Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры Страница 41

Что за наваждение с этим Маратом? Что в нем хорошего?

Одни глаза… Ну, еще импозантная внешность… Но ведь этот человек в свое время смертельно меня оскорбил, отсек, он старый, легкомысленный, лживый, продолжала я накручивать себя, но почему же я так хочу его? До ужаса, до головной боли… А Котя? Нет, к Коте все это просто не имеет никакого отношения, это словно в другой жизни происходит. Ура! Я знаю, что делать, – если чего-то нельзя, но очень хочется, то можно! Решено, я соблазню Марата, и, если у него ничего не выйдет, что ж, проблема отпадет сама собой. А если выйдет? Да что там у него может выйти в шестьдесят с лишним и, кажется, после многолетнего перерыва, успокаивала я сама себя, и ко мне постепенно возвращалось хорошее настроение. Да, это надо сделать, и чем скорее, тем лучше. Отличная идея, а то потом буду до самой смерти локти кусать. И почему я должна отказываться от этого?

Из-за Коти? Но ведь с Котей я знакома без году неделя, а тут мечта всей жизни, можно сказать… Ну, Кира, ври да не завирайся, в последние годы ты и думать о нем забыла. Да не забыла, не забыла, заставляла себя забыть, а он, как осколок после тяжелого ранения, застрял во мне, и вот теперь требуется срочное хирургическое вмешательство. Что это меня на военно-медицинскую терминологию потянуло? Верно, оттого, что мне предстоит сражение, в котором я просто обязана одержать победу, чем бы оно ни кончилось! Вот здорово! А Котя? А что Котя? Кота от этого не убудет, тем более что я отнюдь не принадлежу к категории женщин, которые, согрешив, тут же бегут к мужу и, заливаясь слезами, докладывают ему о своей измене. Вон даже дама с собачкой, хоть и обливалась слезами, а докладываться мужу не побежала!..

Стоп, Кира, какой муж, откуда он взялся? Котя еще не муж, да и будет ли им… Тихо, тихо, ты свободная женщина и можешь в свои сорок семь делать все, что тебе заблагорассудится! И, заранее отпустив себе все свои грехи, я тихонько встала и глянула в зеркало. Так, вид неважнецкий, но глаза блестят. Надо протереть лицо и чуть подмазаться, пусть думают, что я посвежела после сна. Поскольку я (Плюхнулась на кровать в чем была, значит, можно и даже нужно переодеться. Что-нибудь совсем простое, синюю юбку в горошек и беленькую блузку, чтобы оттенить уже появившийся загар. Скромное очарование интеллигенции. Чуть подкрасить губы, и можно идти. Ну, Марат Ильич, держитесь.

Я вышла в столовую.

– О, мамуля; я вижу, ты отдохнула. Совсем другой вид. Поспала?

– Чуть-чуть, но этого было довольно. Простите меня, я была немного не в себе. Извини, Марат, – кротко проговорила я.

– Да что ты, Кирочка, у тебя и в самом деле был утомленный вид. А сейчас ты опять красавица! Правда, Дашенька?

– А вы мне поесть чего-нибудь оставили или все слопали на радостях?

– Садись, мама, я тебя сейчас буду кормить! Папа, может, и ты за компанию тоже что-нибудь съешь?

– Ничего не имею против.

– Данила, а ты?

– И я. Ваш уход, Кира Кирилловна, как-то у всех отбил аппетит, так что давайте по новой!

– Интересно, а что же вы тут без меня делали?

– Ну так, немножко чего-то поклевали, а потом стали смотреть фотографии, – затараторила Дашка. – Папа хотел посмотреть мои Детские снимки.

Очень трогательно, подумала я, но смолчала. И нежно улыбнулась Марату. Он расплылся в улыбке. Да, больших усилий тут не потребуется.

После обеда Дашка с Даней ушли на кухню, и мы остались вдвоем.

– Пойдем на балкон, – предложил Марат.

– Пойдем, – покорно согласилась я.

– Закурить не хочешь?

– Нет.

– Это хорошо, что ты не куришь, хотя тебе идет.

Кирочка, я должен признаться, что сегодня просто счастлив.

– Вот и славно.

– Кира, что с тобой?

– А что?

– Почему ты на меня не нападаешь, со всем соглашаешься, это как-то даже подозрительно.

– А который час?

– Четверть восьмого.

– Извини, Марат, мне нужно позвонить.

Но тут на балкон вышел Даня.

– Кира Кирилловна, не волнуйтесь, самолет приземлился в Москве точно по расписанию, все в порядке.

– Ох, спасибо, Данечка, ты такой внимательный!

Дашка принесла на балкон поднос с чашками.

– Сейчас попьем кофейку! Мамуля, а тебе чаю, да?

– Да!

– А мороженого?

– Боже упаси. Да, кстати, надо привести приговор в исполнение!

– Какой приговор? – удивилась Дашка.

– Дашенька, меня приговорили к съедению идиотской надписи на торте!

– А ее уже Данька слопал!

– Повезло тебе, Марат, с зятем!

Марат довольно ухмылялся.

Семейная идиллия уже начинала меня раздражать.

Надо бы как-то отвлечь от нее Марата. И он будто прочитал мои мысли.

– Дорогие мои, а не пойти ли нам погулять?

– Ой, нет, сегодня из Москвы КВН показывают, давайте вместе посмотрим!

Ей, как всегда, хотелось всего и сразу.

– Дарья, опять «пипи и яблоко»?

Дашка залилась краской и фыркнула.

– Знаешь, Марат, когда твоей дочке было три года, она вдруг влетела ко мне в комнату с криком: «Хочу пипи и яблоко!» Так это и вошло в наш семейный фольклор.

Марат умиленно улыбался.

– А я, пожалуй, не прочь пройтись, – сказала я. – Даня, ты, конечно, останешься с Дашкой?

– Да, мне тоже охота посмотреть КВН.

– Марат, а может, ты предпочитаешь посмотреть с ребятами КВН? Так ради Бога, я отлично пройдусь одна.

– Нет, мне хочется размяться.

– Но потом возвращайтесь пить чай! – напутствовала нас Дашка.

– Кира, а ты не хочешь искупаться? Сейчас, вечером, такая приятная вода.

– Но где? На набережной сейчас прорва народу!

– Нет, поедем за город, найдем пляж потише и искупаемся! Или просто погуляем вдоль моря, но купальник ты все-таки возьми.

– Мама, захвати еще теплую кофту, а то после купания может быть холодно!

– Какая чудесная у нас с тобой девочка, – сказал Марат, когда мы уже сели в машину. – Сейчас половина восьмого, давай рванем в Нетанию, там чудные пляжи, искупаемся, а потом посидим где-нибудь в кафе.

– С удовольствием!

– Какая ты сегодня покладистая!

Я усмехнулась и украдкой расстегнула пуговичку на юбке, чтобы видна была коленка.

– Марат, а ты ведь пил, ничего?

– Ерунда, что я там выпил! К тому же меня практически никогда не останавливают. Я ас!

Доехав до Нетании, мы выбрали почти совсем пустой пляж. Начинало смеркаться, было тепло, море чуть волновалось. Почему-то и здесь, как в Тель-Авиве, на пляже не было кабинок для переодевания.

– Марат, выйди, я переоденусь в машине.

Он покорно вылез. Я надела купальник и юбку.

Когда я вылезла из машины, Марат смотрел на меня горящими жадными глазами.

– А ты будешь купаться? – спросила я.