Тони Парсонс - В краю солнца Страница 42

Мы медленно направляли каяк в дальний конец лагуны. Дельфин лежал спокойно и неподвижно, будто понимал, что мы пытаемся ему помочь, и не хотел нам мешать. Откуда–то сверху раздались аплодисменты.

На скале высоко над нами сидел Ник. Он с улыбкой поднес к лицу фотоаппарат и нажал на спуск. На нем была все та же рубашка поло и шорты цвета хаки, слишком плотные для такой жары. Но Ника это мало беспокоило: он все равно собирался возвращаться домой.

— Везучая рыба! — крикнул Ник.

Лицо Рори исказилось от ярости.

— Это не рыба! — прошипел он, стараясь не повышать голоса. — Это морское млекопитающее! Ник согласно кивнул:

— Тогда везучее морское млекопитающее. Знаете, сколько они на него пялились, прежде чем появились вы?

Он сказал еще что–то, но мы не расслышали. Мы приблизились к отвесной каменной стене, которая окружала лагуну, и неожиданно перед нами открылся вход в полуподводную пещеру. Кто–то из спасателей посветил вверх фонарем, и мы увидели, что свод пещеры облеплен летучими мышами. Их были тысячи — так много, что, казалось, весь потолок сделан из летучих мышей.

— Крыланы, — произнес Рори. — Здорово!

Один из спасателей приложил палец к губам. Рори кивнул и улыбнулся.

— Понимаю, — прошептал он. — Рот лучше не открывать, чтобы не прилетела какашка.

Я тихо выругался и всю остальную дорогу держал рот на замке.

Глубоко осевший под грузом пассажира каяк медленно продвигался вперед. Над головой у нас возились летучие мыши, издавая сухой, безжизненный шорох, похожий на шуршание палой листвы.

Впереди возник полукруг света, и внезапно мы очутились снаружи. На мгновение мы зажмурились, ослепленные после темноты пещеры. Спасатели собрались у кормы каяка и накренили его вперед, подбадривая афалину криками. Я едва успел оттащить сына в сторону, прежде чем она с плеском соскользнула в море. Афалина вспыхнула на солнце серебром, словно подводная молния, и исчезла.

Выпрямившись в воде и перебирая ногами, Рори смотрел на пустынную гладь океана. Спасатели тем временем завели каяк обратно в пещеру. Их веселый смех отдавался от каменного свода, пока не стих в отдалении.

Рори пристально вглядывался в даль, но смотреть, разумеется, было уже не на что.

— Папа, давай вернемся сюда завтра, — предложил он.

— Завтра мне надо работать. Прости.

Тем же вечером мы с Ником сидели на пляже Най — Янг. У самой воды дети играли с собакой, а мы любовались закатом, который расписывал небо огненными красками.

У нас за спиной Тесс объясняла молодой сотруднице какой–то гуманитарной организации, что за воду платить не нужно.

Палатка Тесс работала уже целую неделю. Я укрепил и расширил навес, так что под ним стало просторнее и прохладнее. На берегу я нашел стол для пинг–понга, и теперь он служил чем–то вроде барной стойки.

Я посмотрел на Тесс. Она улыбнулась и показала мне два больших пальца, прежде чем содрать целлофан с очередной упаковки. Хотя воды оставалось еще довольно много, спрос почти сошел на нет. Жизнь вернулась в нормальное русло уже через несколько дней. С водой, едой и электричеством перебоев больше не возникало. Теперь пора было отстраиваться.

К нам подошли Рори с Кивой. Между ними, повизгивая, подпрыгивал Мистер.

— А что случилось с вашей девушкой? — спросила Кива. — Мы видели ее по телевизору — очень красивая.

— Она уехала домой, — с улыбкой ответил Ник.

— Не хотите помочь мне искать индийских афалин? — спросил Рори. — Папа не может — ему нужно работать.

— Я завтра возвращаюсь домой. Мне тоже нужно работать.

— Вам нравится наша барная стойка? — спросила Кива.

— Отличная стойка, — улыбнулся Ник.

— И очень длинная, — добавила Кива. — Вообще–то это стол для пинг–понга, который папа нашел для мамы.

Ник рассмеялся:

— Длинному бару — длинная стойка!

Длинный бар, подумал я и улыбнулся.

Хорошее название. Тесс понравится.

Рори с Кивой не спеша направились к палатке, чтобы помочь матери. Ник погрузил пальцы босых ног в мягкий золотисто–белый песок Най — Янга и вздохнул. Расставаться с пляжем было нелегко.

— Итак, ты напишешь о дельфине статью? — спросил я.

Он кивнул.

— У журналистов есть поговорка: «Чем больше крови, тем выше рейтинг». Другими словами, больше всего на свете человек любит послушать про чужое несчастье. Но это неправда.

Он поднял на меня глаза.

— Больше всего люди любят истории, которые вселяют надежду. История дельфина как раз из таких.

Почти стемнело. Только у самого горизонта небо было покрыто тускнеющими красно–золотыми мазками.

— Чемодан уже собрал? — спросил я.

Ник кивнул. Он улетал следующим утром.

— В этом месте можно собрать тысячи разных историй, но прошло слишком много времени, и чудесных случаев спасения больше не будет… С тобой все в порядке?

Я думал о норвежском мальчике по имени Уле. Нашелся ли он? Этого я никогда не узнаю.

— Все хорошо. Значит, редактор хочет, чтобы ты вернулся?

Ник кивнул. Последние лучи солнца погасли, и ночь наступила так внезапно, словно Бог выключил свет.

— Сейчас бы пива… — проговорил Ник и повернулся ко мне, хотя и знал, что у нас только вода. — Что скажешь, Том?

Я взглянул на холм: в доме у Ботенов свет не горел. Скорее всего, они уже легли.

— Мне завтра рано вставать, — ответил я, — но если хочешь, могу отвезти тебя куда–нибудь на мотоцикле.

Ник ненадолго задумался.

— Давай тогда на Бангла–роуд. Слышал о таком месте?

Я отвез его на пляж Патонг.

Не успел он слезть с мотоцикла, как из бара выскочила девушка и кинулась к нему.

— Привет, красавчик! Привет, мой секси–секси мэн! Я делать тебя счастливый! Я о тебе заботиться! Я делать тебя очень–очень счастливый!

Одной рукой девушка обняла Ника за талию, другой взяла под локоть и таким манером сняла его с мотоцикла.

Он со смехом пожал девушке руку и сказал, что очень рад с ней познакомиться. В награду она одарила моего друга широкой белозубой улыбкой и в упоении стиснула его в объятиях, словно поверить не могла своему счастью. Потом она стыдливо одернула коротенькую кожаную юбку, точно боялась, как бы он не подумал о ней чего–нибудь плохого. Я видел, что Ник слегка ошалел, хотя и пытается это скрыть.

— Она ведет себя так, будто всю жизнь меня ждала! — сказал он, и его красивое лицо расплылось в довольной улыбке.

— Да, — кивнул я, — только ты особо не обольщайся — она и с Кинг — Конгом вела бы себя точно так же. Кстати, вот он — выходит из бара.