Ирина Алпатова - Барби играет в куклы Страница 40

— Значится так, приобретешь профессию, а там видно будет, — уже совершенно бесцветным голосом добавил Полковник. — Слава богу, жить есть на что.

Последнюю фразу произнес не он, кто-то другой. Я даже вроде как за его спину попыталась заглянуть — кто это такие слова здесь говорит, да еще таким усталым голосом. Воевать мне совершенно расхотелось, и Полковник вот… Он вдруг показался мне каким-то постаревшим что ли, или немного больным, вон и остатки волосёнок над лысиной дыбом встали… Уж лучше бы орал. Я встала и еще раз протерла клеенку, бежать теперь было не за чем. Но я напрасно решила, что встреча закончилась с нулевым результатом.

— Для того чтобы жить нормально, человеку нужно что?

Вот это уже был нечестный выпад. Я его чуть ли не пожалела, а он опять за своё. На досуге я могла бы ответить на этот вопрос, и довольно подробно, но вряд ли Полковник имел в виду то же, что и я. И действительно, еще раз потерев шею, он объяснил:

— Конечно, хорошая профессия. Вот о чём тебе нужно думать.

Ага, судя по всему, сам он об этом уже подумал. Будь я мальчишкой, он бы уж точно забрил меня в армию, потому что только профессию военного считал стоящей. Но я-то девица, или он это в расчет не берёт? Армия, по его мнению, из ничего делает человека, и почему бы не попробовать таким образом сделать человека из меня?

Я испугалась не на шутку, ведь служат же в нашей армии и женщины. Стрижка наголо… это же ужас, какая я буду страшная! И я знаю, что там непременно нужно бегать, брать препятствия — я непременно повисну на первом же, если конечно, смогу на него вскарабкаться.

А может, Полковник решил таким образом расквитаться с армией, отправившей его в отставку в расцвете сил? Я даже попыталась прикинуть, что рухнет первым: я или наши вооруженные силы? Видимо, мне удалось очень хорошо вжиться в эту ужасную ситуацию, потому что я не сразу расслышала, что Полковник говорит о чем-то другом.

— … я наводил справки, какие курсы лучше. Знания в любом случае полезные, профессия хорошая, без куска хлеба не оставит. Выучишься, будем смотреть дальше, у меня людишки знакомые есть. Главное, что бы ты соответствовала…

Так, я опять попалась. Чему это я должна соответствовать, а? Я стала нервно собирать с клеенки невидимые крошки, не могла же я сказать прямо, что почти ни слова не слышала, а Полковник, как всегда, подслушал мои мысли:

— Вон, сейчас куда ни посмотри, всюду нужны бухгалтера. А насчет подружки твоей видно будет. Но я ничего ей обещать не могу.

И Полковник ушёл, в кои то веки он ушёл, а я осталась. Тут же на оставленных неприятелем позициях прочно закрепился Георг, вначале проверив, жива ли хозяйка. Ужас, прошептала я ему в ухо. Кошмарный, дикий ужас! Он хочет сделать из меня бухгалтера! — Гау-у, — то ли удивился, то ли возмутился Георг.

Мы перебрались в комнату, и там я ему всё объяснила. Это был мой конец. Полковник задумал сделать из меня еще одну Гаврилову с третьего этажа!

Всеведущая Бабтоня называла ее Бухгалтером, причем именно с большой буквы. Вроде бы эта Гаврилова работала и там и сям, но всегда это были хорошие места, и всегда она была там Бухгалтером и к тому же Главным. Я перед Гавриловой почему-то неизменно робела.

Она была очень большая и важная, у нее был огромный и тоже очень важный бюст. И на голове она надменно носила какое-то сложное сооружение из угольно-чёрных волос; конечно, я никогда не касалась их даже мизинцем, но была совершенно уверена, что на ощупь они жесткие как проволока. Эта тетка здорово напоминала мне огромный корабль, невозмутимо рассекающий бушующее море. На моё робкое "здрасьте" корабль никогда не отвечал, важно плыл себе мимо. Как-то я встала за Бухгалтером Гавриловой в очередь в овощном отделе, ну даже не совсем за ней, а за какой-то бабушкой. Гаврилова покупала огурцы, яблоки и еще всякую всячину. Главное, что она каждый фрукт и овощ осматривала со всех сторон, прежде чем положить его в сумку. За мной выстроился уже довольно длинный хвост покупателей и что? А то, что никто даже не пикнул, все послушно ждали, пока идет инспекция. И продавщица ждала и на команду "заменить!" тут же заменяла не сдавший экзамен огурец. Вот так.

У меня начинали трястись руки, если я никак не могла насчитать нужную мелочь, и все дышали мне в затылок и думали — вот копуша. И я ни за что в жизни не решилась бы потребовать, нет, просто попросить, чтобы мне что-то там заменили. А теперь вот предполагалось, что я должна буду стать такой же, как Гаврилова. Иначе просто нельзя.

Я, конечно, попробовала взглянуть на эту картину со стороны с учетом моих особенностей и прикида, то есть предполагаемых тряпок. Не-е-е — маленькая, толстая, грудь вперед, морда ящиком…. про морду — это Люшкино определение для всех или почти всех лиц. Картина не складывалась. У нас с Гавриловой была только одна схожая деталь — очки. Но как она сквозь них смотрела… Я так однажды попробовала перед зеркалом, и в нем отразилась надутая сова, страдающая косоглазием. Нет и еще раз нет, я совершенно не хотела ни на какие курсы, я не хотела становиться Гавриловой, то есть бухгалтером хотя бы и с самой маленькой буковки. И Полковник, похоже, забыл про мои вечные трояки по математике, хотя зачем ему помнить о такой ерунде?

Люша буравила меня взглядом и время от времени уточняла: не, Семён, он правда обещал? Я снова и снова терпеливо повторяла, что как раз ничего обещано не было. Сказал, что будет видно и всё. Я могла с таким же успехом вообще молчать, потому что Люшке уже всё, судя по всему, было видно прямо не сходя с места. А главное, она видела себя, родимую, в офисе в окружении крутых бизнесменов.

— …мне главное засветиться, а там всё само пойдет. Вон Бандуру какой-то мужик подвёз, весь из себя, тачка дорогая, она уже думала, что всё, подфартило — принца словила, а он, оказывается, овощными палатками владеет. Прикидываешь? Она, конечно, строит из себя, но что толку. Лично меня от этих палаток уже тошнит.

Боже ты мой, я смотрела на подругу во все глаза. Она собиралась выбирать… Овощной принц ей, видите ли, не годился, ей подавай бизнесмена из офиса. Что и говорить, Люшка теперь выглядела хорошо, просто отлично выглядела, у нее всё как-то встало на свои места: вон и ноги от шеи растут, и вся она гибкая, как хлыст. Но заранее решать, кого она будет брать, а кого не будет… Прямо как Бухгалтер Гаврилова в овощном отделе. Вот и моего ужаса перед грядущей профессией подруга не поняла: не, Сём, ну чё ты переживаешь? Поучишься, а там видно будет. То есть она прямо слово в слово повторила Полковника. Это ей, дылде, все везде видно, а мне ничего не видно, по крайней мере, ничего хорошего.