Татьяна Тронина - Хозяйка чужого дома Страница 37

Через полчаса быстрой езды она свернула на проселочную дорогу и, трясясь на кочках и ухабах, окончательно успокоилась. Здесь, на природе, было так красиво, что дурные мысли сами улетели прочь. Только из какого-то упрямства она остановилась метрах в двадцати от дома, придержала дверцу «жигуленка», захлопывая ее. Не особенно скрываясь, она подошла к сплошному высокому забору, потрогала доски – одна легко отошла – и просочилась сквозь щель во двор. Ключа от калитки у нее не было.

Кусты смородины обступили ее – Елена барахталась, раздвигая ветки руками, и вдруг в образовавшемся просвете увидела, что в окнах дома горит свет.

– Предчувствие меня не обмануло… – мрачно пробормотала она. – На даче кто-то есть.

Тысяча мыслей завертелись у нее в голове – что в дом забрались чужие люди, что Костик со своим приятелем Редниковым специально приехали сюда, чтобы на свободе предаться неумеренным возлияниям, что… Только одну, самую первую мысль она продолжала от себя гнать, хотя та неотступно преследовала ее. Все, что угодно, только не это. Что угодно… потому что Елена даже не знала, что ей в такой ситуации делать.

Скрываясь за кустами, она подобралась к окну, заглянула в него. Сквозь слой пыли были видны два силуэта за столом. На столе ярко горела свеча, освещая бутылку шампанского, в ее свете искрились наполненные бокалы, лежал на боку шишковатый ананас. «С ума сойти!» – завороженно прошептала Елена, пытаясь разглядеть людей, сидевших за столом.

Чей-то огромный, массивный силуэт, короткая стрижка, руки героя боевиков… А рядом еще чей-то – извивистый, тонкий, угловатый контур… Они сидели к ней спиной. Вполоборота. Сначала Елена ничего не могла понять. Она словно всматривалась в свой набросок на тетрадном листе, который нарисовала днем, хотя узнать можно было с одного взгляда. Костя и Лара.

Елена ахнула и присела на корточки, боясь, что сидящие за столом заметят ее, прижала к груди исцарапанные кустарником руки. «Как все просто, банально, предсказуемо… Даже ананас с шампанским! Впрочем, кому, как не мне, знать Костиковы вкусы».

Она улыбнулась своим мыслям, своей догадке, хотя больше всего ей сейчас хотелось выскочить из своего укрытия и закатить грандиозный скандал. Но она сдержалась, решив, что сначала надо подумать. Какое-то упрямство вдруг накатило на Елену. Обычно вспыльчивая и импульсивная, она не хотела, чтобы Костик, а особенно Лара видели ее в растрепанных чувствах, чтобы происходящее напомнило сцену из мексиканского сериала. Тем более что ананас с шампанским уже присутствует. А вдруг ко всем прочим глупостям Костик, обнаружив, что жена рядом, начнет запихивать Лару в шкаф? Нет, она там не поместится, с ее-то ростом…

«Может быть, мне все померещилось?» – с сомнением подумала Елена и, осторожно приподнявшись, снова заглянула в окно. Костик уже допил свой бокал и теперь целовал Ларину ручку. Лара что-то возбужденно говорила – Елена видела ее точеный, демонический профиль, – но слов не было слышно, мешали двойные рамы, заколоченные с прошлой зимы. Потом Костику стало явно недостаточно Лариной руки, он принялся целовать ее в плечо, девушка почти полностью исчезла в его объятиях. «Надо ли мне смотреть дальше? – задумалась Елена. – Что сейчас между ними произойдет, легко догадаться, я не маленькая, знаю, чем заканчивается романтический ужин при свечах». И она решила, что продолжения ждать не надо, ведь потом воспоминания начнут преследовать ее, отравлять жизнь. Того, что она видела, вполне достаточно. С колотящимся сердцем Елена пробралась сквозь кусты обратно, нажала на нужную доску…

Она летела в потоке машин ни о чем не думая, стараясь следить за дорогой, не давая себе расслабиться, дать волю злости и слезам. Проявив чудеса самообладания, она доехала до дома. Ей даже хватило сил поставить машину в гараж. Переступив порог квартиры, она села на табурет возле двери. Что-то надо делать в таких случаях – позвонить подруге, выплакаться в чужую жилетку, выпить стакан водки или лучше – целую бутылку, принять снотворное и забыться глубоким сном до утра. Способов было много, но ни один Елене не подходил, потому что усмирять свою ненависть она не собиралась.

– Он отвратительно со мной поступил, – пробормотала она мрачно. – И бог его накажет. А эта фифа…

И тут Елена вспомнила, что «эта фифа» тоже наставила рога своей половине, то есть Игорю. Сказать ему? Вот прямо сейчас… Елена уже встала, собираясь ринуться к соседней двери, но потом села обратно на табурет. Зачем тревожить человека? Пусть хоть еще один день проживет спокойно.

Мысли об Игоре неожиданно отвлекли ее от собственного горя – он был хороший человек и нравился ей, иначе не стала бы она ни с того ни с сего дарить ему свою картину. «Бедный Игорь! – с жалостью думала Елена. – Я-то что, я ничего, у меня сильный характер… А вот как он это переживет? С какой любовью он недавно говорил о своей жене! Вот змеюка-то…»

Елена отдышалась немного и пошла на кухню – варить кофе. В конце концов, у нее еще есть время, чтобы продумать свою дальнейшую жизнь. «Ты бы со мной так никогда не поступил, – обратилась она к тому, далекому, из прошлого и из снов, – потому что это пошло, некрасиво, гадко… Но что же мне делать?» Она выпила чашек пять крепчайшего черного кофе, намереваясь в мучительных раздумьях бодрствовать до самого рассвета, до тех пор, пока правильное решение не снизойдет на нее, но вместо этого, присев на диван, вдруг уронила голову на подушку и крепко уснула.

…Разбудил ее Костя. Было часов двенадцать дня, нестерпимо сияло солнце, томно и восторженно трепетали легкие занавески на окнах. Весь окружающий мир, любые пустяки говорили о том, как прекрасна жизнь, но вдруг Елена вспомнила, что вчера произошло.

– А… – растерянно произнесла она и тут же замолчала, пораженная и недоумевающая. Костик выглядел как обычно – веселый, нежный, шумный, с добрыми сумасшедшими глазами. Ни одного намека на свершившееся прелюбодеяние на его лице не читалось. «Может, они распитием шампанского и ограничились?» – робко подумала Елена, но тут же обругала себя за наивность.

– Что это с тобой, матушка? – добродушно спросил Костя, запихивая какие-то бумаги в портфель. – Никак ты в одежде спала?

– Нет, – промямлила Елена, – я встала рано, рисовала, потом опять прилегла… А ты куда?

– Как – куда? На работу! – ласково засмеялся он. – Сегодня же понедельник. Это же ты у нас птичка божья, для которой ни забот, ни труда…

Он наклонился, с чувством поцеловал ее в макушку, потом опять зашуршал бумагами. Елена ладонью провела по своей голове, по тому месту, куда он поцеловал, и спросила:

– Ну и как?

– Что «и как»?