Барбара Брэдфорд - Ангел Страница 42

– О! – удивилась Рози.– Но она, наверное, вернется к Рождеству, правда?

– Не знаю,– мрачно ответил он сдавленным голосом и стал быстро подниматься к замку.

Рози поняла, что лучше не касаться этой темы, и поспешила за Анри, не задавая новых вопросов:

Неожиданно тот остановился и, посмеиваясь, задиристо произнес:

– Я думаю, тебе пора поискать себе приличного друга-джентльмена. Иначе мне придется сделать это за тебя.

– Вы неисправимы! – засмеялась Рози.

– Нет, я просто француз, не забывай об этом. И хотя я уже стар, все-таки остаюсь вечным романтиком, как большинство моих соотечественников.

– Вы совсем не стары! И вы просто необыкновенный человек. Ни у одной другой женщины никогда не было такого свекра.

– Надеюсь, эти слова следует воспринимать как комплимент, Розалинда Мадиган?

– Конечно!– воскликнула она, с облегчением отметив, что он опять в хорошем настроении.

Но пока они шли к замку, Рози не могла избавиться от мыслей о его отношениях с Кирой. Неужели их отношения порваны? Может быть, Колли расскажет об этом, ей, наверное, все известно. Кира и Колли были близкими подругами и всегда делились секретами.

Несколькими минутами позже Рози и граф вошли в замок, держась за руки. У Рози было легко на душе – так, как давно не было. И будущее уже не казалось таким мрачным.

19

Вернувшись в замок, Рози приняла ванну, освежила макияж и, одев свое любимое красное шерстяное платье, приготовилась спуститься к обеду. Но прежде она достала из гардероба маленькую шляпную коробку.

Пройдя в дальний конец длинного, устланного ковром коридора, она остановилась перед спальней Лизетт, постучала в дверь и со словами: «Это тетя Рози» вошла в комнату.

Ивонн, которая в этот момент стояла на коленях возле Лизетт, застегивая пуговицы на спине ее коричневого бархатного платья, подняла глаза.

– Привет, Рози. А мы как раз собирались идти тебя искать.

– А я вас опередила! – засмеялась Рози и подошла к ним, пряча за спиной шляпную коробку.– Я думаю, мы все вместе спустимся к обеду.

– Но мы должны подождать maman,– сказала Лизетт, озабоченно глядя на Рози.– Мы не можем идти вниз без нее. Она скоро будет, тетя Рози. Только переоденется и причешется.

– Конечно, мы подождем ее, дорогая,– ответила Рози.– Я и не думала спускаться без нее,– улыбнулась она, склоняясь к племяннице.– У меня для тебя подарок, малышка.

Ясная детская улыбка осветила круглое ангельское личико Лизетт, зажгла искры в темно-карих, так напоминающих дедушкины, глазах. От волнения и радостного ожидания они стали еще больше.

– Что это? – вскрикнула она.– Какой подарок? О, тетя Рози, скажи мне скорей, пожалуйста!

– Угадай. Для этого можешь задать мне три вопроса.

– Ты привезла это из Америки?

Рози кивнула.

– Un chapeau? Это, конечно, шляпка!

– О боже, как это ты так быстро догадалась! Ты очень умная девочка,– воскликнула Рози. Потом, поддразнивая ее, добавила: – Тебе, наверное, кто-нибудь рассказал об этом. Какая-нибудь маленькая птичка, а?

– О нет, тетя Рози, мне никто не рассказывал. Правда, никто,– очень серьезно сказала Лизетт.– Но ты обещала, что привезешь мне из Америки шляпку. Ты разве не помнишь? Тогда, в августе?

– Совершенно верно, я действительно обещала. И вот она перед тобой,– с этими словами Рози из-за спины протянула девочке шляпную коробку.

Лизетт шагнула к ней и взяла подарок.

– Merci beaucoup! Merci beaucoup![16] Повозившись, она открыла коробку и достала из нее небольшую кокетливую шляпку из темно-зеленого фетра, с клетчатой красно-зеленой лентой и прикрепленным с одной стороны украшением в виде грозди ярко-красных вишен.

– Tres joli![17] – воскликнула она и горячо обняла тетю. Потом бросилась к гардеробу и поспешно распахнула дверцу. Надев шляпку и отступив на шаг от дверцы, она замерла, восхищенно глядя на себя в зеркало.

– Она такая красивая, что я буду в ней обедать,– заявила Лизетт, одарив Рози и Ивонн лучезарной улыбкой.

– Она восхитительна! – воскликнула Ивонн.– Но тебе нельзя в ней обедать!

– Почему это? – возразила пятилетняя упрямица, требовательно глядя на Ивонн.

– Ты же прекрасно знаешь, мы никогда не носим шляпы в доме.

– А я ношу,– настаивала Лизетт.

– Ничего подобного! – воскликнула Ивонн голосом на октаву выше.

– Нет, ношу! В кафе я была в шляпке.

– Столовая в Монфлери – это тебе не кафе,– заметила Ивонн, покачав головой.– И ты сама это отлично понимаешь, Лизетт. Не будь такой глупой девочкой.

– Но мы же там едим,– продолжала упорствовать Лизетт.

Едва сдерживая смех, Рози вмешалась в спор:

– Ивонн права, дорогая. В помещении не носят шляпы.

– Но в больнице я ведь была в шляпке, правда? Мама мне тогда разрешила.

Обменявшись с Ивонн понимающими взглядами, Рози сказала:

– Конечно, Лизетт, ты выглядишь очаровательно в этой шляпке, она тебе очень идет. И все же я думаю, что сейчас тебе нужно ее снять. Знаешь, ты сможешь обновить ее завтра. Я возьму тебя с собой, когда поеду в деревню и мы зайдем в кафе съесть мороженого. Тебе ведь хочется поехать, правда?

Лизетт кивнула и улыбнулась. Однако шляпка по-прежнему оставалась на ее темноволосой головке, и по решительному выражению лица девочки следовало понять, что она не собирается ее снимать.

Тогда Рози сказала:

– Послушай, Лизетт, давай положим эту шляпку вместе с остальными из твоей коллекции. В ней появились какие-нибудь новые шляпки? Если ты хочешь показать их мне, я с удовольствием посмотрю.

– Да, у меня есть две новые, пойдем!

Лизетт, все еще не сняв с головы зеленую шляпку, помчалась в смежную со спальней детскую, где хранились ее игрушки и книжки. Именно здесь на длинных полках вдоль стены размещалась ее большая, и довольно необычная коллекция шляп.

Лизетт обожала шляпки и неизменно одевала одну из них, даже выходя поиграть на площадку рядом с замком.

Колли и Рози пришли к выводу, что ее любовь к шляпкам началась с первых дней жизни. Лизетт родилась преждевременно, и восемь недель ей пришлось пробыть в парижской клинике. Недоношенные младенцы лежали там в специальных кюветах с одетыми для тепла шерстяными чепчиками.

Когда Клод и Колли привезли малышку в свою парижскую квартиру, они сняли шапочку, немедленно раздался пронзительный крик, продолжавшийся больше часа. Наконец Колли осенило, что ребенок, возможно, страдает из-за отсутствия своего чепчика. Как только он был одет, Лизетт сразу успокоилась.

Будучи совсем маленькой, еще не умея ходить, она требовала шапочку или чепчик. С возрастом эта ее страсть не исчезла. С прикрытой головой она, очевидно, чувствовала себя более защищенной. Зная об этом, все члены семьи старались доставить ей удовольствие, даря какую-нибудь шапочку или шляпку. Так появилась коллекция, выставленная на обозрение в детской.