Арина Каледина - Бразильский карнавал Страница 4

– Генрих Струпнердхаузен, – смущенно пробормотал он.

«Ну, и фамилия! – немедленно вылезло вперед седьмое чувство – женская интуиция – и торопливо зашептало Лёле на ухо: – Выговорить невозможно, не то, что запомнить! Мюнхгаузен какой-то! И тебе с такой фамилией придется жить?!»

«Не болтай ерунды! – отмахнулась Лёля. – Не до того!»

Выскочка-интуиция обиженно скуксилась, но больше не тревожила.

Дальнейшее действие разворачивалось по всем правилам грамотной голливудской трагикомедии: три девицы рыдали в голос, утираясь мокрыми насквозь носовыми платками. На ломанной смеси английского, французского и немецкого языков школьного разлива с помощью разговорника, прихваченного предусмотрительной Катьей, они долго и упорно пытались растолковать ребятам простую, в общем-то, ситуацию: «Наше дело – кранты: мы проданы в публичный дом, он же – кабаре. Что делать и как выкарабкиваться – понятия не имеем».

Через час, покинув душный офис, на изрядно потрепанной BMW Паскаля они ехали к некоему господину по фамилии Astafieff, любезно и совершенно даром согласившемуся поучаствовать в разговоре «глухонемых» в роли квалифицированного переводчика. Девушки терялись в догадках: неужели автор «Царь-рыбы» эмигрировал?

Оказалось – тезка-однофамилец. Месье Виктор Астафьеff – потомок эмигрантов первой волны, был в состоянии кое-как складывать очень сложные русские слова в очень простые и почти понятные предложения. С горем пополам…

Ещё через час стало ясно, что легального пути возвращения незадачливых артисток на родину нет. Оставаться в Цвергбурге было немыслимо. Мечты о том, чтобы заработать запланированные полцарства и вернуться домой «на коне», а не бежать с позором несолоно хлебавши, рушились на глазах. Месье Астафьеff горячился, утверждая, что проституции в его родной стране нет и быть не может, поэтому предпринимать, что бы то ни было, во спасение обманутых девушек категорически отказывался! Предлагал обратиться в полицию. Подобное предложение никто, однако, принять не рискнул. Поблагодарив господина переводчика за помощь, молодежь покинула его дом. Во избежание международного конфликта решено было временно вернуться к Алексу.

У дверей «родного» кабаре, их ожидал сюрприз в образе менеджера международной артистической компании. Маленький лысенький господин с остатками седых кудряшек на затылке, бегающими глазками на выкате и вздернутыми реденькими усиками над приоткрытой губой вчера встречал наших артисток в аэропорту. Сегодня он имел весьма суровый вид: бровки сдвинуты к переносице, глазки мечут гневные молнии. Заприметив провожатаев, он принялся суетно втискивать в багажник своего Мерседеса вещички «Наташ», собранные без их ведома и участия. Девочки догадались, что здесь они больше не работают. Ко двору не пришлись, аль рожей не вышли? Что же, прощайте, милые сотрудницы заведения – черненькие и желтенькие негритяночки и филиппиночки, доминиканочки и пуэрториканочки. Прощай, коллега – златовласая бразильянка. Прощайте, бордовые бархатные портьеры, надежно скрывающие уютные диванчики и крошечные столики приватных séparé. Не поминайте лихом.

Из дверей кабаре вышел месье Алекс – владелец заведения – собственной персоной. Достав «из широких штанин дубликатом бесценного груза» три синенькие книжечки – служебные паспорта «Наташ», передал их господину менеджеру, даже не взглянув на неперспективных балерин.

Молча, будто бессловесный товар, которым они, по существу, и являлись вот уже почти сутки, девушек погрузили в машину и повезли в неизвестном направлении.

Мерседес долго петлял по незнакомому городу. Вокруг магическими огнями переливались огромные экраны рекламных табло, манящей роскошью сверкали фантастические витрины. Чья-то чужая, неведомая жизнь, в которой им не оказалось места. Их везли в неизвестность…

Знакомая BMW, не отставая, двигалась следом…

Покружив по улицам минут сорок, остановились в трехстах метрах от кабаре «Chez Alex» (буквально за углом) возле неприметного здания, затерявшегося среди серых домов привокзального района «красных фонарей». Над входом розовым свечением загадочно и призывно переливались буквы:

«Chez nous»

Cabaret

Приехали.

«Русских Наташ» выгрузили из автомобиля и передали с рук на руки шкафообразному бугаю-охраннику.

