Семён Ешурин - Крепостная герцогиня (главы 64—115). Квазиисторическая юмористическая эпопея Страница 4

– ЧтО сие значит: «а заодно и своей свадьбы»?

– Токмо то, Ваша Светлость, что сразу опосля свадьбы моей и в том же храме божьем венчается юмористка юная, токмо что во брачный возраст вступившая с упомянутым ранее Роджером Смитом.

– Крепостная с маркизом?! … Али кто он там официально считается?

– Роджер Смит выдаёт себя за внебрачного сына барона аглицкого и служанки расейской.

– Но коли в том же храме венчается, то православный он, аки выдуманная мать его.

– Перешёл он аки и я во православие ради избранницы своей.

– Тоже похвально! Ай да бабы… будущие! Ради них сразу две заблудших души на путь истинный православный вышли! … Не удивлюсь, коли обучил британец девку свою шахматы двигать.

– Глаголил мне Роджер, что Малашка его не токмо первая юмористка, то бишь первая середь юмористок расейских, но и первая середь шахматисток. А попутно середь юмористов и шахматистов!

– Занятно! – воскликнул Меншиков. – А сам-то с ней играл?

– Уважаю я шахматы, – молвил Мойша Ицкович, – но не играю в оные. Однако в бытность тогда ещё малолетней Малашки крепостной моей играл я с умницей сей в шашки на равных, а в поддавки она меня полностью переигрывала, ибо расчёт у нея фантастический!

– Посиди-ка, МОйшеле, в кабинете отдельном, а я инфУ сию с инстанцией вышестоящей перетру.

– Буду счастлив, коли государь великий посетит свадьбу мою ничтожную!

Чрез пару часов светлейший вернулся с аудиенции высочайшей:

– Государь счёл себя слишком великим, а свадьбу твою слишком ничножной, дабы ради нея в Курск переться. Однако заинтересовался зело! Возрадовался он переходу тебя, последнего иудея упрямого в лоно истинной веры! И от радости решил тебя аж графом сделать! (Мойша аж перекрестился от неожиданности.) Токмо считает царь, что негоже графу с безродной купчихой сочетаться! (Хотел было Мойша вякнуть, но своевременно осадил себя.) Посему за заслуги немалые в деле развития торговли расейской купчина Самохвалов графом назначается! … Что же касаемо другой пары венчаемой, повелел государь во-первых, поздравить новобрачных, во-вторых, бочку вина за счёт казны выставить, а вот во третьих… ни в коем разе Малашке вольную не давать!

Усмехнулся Шафиров грустно:

– Благодарю государя за то, что не велел Роджеру крепостным стать, дабы от супруги будущей не отличаться!

– Не того благодаришь! – тоже усмехнулся (правда, без грусти) Меншиков. – Именно сие он и пытался повелеть. Но убедил я неразумного, что в таком случае откажется Малашка от свадьбы, зато бочка вина сэкономится. Естественно, не мог царь наш упустить случай лишний раз народ споить. А посему решил оставить Роджера свободным мужем крепостной и отцом крепостных чад будущих.

– Благодарю, Ваша светлость, токмо имею опасение, что откажутся новобрачные от сей милости крепостной.

Засмеялся светлейший:

– Государь имеет… тех, кто имеет опасения подобные! Предусмотрел он мудро, что молодые брыкаться начнут. Посему решил, что Роджера Смита в любом случае ожидает потеря свободы – либо свадьба, либо крепость Петропавловская! А коли Малашка вздумает из себя благородную корчить и не пойдёт под венец свадебный, то ждёт ея венец терновый в виде сотни розог. А дабы жизнь слишком сладкой не казалась, сыпать ей соль на раны. И следить, дабы не сдохла ранее времени. А посему растянуть удовольствие сие на длительный срок в зависимости от самочувстия ея….

Не стал Шафиров лишние вопросы задавать, но помыслил ошибочно: «Видать, не может простить душегуб венценосный Уолтеру Гриффиту обмеление канала Ивановского!»

На другой день собирался Шафиров домой вернуться, но был вызван патроном своим.

– Ныне в отличие ото вчера встал государь с другой ноги – с той, что потребно. Посему изволил дать послабления небольшие. И заменил «кнут», для Малашки привычный, на диковинный для нея «пряник. Ежели решит крепостная сия заместо Роджера с кем-либо иным обвенчаться, то дозволяет он милостиво дать вольную обоим… И самое главное! Повелел царь мне лично проследить свадьбу сию и отчёт представить. ТАк что, постарайся, Мойша, дабы я доволен остался!

70. Генезис Дели

Вернулся Мойша во Курск и повеление государево будущим супругам изложил. Воскликнул Роджер горячий:

– Ведаю я, Малашка, сколь страстно мечтала ты о свободе. Посему не буду возражать супротив брака твоего с любым крепостным.

– Зачем же с крепостным неотёсанным, – служанка ответствовала, – коли имеется мосье Лябе, коий хоть и не вышел фигурой и ликом, но близок мне духовно?

