Елена Колядина - Краденое счастье Страница 36

– Гена, что же это? – с недоуменной мольбой шептала Надежда Клавдиевна. – Как же это?

– Страшна, конечно, оказалась правда, – постным голосом произнесла Ирина Власьевна.

– Вооружена? – опять подняла глаза на мужа Надежда Клавдиевна. – Чем вооружена?

– Надежда, прекрати, – взволнованно, но не теряя присутствия духа, сказал Геннадий Павлович. – Максимум, что у Любушки могло быть, – это пилка для ногтей да открывалка для консервов.

– Гена, но как же Люба на такое решилась?!

– За грехи отцов расплачивается, – встряла гостья. – Уплатите цену – и мы в расчете.

– Ой, действительно, – встрепенулась Надежда Клавдиевна. – Простите, я и забыла совсем с расстройства. Сколько мы вам должны?

– Другой раз и задаром людям помогаю. – Ирина Власьевна всхлипнула. – А другой раз чаем напоят – на том спасибо добрым людям. Поклонюсь да и пойду с богом.

– Так, может, чайку? – язвительно бросил Геннадий Павлович.

– Гена, я с тобой поссорюсь! – предупредила Надежда Клавдиевна. – Ирина Власьевна, двести рублей хватит?

– Хватит-то хватит, но чуток бы прибавить. Известия-то, уж тут ничего не попишешь, я вам знатные сообщила. Цены у меня дешевые: пятьсот рублей.

– Сколько? – возмутился Геннадий Павлович.

– Пожалуйста, возьмите, – протягивая деньги, попросила Надежда Клавдиевна. – Спасибо вам, что Любу нашли. Гена, проводи Ирину Власьевну.

– Боюсь, я ее далеко заведу, – мстительно предупредил Геннадий Павлович. – Надя, давай-ка другой канал послушаем, что мы сразу телевизор выключили?

Геннадий Павлович щелкнул пультом.

«Противоречивая информация поступает сегодня по российским и зарубежным информационным каналам», – сообщил ведущий в студии «Вестей».

Зефировы замерли.

«По последней, уточненной информации, сегодня в Кремле действительно имела место попытка покушения на Владимира Путина. Один из посетителей Кремля, нигде не работающий, состоящий на учете в психиатрическом учреждении Игорь Викентьевич Курочкин произвел два выстрела из пистолета, тип которого сейчас уточняется. К счастью, о преступном замысле Курочкина стало известно находившейся поблизости инвалиду-колясочнице Любови Зефировой, которая загородила Владимира Владимировича своим телом».

Надежда Клавдиевна обмякла и сползла на пол, обняв ножку стола.

– Любушка, доченька, да на кого же ты нас покинула-а!..

«Как нам только что сообщили, в настоящее время Любовь Геннадьевна Зефирова находится в одной из столичных клиник, ее состояние оценивается как стабильное. Это пока вся информация на этот час. Более подробно об этом и других событиях – в нашем утреннем новостийном блоке. До свидания!»

– Жива, жива наша Люба! – затряс Геннадий Павлович Надежду Клавдиевну. – Состояние стабильное!

– Гена, нам ехать в Москву, поди, надо? За Любушкой ухаживать?

– Само собой, – согласился Геннадий Павлович. – Ребенок там в таком положении! Давай собираться. Чемодан у нас где?

– В сарайке. Побегу!

– Надежда, ты не суетись. Куда мы среди ночи поедем? На чем?

– Гена, а может, пешком сейчас на трассу пойдем? Попутку поймаем? Лесовозы круглую ночь ходят, лес наш в Москву везут.

– Надежда, не сходи с ума. Куда ты там сядешь, в лесовозе? На фан-кряж верхом? Дождемся утра – и на автобусе. На перекладных придется.

– А там куда? В Кремль, наверное? Поди, люди добрые подскажут, как в Кремль пройти? Поди, не убьют? Гена, может, телеграмму в Кремль отправить? Всяко Любушке передадут, а нас известят, где наш ребенок находится? А что: по телефону можно телеграмму прямо сейчас отправить: Москва, Кремль, Зефировой.

– Надежда, не смеши! – с досадой произнес Геннадий Павлович. – Вот все там, в Кремле, сидят и ждут, когда Зефировы прибудут!

– А как же? Ребенок мой кровь за власть нашу пролил! По больницам сами будем искать, – решила Надежда Клавдиевна.

– В Москве больниц, полагаю, великое множество. Может быть, через земляков попробовать?

– А кто у нас в Москву перебрался? – задумались Надежда Клавдиевна и Геннадий Павлович. – Товарищ Каллипигов! Только как его отыскать?

Громкий стук в окно заставил супругов вздрогнуть.

– Еще не легче, – сказала Надежда Клавдиевна. – Власьевна, видать, заплутала да назад вернулась.

Надежда Клавдиевна распахнула окно:

– Кто здесь?

– С телевидения, корреспондент местной студии Лариса Северная. Можно к вам?

– Заходите, у нас открыто, – оторопело пригласила Надежда Клавдиевна. – Геннадий, встречай корреспондентов. Чудеса!

– Это Алексей Архангельский, наш оператор. Леша, квартиры общий план дай. Надежда Клавдиевна, подготовьте, пожалуйста, детские фотографии вашей дочери, – попросила Лариса. И повернулась к камере: – Мы в гостях у родителей Любови Зефировой, отважной россиянки, закрывшей своим телом Владимира Путина. Сейчас, когда наша отважная землячка находится в палате номер шестьдесят шесть столичного госпиталя имени Бур…

– В какой палате? – вскрикнули Геннадий Павлович и Надежда Клавдиевна.

Лариса остановилась и повернулась в Зефировым.

– Неверно сказала? Извиняюсь, если напутала, но мне из Москвы сообщили: Люба находится в столичном госпитале имени Бурденко, в шестьдесят шестой палате, под личным патронажем Путина.

– Самого? – ошалело произнесла Надежда Клавдиевна. – Ну слава тебе господи… А то я волновалась, кто там за Любушкой моей присмотрит? Наверное, не сам, а жену пошлет? Она вроде женщина добрая, сама двух дочерей вырастила, меня поймет. Неужто и кровь свою отдаст? Геннадий, как ты думаешь, у Путина какая группа?

– Ты бы еще про резус-фактор на всю страну спросила, – посетовал Геннадий Павлович. – Это же государственная тайна.

– Я чего-то не подумала. – Надежда Клавдиевна прикрыла рот руками и зашмыгала носом. – Гена, нет, лучше вы, Алексей, запишите про палату и госпиталь. А то я Геннадия однажды попросила адрес теткин записать, так полгода письмо гуляло и назад к нам вернулось.

– При чем здесь твоя тетка? – с досадой сказал Геннадий Павлович.

– Надежда Клавдиевна, – громко сказала Лариса Северная, – расскажите, пожалуйста, о детских годах Любови Зефировой.

– Что сказать? Я и не знаю. Девочка она хорошая, добрая, к родителям уважительная, по дому всегда помогала, в свободное от работы – она у нас в школе музыкальной до отъезда в Москву трудилась – и домашних обязанностей время любила играть на гармошке, на балалайке.

И Надежда Клавдиевна утерла слезу.

Глава 12

СПЛОШНОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ

– Зинаида? Ик!.. Ты спишь? Ик!..

– Каллипигов, ты где? Почему ты икаешь?

– Почему икаю! – возмутился Каллипигов. – Милый вспоминает!