Генрих и Паскаль, наблюдавшие сцену передачи «товара» из окна BMW, удивленно переглянулись. Кому нужна была эта «экскурсия»? Девчонок откровенно сбивали с толку.

Зачем?

Может быть, чтобы утратили ориентацию в пространстве и не смогли найти дорогу к их офису? Что ж, господа «работорговцы», посмотрим, кто кого!

Их план требовал предварительной подготовки…

Тем временем Лёля с подругами, едва успев втащить чемоданы в новые «апартаменты», как две капли воды похожие на предыдущие, удостоились визита хозяйки – невысокой крашеной блондинки в возрасте с ярким, почти сценическим макияжем.

«Что же они здесь все блондинки-то? – думала Лёля. – Мода, что ли, такая?»

Улыбающаяся хозяйка появилась на пороге с полной тарелкой бутербродов. Это был первый ужин, завтрак и обед за последние сорок восемь часов. Поэтому «Наташи» моментально прониклись к «кормилице» дочерней любовью, напрочь утратив бдительность и осторожность. Тут-то им и предложили продемонстрировать дирекции заведения балетную программу с целью отбора лучших номеров.

…Вчера их танцевать вовсе не просили, сразу пригласили на консуммацию. С корабля на бал, без церемоний.

Судя по интерьеру, кабаре «Chez nous» стояло на порядок выше соседей-конкурентов. Порно экран отсутствовал, зато имелся рояль и – неужели?! – самая настоящая сцена! В полумраке, сохраняемом даже днем, пустой зал показался уютным и совсем не опасным.

Дирекция состояла из хозяина – черноволосого толстячка южных кровей, его жены – вышеописанной блондинки с бутербродами и их сыночка-наследничка – молодого крепыша с пронизывающим взглядом будущего гангстера.

После просмотра первого номера программы – классического степа на музыку Фреда Астера – «Наташам» предложили снять брюки и рубашки и остаться в… трусах и белых фраках. Без штанов, но в шляпах! Точнее – в цилиндрах. Предполагалось, что белые перчатки, тросточки и галстуки-бабочки… на голых шеях прекрасно дополнят костюм!

Изящные платья на египетский танец рекомендовалось заменить импровизированными фиговыми листочками и серебреными поясками. Массивных головных уборов с длинными ушами «сфинксов» по мнению дирекции, было вполне достаточно. От подобного умопомрачительного предложения девушки наотрез отказались, сославшись на условия контракта, где о выступлении topless не было и речи.

Удивленно выслушав отказ, от просмотра остальных номеров дирекция воздержалась.

Похоже, и здесь они не сработаются. Эх! Зачем только выкинули столько денег и сил, по ночам расшивая камнями и блестками без того дорогущие костюмы? С каким трудом по знакомству доставали в пошивочных мастерских самого большого в стране театра настоящие фраки, манишки, цилиндры, роскошные русские сарафаны, кокошники?! За границу ехали, дуры! Кто оценит их труд и старания за этой границей?!

Девушек отправили приводить себя в порядок, готовиться к вечернему выступлению.

В зале негромко звучала приятная джазовая музыка. Пианист – явно не новичок – музыку не просто любил, жил в ней. Атмосфера ночного клуба с сомнительным родом деятельности его ничуть не смущала, не отвлекала от собственной вдохновенной игры. Происходящее вокруг вообще мало интересовало маэстро.

Публика собиралась солидная. В основном мужчины. Точнее, только мужчины. Среди них не было португальцев с мозолистыми руками и обветренными лицами, как в кабаре у Алекса. Деловые костюмы, крахмальные воротнички, галстуки. В воздухе витали тонкие запахи хорошей туалетной воды и… денег. С постулатом «деньги не пахнут» Лёля была решительно не согласна.

Хозяйка, туго затянутая струящимся шелком, встречала гостей у входа, рассаживала за столики, принимала первый заказ. За стойкой бара над алкогольными эликсирами колдовала высоченная девица с деревянным лицом и отсутствующим взглядом. Все тихо-мирно, с легким налетом театральной роскоши.

Шоу-программа начиналась выступлением «Русских Наташ»…

«Фред Астер» прошел на «ура». Публика была приятно удивлена участием в программе профессиональных балерин из России.

В то время любые «русские» в этой крошечной стране считались экзотикой. Чем-то вроде белых медведей, прибывших оттуда, где на карте мира расползалось огромное белое пятно, обозначенное четырьмя буквами – «СССР». Местные жители, незнакомые с кириллицей, читали их как латинские. Получалось – «ЦЦЦП». Закономерно возникал вопрос: что это значит?