Пригорюнился жених якобы отвергнутый, но утешила его невеста верная:

– Токмо не перерастёт никогда сия близость духовная во близость физическую, ибо с 13 августа 1711 года нет для меня мужчин окромя того пациента златокудрого полумёртвого. За прошедшие годы здравие твоё и чувство моё токмо окрепли. И ныне для меня лучше рабство крепостническое с тобой, нежели свобода без тебя! … Однако ежели утомила тебя верность моя, не буду навязываться и уйду смиренно в сторону… месье Лябе.

– Ну уж, нет! – воскликнул Роджер. – Недостоин француз счастья такого! Хватит с него Аглаи Бартель!

…Одной из первых явилась на свадьбу сия Аглая со дщерью смышлёной. Активно стала Малашка повышать квалификацию шахматную дарования юного. И до того доповышала, что вскоре опосля свадьбы на чемпионате Мценска 9-летняя дебютантка Деля Бартель аж бронзовую медаль отхватила!

Вскоре подвалила пригласившая ко приглашённой:

– Представляешь, Аглашка, чтО вякал французишка твой бесстыжий?! Будто бы ты столь же без стыда предложила ему себя в жёны!

– «Без стыда», Наташа тактичная, – возразила Аглая, – не я и он, а муж мой бывший, всех смазливых баб осеменяющий… и даже вовсе не смазливую скромницу сестру мою Акулину, главу от него потерявшую, ибо без надобности оная ей! Посему чрез неделю во Мценске состоится свадьба столь же двойная, аки твоя, ибо под давлением отца моего финансирующего Лёшка свободолюбивый таки женится на Акульке, вторично пузатой. Афишировать не след сии свадьбы скандальные, посему токмо самые близкие приглашены будут. В частности, Малашка шахматная по приглашению Дели и ты, аки хозяйка ея.

– А ответь-ка, подруга задушевная, на вопросик, коий накопился у меня…

– Рада, Наташа расточительная, что хоть что-то у тебя накопилось! И чтО за вопросик?

– Уж не мой ли жених Мойша суть папаша Дели приглашающей?

– А чтО сам жених твой по поводу сему глаголит?

– Ничего конкретного.

– Вот и я то же самое глаголю!

Середь ночи ворвалась Наташа в комнату служанки и разбудила ея:

– Представляешь?! Лябе твой, аки и глаголил, на Аглае женится!

– Представляю, ибо приглашена на свадьбу оную и прошу смиренно отпустить меня на нея.

– И рада бы не отпускать, да не могу, ибо приглашена я, аки глаголила нахалка сия токмо аки хозяйка твоя! … А что касаемо папаши истинного Дели, то темнит Аглая, аки и Мойша мой.

– И без них достаточно темно! Посему ступайте спать, фискальная барыня Наталья Васильевна, ибо утро вечера мудренее. Уверена, что заутра оба персонажа допрашиваемые общую позицию выработают и Вам изложат ея.

На другой день сбылось (который уже раз!) пророчество Малашкино. Явился к Наташе жених, а с ним и Аглая.

– Уважаемая (особливо в периоды адекватности своей) Наташа! – начала посетительница. – Имеешь ты подозрения обоснованные, что жених твой суть отец дщери моей. Но делаешь из факта сего прискорбного вывод ошибочный, будто бы он (не «факт» и не «вывод», а Мойша Ицкович) суть «бабник И распутник», … точнее, «бабник, ТО БИШЬ распутник». Дозволь объяснить, аки всё на сАмом деле было.

– ВалИ! – молвила Наташа, правда, с видом скорее заинтересованным, нежели разгневанным.

Аглая не просекла сей нюанс и, вздохнув грустно, молвила:

– ВалЮ.

Засим повернулась и ко двери направилась.

– Э…! Куда попёрлась? Мне же интересно зело!

Уразумел Мойша суть конфликта и молвил, улыбнувшись:

– Наташенька, видать, хотела глаголить «Валяй!», что в переводе на язык нормальный означает «Дозволяю!»

– А я так и валяла, … то бишь глаголила!

Вернулась Аглая с полдороги и речь продолжила:

– … Десять лет назад настиг меня… возраст брачный. А тут аки раз губернатор орловский бал затеял. Прослышала я об оном и приехала из своего захудалого Мценска в чуть менее захудалый Орёл. Отец мой, негоциант известный Иван Карлович Бартель, в поездке торговой пребывал, посему явилась я на бал в одиночестве гордом.

– ЧтО сие за бал, – Наташа удивилась, – коли ты на нём одна одинёшенька?!

– «В одиночестве» означает «без сопровождающих лиц». А народу там было более, нежели зал способен был вместить… Благодаря богатству отца моего, невестой я была завидной. Да и лик с фигурой ужаса не вызывали. (Мойша хотел было уточнить, что и ныне не вызывают, но ввиду присутствия невесты своей промолчал благоразумно.) Посему подвалили ко мне женихи потенциальные. Но не найдя во мне дуры желаемой, отвалили. И тут подошёл ко мне один из присутствующих здесь.