Елена Лагутина - Пуля для любимого Страница 36

— Насть, ты извини, мы тут все немного перебрали, — шепнула она на ухо подруге, — так что шампанское после такого количества водки уже вряд ли кто-то будет пить. А вы, если хотите, открывайте, не стесняйтесь. Олег ни одной рюмки водки не выпил — он же за рулем, как обычно.

Чмокнув Настю и еще раз поблагодарив за подарок, она отправилась на кухню мыть посуду. Алена поднялась и обвила длинными руками взвизгнувшего от восторга Костю. Евгений продолжал мучить Мурку, которая вела себя уже не так безропотно. Настя покосилась на Олега.

Странный, подумала она. Почти все время молчит, а тогда, на дороге, болтал без умолку, шутил. Теперь же — как будто воды в рот набрал. В принципе у нее самой не было настроения, и, возможно, молчание Олега было ей более близким, чем бесконечные шутки Константина и пустая болтовня подвыпивших подружек. Она откинулась на спинку дивана.

— Настя? — позвал он полувопросительно, и она обернулась к нему.

— Давай выпьем шампанского. Вдвоем.

— Вдвоем?

— Я думаю, вряд ли кому-либо из присутствующих эта идея придется по душе. Кроме нас двоих. Ты так не считаешь?

— Пожалуй, ты прав. Давай выпьем.

Полупрозрачная пенящаяся жидкость медленно заполняла хрустальные бокалы, переливаясь сотней радужных искр и тут же образовывая мелкие воздушные пузырьки на стенках. Настя смотрела как завороженная, не в силах оторвать взгляда. Ее почему-то волновала эта картина — мелкие пузырьки на стенках хрустального фужера, лучи, сталкивающиеся и разбегающиеся в разные стороны множеством искрящихся линий, его глаза, его уверенные, сильные руки и то случайное прикосновение его губ…

Она тряхнула головой, откинув волосы назад, улыбнулась и подняла бокал.

— За знакомство! — Тост был банальным, но по крайней мере уместным.

— А знаешь, почему люди чокаются? — спросил он.

— Кажется, я что-то об этом слышала, только уже не помню что.

— Это древнейший обычай. Когда бокалы сталкиваются, жидкость переливается из одного в другой. По крайней мере несколько капель. А это значит, что ни в одном из бокалов нет яда. Что ни ты, ни я не желаем друг другу смерти. Люди чокаются — это значит, что они доверяют друг другу.

— Можешь быть уверен, я не собираюсь тебя отравить и вообще не желаю тебе смерти. Можешь мне доверять, — улыбнулась Настя.

— У тебя какая-то грустная улыбка, Настя.

Она промолчала в ответ. Сквозь громкие звуки музыки они не могли услышать, как зазвенели, столкнувшись, их бокалы, но оба увидели, что несколько капель шампанского и в самом деле попало из одного в другой.

— Пойдем танцевать, — предложил он спустя несколько минут, когда быстрая и ритмичная мелодия сменилась вдруг на медленную, мелодичную. Настя молча положила ладонь в его руку, и он потянул ее за собой.

Олег оказался потрясающим партнером. Он вел Настю так, что она даже не задумывалась над своими движениями, чувствуя себя легко и свободно, словно парила в воздухе. Оба молчали, и она слегка прикрыла глаза, ощущая его уверенные и сильные руки на своей талии. Аромат его одеколона был каким-то непривычным, незнакомым. Олег не прижимал ее к себе слишком сильно, но она вдруг почувствовала, что помимо своей воли сама тянется к нему, пытаясь дотронуться щекой до щеки, отстранилась, вскинула глаза. Олег смотрел, как обычно, слегка прищурившись, но на этот раз без усмешки. Последний рефрен уже затихал, танец подходил к концу.

— Настя… — шепнул он ей на ухо, — давай убежим отсюда?

А она в ответ только сжала его руку, в считанные доли секунды осознав, что сама давно уже только об этом и думает.

— Давай, — согласилась она без колебаний, — только незаметно.

Последнее Настино условие едва ли можно было отнести к категории трудновыполнимых. Сначала Олег, за ним и Настя тихонько прошмыгнули в коридор и вышли на лестничную площадку. Он уже стоял в наброшенной на плечи дубленке, держа в руках ее полушубок.

— Кажется, никто не заметил, — прошептала она.

Олег помог ей одеться и протянул руку:

— Побежали.

Он потянул ее за собой — быстро-быстро, и она едва успевала бежать за ним, перескакивая через две ступеньки, и смеялась.

Наконец оказавшись на улице, они остановились, чтобы отдышаться.

— Посмотри, как красиво, Настя. Это же просто сказка.

Она огляделась кругом и сразу поняла, что он прав. На самом деле, будь она ребенком — сразу же поверила бы в то, что оказалась в сказочном снежном королевстве.

— Деревья — как будто хрустальные, — ответила она, — правда?

Он не отвечал, и она медленно перевела на него взгляд.

— Да ты, оказывается, на меня смотришь, — улыбнулась Настя, — а я тебе — про деревья…

— У тебя глаза удивительного цвета. Никогда не видел таких глаз. И ресницы длинные. Ты красивая, Настя. Снежная Королева. Только у Снежной Королевы ледяное сердце.

— Боже, Олег, — она от души рассмеялась, — если ты хотел меня рассмешить, то ты этого добился. Снежная королева, ледяное сердце… Прошу тебя, не продолжай, мне же не пятнадцать лет. И даже не восемнадцать. Спасибо, конечно, за комплимент. Да вон же она, твоя машина! — Она вдруг увидела невдалеке огромный сугроб, из-под которого в свете фонарей печально выглядывали фары.

— Да ну ее ко всем чертям, эту машину! Пойдем пешком, прогуляемся. Может, зайдем по пути куда-нибудь, посидим.

— Нет, Олег. На сегодня достаточно. Не хочу больше нигде сидеть, лучше давай, на самом деле, пройдемся. На улице так замечательно.

Музыка, доносящаяся со второго этажа, из приоткрытой форточки Наташиной квартиры, внезапно стихла.

— Да говорю тебе, нет их! Смылись! — услышали они Костин бас. — Сейчас я их догоню, пока не поздно!

Настя и Олег посмотрели друг на друга.

— Бежим! — Он снова протянул ей руку, и они побежали. Снег скрипел под ногами, приминаясь и четко вырисовывая предательские следы их побега. До ближайшего бастиона, роль которого мог сыграть только находящийся метрах в пятидесяти от подъезда гараж, они добежали, наверное, меньше чем за минуту. Настя спотыкалась, изо всей силы вцепившись в ладонь Олега и понимая, что если отпустит, то тут же упадет и провалится в сугроб.

— Иди сюда. — Он крепко прижал ее к себе, обхватил двумя руками, почувствовав, как после быстрого бега бьется ее сердце. — Тише. Молчи, иначе нас обнаружат.

И после этих слов взял в ладони ее лицо, поднял его к себе, на секунду заглянул в глаза и принялся целовать. А Настя только откинула голову, сразу поняв, что и сама уже давно этого хочет.

— Не уходи, — прошептала она, когда их руки наконец разомкнулись, — останься.