Разрушенные - Кристи Бромберг Страница 4

— Рай? — голос Бэккета вырывает из удушающей меня паники, из воспоминаний, подавляющих мое начавшее улучшаться состояние. — Ты можешь войти?

Нежность в его тоне действует на меня, как бальзам на открытую рану. Все, что мне хочется, это плакать от утешения в его голосе. Слезы встают в горле и обжигают глаза, но не проливаются.

Делаю укрепляющий вдох и заставляю ноги двигаться. Бэккет обнимает меня за талию и помогает сделать первый шаг.

В моей голове возникает лицо врача. Стоическое. Бесстрастное. Он покачивает головой из стороны в сторону. В его глазах извинение. В позе поражение. Вспоминаю, как мне хотелось закрыть глаза и исчезнуть навсегда. Слова «Мне жаль» слетают с его губ.

Нет. Нет. Нет. Я не смогу больше вынести этих слов. Не смогу слушать, как кто-то говорит мне, что я потеряла Колтона, особенно когда мы только что нашли друг друга.

Держу голову опущенной. Считаю плитки ламината на полу, когда Бэкс ведет меня в комнату ожидания. Думаю, он разговаривает со мной. Или с медсестрой? Я не уверена, потому что не могу сосредоточиться ни на чем, кроме как на стремлении избавиться от воспоминаний. Избавиться от отчаяния, чтобы дать возможность хотя бы частичке надежды проскользнуть на освободившееся место.

Сижу в кресле рядом с Бэккетом и тупо смотрю на постоянно вибрирующий телефон в моей руке. Там бесконечные сообщения и звонки от Хэдди, на которые я даже не могу ответить, хотя знаю, что она очень волнуется. На это у меня сейчас уйдет слишком много сил, слишком много всего.

Слышу скрип обуви по линолеуму, за нами следуют остальные, но сосредотачиваюсь на детской книге, лежащей на столе передо мной. Удивительный Человек-Паук. Мысли блуждают, как помешанные. Испугался ли Колтон? Знал ли он, что происходит? Произносил ли заклинание, о котором рассказал Зандеру?

Одна лишь мысль об этом рвет мне душу, но слез нет.

Краем глаза замечаю хирургические бахилы. Слышу, как обращаются к Бэккету.

— Доктор должен точно знать, куда пришлась сила удара, чтобы лучше понимать сложившуюся ситуацию. Мы пытались вызвать реакцию, но сердечно-легочная реанимация ничего не дала. — Нет, нет, нет, нет. Кричу я про себя и эти слова эхом отдаются в моей голове, но меня душит тишина. — Мне сказали, что вы, скорее всего, можете быть в курсе.

Бэккет ерзает рядом со мной. Его голос так переполнен эмоциями, когда он начинает говорить, что я впиваюсь пальцами в бедра. Он прочищает горло.

— Он ударился о заграждение, перевернулся… я думаю. Пытаюсь представить. Подождите. — Он опускает голову на руки, потирает пальцами висок и вздыхает, пытаясь собраться с мыслями. — Да. Машина была перевернута. Спойлер задел верхнюю часть заграждения и нос уткнулся в землю. Низ машины напоролся на бетонный барьер. Кузов развалился вокруг его капсулы безопасности. (Прим. переводчика: Спойлер — это специальный элемент (или набор элементов), изменяющий аэродинамические свойства кузова автомобиля, перенаправляя воздушные потоки для уменьшения аэродинамического сопротивления автомобиля и увеличения прижимной силы, борьбы с загрязнением кузова автомобиля).

Вздох тысяч людей в ответ на случившееся все еще звенит в моих ушах.

— Вы можете нам что-нибудь сказать? — спрашивает Бэккет медсестру.

Безошибочный скрежет металла.

— Не сейчас. Всё пока на начальном этапе и мы пытаемся оценить все…

— С ним все будет…

— Мы сообщим вам последние новости, как только сможем.

Запах горелой резины на пропитанном топливом асфальте.

Снова скрипит обувь. Голоса что-то бормочут. Бэккет вздыхает и трет руками лицо, прежде чем дрожащими пальцами потянуться ко мне и освободить руку, которой я стискиваю свою ногу, и сжать ее.

Одинокая шина катится по траве и подпрыгивает, ударившись о барьер внутреннего поля.

Пожалуйста, просто дай мне знак, умоляю я молча. Что-нибудь. Что угодно. Крохотный знак, который скажет мне вцепиться в надежду, ускользающую сквозь пальцы.

Звонки сотовых отражаются от стерильных стен приемной. Снова и снова. Как сигналы на аппаратах жизнеобеспечения, проникающие в комнату. Каждый раз, когда один из них замолкает, маленькая часть меня замирает вместе с ним.

Слышу прерывистое дыхание Бэкса за мгновение до того, как он издает сдавленный всхлип, и это ударяет по мне, как ураган, треплющий бумажный пакет, в котором я хранила свою решимость и веру. Как бы он не старался сдержать угрожающий пролиться поток слез, ему это не удалось. В тишине горе бежит и стекает по его щекам, и меня убивает, что человек, который был для меня силой, теперь сломлен. Зажмуриваю глаза и стараюсь оставаться сильной ради Бэккета, но все, что я слышу — это его вчерашние слова.

Мотаю головой из стороны в сторону в паническом неверии.

— Мне так жаль, — шепчу я. — Мне очень, очень жаль. Это я во всем виновата.

Бэккет на мгновение опускает голову и вытирает глаза ладонями. И этот жест — то, как стирает слезы маленький ребенок, стыдясь их — еще больше сжимает мое сердце.

Не могу сдержать паническую дрожь, понимая, что Колтон здесь из-за меня. Я отталкивала его и не верила — вымотала его в ночь перед гонкой — и все потому, что была упрямой и напуганной.

— Я сделала это с ним. — Эти слова убивают меня. Разрывают душу на части.

Бэккет отрывает руки от покрасневших глаз.

— О чем ты говоришь? — он наклоняется ближе, его протестующие голубые глаза изучают меня.

— Всё… — мое дыхание прерывается, и я останавливаюсь. — Последние пару дней я морочила ему голову, а ты мне сказал, что если я буду так делать, вина будет на мне…

— Рай…

— И я воевала с ним и бросила его, и мы не спали допоздна, и я посадила его в эту машину усталым и…

— Райли! — в конце концов не выдерживает он. Я только продолжаю качать головой, глаза горят, эмоции переполняют меня. — Это не твоя вина.

Вздрагиваю, когда он обнимает меня и притягивает к себе. Прижимаюсь стиснутыми кулаками к его защитному костюму, грубая ткань которого касается моей щеки.

— Там была авария. Он въехал в нее вслепую. Это гонки. Это не твоя вина. — Его голос срывается, оставаясь неуслышанным. Его руки обнимают меня, заманивают в ловушку, и удушливые когти клаустрофобии тянутся к горлу.

Резко встаю, мне нужно двигаться, чтобы избавиться от беспокойства, терзающего мою душу. Прохожу в дальний конец комнаты ожидания