Александра Треффер - Прогрессирующая шизофрения Страница 4

Я начала восхождение, но неожиданно почувствовала, как что-то схватило меня за щиколотку и потянуло обратно. Мне удалось высвободить ногу, но через секунду крепкие путы стянули голени, и тело моё, оторвавшись от стены, зависло в пространстве.

Глава 3

В этот момент Нику прервали; в зал вошёл Кренот с кричащим свёртком в руках. Он осторожно передал его Юле, объяснив, что услышал плач и не мог не заглянуть в детскую. Та поблагодарила и, извинившись перед гостями, вышла, чтобы покормить младенца.

Кренот и Гергени тепло поздоровались. Человек, не знавший истории их отношений, не мог бы и предположить, что эти двое когда-то были злейшими врагами.

– Наргон не торопится расти, – улыбнувшись жатиру, произнёс гость.

– Ему незачем спешить, – ответил за Гергени Николай, – пусть побудет ребёнком. Войны, где понадобятся все его силы, не предвидится… кажется.

– Почему в твоём голосе звучит сомнение? – встревожился Кренот.

Комаров пересказал советнику новости, принесённые Никой и Дмитрием. Во взгляде того заплескался страх.

– Неужели снова? Неужто мир и благополучие невозможны ни на Лиолисе, ни здесь? – удрученно спросил он.

В ответ друзья только развели руками. Вернулась Юлия, и Ника продолжила повествование, о мире будущего, построенного…

НА РАЗВАЛИНАХ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Опустив глаза, я оцепенела от ужаса. Из норы в стене высунулось туловище то ли огромного червя, то ли ящерицы – чудовища, охватившего мои ноги длинным языком.

Сверху раздался крик мальчика:

– Мама! Мамочка!

Его голос вывел меня из транса. Я не могла оставить ребёнка одного, да и умирать мне пока не хотелось. Между тем монстр начал подтягивать меня к себе. Изо всех сил цепляясь за верёвку, я заорала:

– Кирос, лопату!

Тот среагировал мгновенно, и это спасло мне жизнь. Свесившись в яму по пояс, он передал мне оружие. А я, рискуя повредить ногу, рубанула им по липкой, бледной ленте языка. Раздался визг, похожий на скрежет, и хватка немного ослабла.

Но монстр не сдавался. Тогда, позволив ему подтащить себя ближе, я, изловчившись, вонзила заострённый конец лопатки в расположенный по центру лба жёлтый глаз. Брызнула слизь, обвившие меня мерзкие кольца бессильно соскользнули, и существо бездыханно распласталось на дне воронки. Прихватив зубами порвавшийся по шву балахон, я, совершенно обессилевшая и мокрая от пота, выбралась наверх и свалилась к ногам рыдающего сына.

– Не реви, – стирая пальцем слезинки с его щёк, ласково сказала я. – Я жива, и не брошу тебя, как и обещала.

И, приподнявшись, обняла мальчика. Тот послушно сдержал слёзы, немного пошмыгал и успокоился.

– А ты воин, мама! – с уважением сказал он. – Хороший боец.

– Где-то я уже слышала это, – подумалось мне. – Ах, да, то же самое говорил Каргейр….

– Нет, Кирос, я жива только благодаря тебе. Ты не единожды меня спасал.

Он замотал головой.

– Я делал лишь то, что каждый выживший обязан сделать для другого. А ты боролась и победила.

– С твоей помощью…

– Это не имеет значения. Не будь меня, ты бы всё равно справилась. Я горжусь тобой!

Я проглотила подступивший к горлу ком.

– Теперь ты понимаешь, кто помогал людям исчезать?

Он кивнул.

– Сынок, – продолжила я, смакуя непривычное слово, – скажи, здесь была ядерная война?

– Когда солнце обрушилось людям на головы, горели и склады с атомным оружием, – ответил он, – часть его взорвалась. Думаешь, мутанты появились из-за этого?

Я утвердительно помычала.

– Значит, на нашем пути может встретиться что-нибудь более страшное, – сведя брови к переносице, задумчиво проговорил мальчик. – Придётся стать ещё осторожнее.

– Да, но вот прятаться нам теперь негде, – возразила я. – Зная, кто живёт в кратерах….

– Что-нибудь придумаем, – успокоил меня Кирос. – Вокруг много мусора, можно скрыться за любым крупным обломком.

– Ну, что, пойдём? – спросила я.

– Да куда?! – замахал руками мальчик. – Тебе отдохнуть надо.

Он снова расстелил подобие ковра и, посидев с полчаса, мы отправились дальше. Нам удалось без приключений добраться до небольшого поселения, где мы решили заночевать. Выгнав из уцелевшего домика с разбитыми окнами стайку каких-то животных, оказавшихся огромными рыжими тараканами, Кирос затопил печь, а я, оставив сына хозяйничать, отправилась на «шопинг».

