Поезд жизни на колее судьбы - Александр Шельфский Страница 44

«хорошего дня», «аккуратно», «сколько у тебя уроков?» и все в том же духе. И одинаковые ответы сына – «все знаю», «хорошо», «шесть» и другие. Открывая дверь и прощаясь с родителями он сто, двести, триста раз подряд каждое утро скажет одно и то же «пока», но один раз он случайно скажет «спокойной ночи», тем самым рассмешив родителей, да и себя. Вот разве можно было такое предположить или высчитать? Почему вдруг вместо «пока» или «всего хорошего» он сказал совершенно не подходящее «спокойной ночи»? Да, порой бывает, что ум заходит за разум. И такими неожиданностями, хорошими ли, плохими ли сплошь наполнена наша жизнь. Хоть она и обыденна, но какая-та прелесть в ней присутствует. Мы может предполагать, но с точностью не знать что мы захотим завтра. И это касается интересов, еды, и много другого. Человек, который всегда ездит на трамвае на работу может поехать в это утро на автобусе, потому что неполадки с трамваями. Хотя он шел на остановку в полной уверенности, что трамвай привезет его к пункту назначения. Или он спешил домой на футбольный матч, а дома отключили свет. И что это? Случайность или закономерность? Он не должен был ехать на трамвае в тот день, он не должен был смотреть футбол в тот вечер? Возможно, что те секунды, которые и Саша, и родители смеялись над его ошибкой что-то изменили в его жизни? Так судьба состоит из случайностей? Почему я тогда решила заговорить с этим мужчиной в Эрмитаже, который потом стал моим мужем? Я ведь могла ничего и не спрашивать и мы так бы и не встретились. Или он мог бы просто ответить, а не предлагать мне погулять, встретиться еще. Вот как все это объяснить? Мне кажется, что это и не нужно объяснять, а просто нужно это принять и не препятствовать и не думать над этим».

Она наконец вернулась к книге и, уже думая только о ней, начала читать.

В начале третьего она встала и пошла на кухню. Взяв сетку с картошкой, она поставила ее у помойного ведра, села на табурет и стала чистить. Картофель был хороший, без «глазков» и порезов, поэтому он чистился довольно легко и быстро.

Около половины третьего она дочистила картофель. Затем вымыла его и стала нарезать на дольки для жарки и сразу бросала в сковороду, где уже было налито масло. После того, как закончила с этим, она достала из холодильника корейку, порезала ее на четыре кусочка, вымыла, а затем, положив на табуретку полотенце и завернув каждый кусочек в пищевую пленку, стала их отбивать. Отбитое мясо она сложила на тарелку, сняв пленку, вымыла руки и взяла соль с перцем. Каждый кусочек она солила и перчила с обеих сторон, распределяла равномерно и клала в сковороду.

Когда она закончила с приготовлением и вымыла посуду, часы на ее руке показывали без пяти минут пятнадцати. Она посмотрела в окно, не приехал ли еще такой знакомый Opel. Машины еще не было. Она взяла стул, книгу и села перед окном, чтобы увидеть тот момент, когда автомобиль подъедет. На улицы так и было по прежнему пасмурно. И уже не так, как утром, а более хмуро.

«Похоже, дождь сегодня все же будет».

Она отвела взгляд с улицы и неба, опустив глаза в книгу. Но читать при таком ожидании ей было сложно, поэтому довольно скоро «Зрелые годы короля Генриха IV» оказались закрытыми и лежали на подоконнике. Она встала, отодвинула стул и наклонилась, положив руки на подоконник.

«Если бы в этот момент Саша подошел сзади, он бы непременно воспользовался такой хорошей возможность чтобы тронуть меня».

Минуты проходили, а машина все не появлялась. Она уже поставила на место стул, отнесла книгу в спальню, и даже сходила в туалет. А тем временем на улицы стал накрапывать дождь и постепенно усиливался. Через несколько минут асфальт вместо серого стал темным, а в неровностях появлялись лужи.

Вот и ей сейчас было уже грустно.

«Есть определенный момент в ожидании, когда ты ждал, ждал, строил планы, версии, а потом раз…и, что называется «перегорел». Вот и у меня сейчас так. Я продолжаю ждать его, но я устала от этого и где-то мне уже все равно. Я просто продолжаю ждать».

Спустя еще десять минут, Елизавета, сквозь стекла, которые все были в дождевых каплях, потому что ветер был именно в строну окон, увидел такой знакомый ей Opel, который освещал себе дорогу фарами. Некоторое время ушло на парковку и вот уже дверь водительской стороны открылась и даже за покрытым каплями окном она узнает того человека, который выходит из автомобиля. Быстро взяв с заднего сиденья все вещи, он закрыл машину и быстро пошел к парадной. Елизавета практически в препрыжку промчалась из комнаты к входной двери и открыла ее, встав на пороге.

Секунды ожидания на пороге казались ей часами. Но вот вторая дверь, которая отделяет лестничную площадку и лифты от пяти квартир на этаже хлопнула и она увидела того, кого так ждала. Его волосы были мокрыми от дождя, как и одежда. Подняв голову от коврика, на котором он стоял, вытирая ноги, их глаза встретились. И пока он шел от дверь внешней к двери в квартиру они не отрывали взгляд друг от друга.

– Привет, – сказал он, когда подошел к квартире.

– Привет, – ответила она и отошла в строну, – проходи.

– Спасибо, – он зашел, поставил сумку на пол, на нее положил автомобильную сумочку и снял ботинки.

Когда дверь в квартиру закрылась, он резко повернулся и кинулся к жене. Прижал ее к двери и они стали целовать друг друга.

– Я так скучала, – сквозь поцелуи говорила она.

– И я.

Так они провели несколько минут. Потом прервали поцелуи и Александр пошел в туалет, потому что уже довольно давно хотел, затем переодеваться, мыть руки и приводить себя в порядок.

– Как доехал то? – спросила Елизавета, когда он снимал с себя одежду.

– Да все хорошо, без каких бы то не было проблем. Ну а ты как здесь? – спросил он, расстегивая штаны.

– Тоже неплохо. Рассказывать то особо и нечего. Все как обычно, все как всегда. Есть будешь?

– Да, с удовольствием. Куда это? – спросил он и приподнял футболку, которую держал в руке.

– Кинь рядом со стиралкой. Сумку поставь, я потом разберу.

– Хорошо, спасибо. Тогда я сейчас в душ, а потом можно и обедать, – он говорил, улыбался и шел к ней.

– Пойду все сделаю пока ты в душе, –