Диана Палмер - Сентябрьское утро Страница 38

Наконец он оторвался от ее губ и прижался ртом к ее нежной шее. И вдруг, не веря самой себе, с ощущением чуда, она почувствовала, как дрожат обнимающие ее большие сильные руки.

— Я думала, ты меня ненавидишь, — шептала она, отдаваясь этому невероятному потрясению — любить и быть любимой.

— За что? — хриплым голосом спросил он. — За то, что ты пыталась соблазнить меня на пляже?

— Я не пыталась, — робко возразила она.

— Значит, мне померещилось. Ты никогда не узнаешь, насколько была близка к этому.

— Я так тебя любила, — шептала она, — и думала, что потеряла навсегда, и хотела сохранить хоть одно настоящее воспоминание…

— Оно и останется таким, — нежно произнес он. Его руки ласково сомкнулись. — Я навсегда запомню тебя в лунном свете, твою бархатную кожу, пылающую…

— Блейк! — прошептала она, заливаясь краской смущения.

— Не надо стесняться, — тихо попросил он. — И стыдиться. Это было прекрасно, Кэт; каждая секунда той встречи на пляже была прекрасной. И так будет всегда, когда я буду ласкать тебя, всю жизнь, пока не умрем.

Она взглянула ему в лицо:

— Так долго?

Он заглянул в самую глубину ее зеленых глаз:

— Так долго. Выйдешь за меня?

— Да.

Он легко, очень осторожно коснулся губами ее рта — словно давал обет и скреплял его печатью.

— Надеюсь, ты любишь детей, — прошептал он у самых ее губ.

Она лукаво улыбнулась:

— Сколько вам угодно?

— На следующей неделе мы поженимся и тогда поговорим на эту тему.

— На следующей неделе! — Он застал ее врасплох. — Блейк, я не могу, а как же приглашения и подвенечное платье!..

Он поцелуем остановил этот поток слов. Она была словно в тумане, но и сквозь туман она почувствовала его руки, медленно, со знанием дела изучающие ее податливую плоть, и она застонала.

Он перевел дыхание.

— На следующей неделе, — неуверенно прошептал он.

— На следующей неделе, — едва слышно повторила она и, обхватив его за голову, притянула к себе.

Закатное солнце расплескало розовые блики по заливу, где мягко ударялись о берег рыбачьи лодки. На горизонте в оранжевых и золотых вихрях цвета чудилось обещание безоблачного завтра.