Выход мой оказался удачным. Видимо, городок не попал в зону обстрела, поэтому многие здания сохранились в неприкосновенности, и мне удалось отыскать сменную одежду для себя и ребёнка. А ещё я обнаружила компас и старую карту России, которые тоже решила забрать.

Возвращаясь, я наудачу заглянула в небольшой подвальчик, и, когда глаза адаптировались к темноте, слегка рассеиваемой светом, лившимся из открытой двери, ахнула: я находилась в оружейной лавке. Расстелив на полу широкое пальто, я кинула на него несколько пистолетов, ружей и кучу подходящих патронов. Чтобы определить их принадлежность, мне приходилось часто выбегать наверх, и я порядком запыхалась. Закончив, я, сгибаясь под тяжестью узла, направилась к дому, где ждал сын.

Приблизившись, я увидела, что Кирос с горящими ветками в руках мечется у входа, отбиваясь от… тех самых тараканов, которых мы вынудили покинуть избушку. Несколько насекомых горели, но большинство продолжало напирать. Я кинулась на помощь.

Бросив мешок с оружием наземь, я распутала узлы и достала пневматический пистолет, бьющий металлическими шариками. Странный этот выбор объяснялся тем, что только в него я вставила полностью заряженную обойму.

Стреляла я хорошо и, паля по тараканам, почти не давала промахов. Гиганты падали с предсмертным скрипом, а сын поджигал поверженных. Через десять минут у входа догорали трупы погибших насекомых, а оставшиеся в живых улепётывали со звуками, напоминающими матерную ругань.

Повествование Ники прервал дружный хохот людей и эвгастов. Смеялись и Юля, и освоившийся Кирос. Лишь Гергени и Кренот, не знающие особенностей русской «культуры», с недоумением наблюдали за происходящим.

– Мама, – взвизгивая от смеха, произнёс мальчик, – тебе надо книжки писать.

– А я пишу, – улыбнулась женщина.

– В новой непременно упомяни мат, которым, удирая, поливали вас тараканы, – вытирая слёзы, выдавил Дмитрий.

– А что, возможно, они мутировали и научились разговаривать? – предположил хихикающий Миша.

– И сразу, как некоторые приезжающие в Россию иностранцы, освоили то, что попроще и повыразительнее – матерщину, – подхватила Ника.

Веселье возобновилось. Наконец все успокоились, и она смогла продолжить рассказ о событиях, произошедших…

НА РАЗВАЛИНАХ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Устраиваясь на новом месте, мы на всякий случай забаррикадировали окна и дверь. В шкафу нашлись свечи, и наше обиталище приобрело праздничный, новогодний вид. Вскоре печка так нагрела воздух в домике, что мы изнемогали от жары и едва могли дышать. Я переоделась в «купленные» джинсы и футболку, а Кирос добыл из кучи принесённой одежды длинный балахон с короткими рукавами.

– Может, свежего таракана пожарим? – неуверенно предложил он, покрутившись перед большим осколком зеркала.

При мысли о таком деликатесе меня чуть не стошнило, и мальчик, увидев, что я едва сдерживаю рвотные позывы, смутился и замолчал. Мы поужинали вяленой кониной, выпили по стакану кипятка и расположились на пахнущих плесенью кроватях. Я настолько устала, что уснула, едва коснувшись головой подушки.

Разбудил меня прыгнувший на постель Кирос. В пляшущем свете я разглядела испуганные глаза ребёнка, и сон сразу слетел с меня.

– Что случилось? – шёпотом спросила я.

– Там…

Он протянул руку к двери. Действительно, за ней слышалось подозрительное шуршание.

– Наверное, тараканы вернулись, – внутренне напрягшись, сказала я.

Подросток покачал головой.

– Нет, это что-то очень большое…

Он не договорил. По стене ударили так, что сотрясся весь домишко. Скатившись с кровати, я кинулась к узлу с оружием. Дрожащими руками заряжая пистолеты и ружья, я мысленно благословляла дотошного школьного военрука3, когда-то научившего меня этой премудрости.

Кирос присоединился ко мне. С сосредоточенным лицом он загонял патроны в стволы, готовил обоймы. Удивлённая я собиралась поинтересоваться, откуда у него такие навыки, но не успела. Дверь слетела с петель, и внутрь проникло нечто, настолько ужасное, что я застыла, словно примороженная к месту.

У твари были нормальные лицо и руки, но на этом сходство с человеком заканчивалось. Туловище переходило в извивающийся змеиный хвост, на конце которого виднелось скорпионье жало. Кирос дёргал меня за руку, а я, словно заворожённая, не двигаясь, смотрела на приближающуюся смерть.