопротивляясь желанию отступить.

— Вы должны назвать мне имя дизайнера, чтобы я мог купить что-нибудь для своей жены. Я обещал ей подарок сегодня вечером, но на аукционе ничего не привлекло ее внимания.

Я сглатываю, надеясь, что он не почувствует обмана под моей неуверенной улыбкой.

— Мой муж тоже хочет подарить мне что-нибудь. Я еще не выбрала.

Мой взгляд возвращается к старой книге.

— Боюсь, это будет не Пушкин. Я очень долго ждала, когда смогу пополнить им свою коллекцию, и вот сегодня настал тот самый вечер.

— А если кто-то перебьет вас?

— Не перебьют.

Он сцепил руки, созерцая книгу со спокойной уверенностью.

— Когда я вижу что-то, что мне нужно, я всегда нахожу способ это получить.

Его взгляд возвращается ко мне, и мои инстинкты вспыхивают, предупреждая меня о хищнике, скрывающемся за его полированной внешностью.

Этот