Поезд жизни на колее судьбы - Александр Шельфский Страница 45

– Давай. Я скоро выйду, – он поцеловал ее в щеку, сквозь халат сжал несколько раз пальцами ягодицы и пошел в ванную.

– Вот этого мне не хватало, – они оба посмеялись и Александр пошел в ванную, а Елизавета на кухню.

Через двадцать минут он вышел и, обвязанный полотенцем, пошел на кухню.

– С легким паром, – сказала Елизавета, когда заметила входящего мужа.

– Спасибо.

Она как раз резала овощи. Он подошел к ней сзади, прижался, поцеловал под мочкой уха, а рукой потянулся к стакану с водой, который стоял перед ним. Не отходя от нее выпил, поставил стакан обратно, обнял ее двумя руками, скрестив пальцы на животе прижал к себе. На время Елизавета прекратила резать овощи, а положила свои руки поверх его.

– Пойду домой позвоню, скажу что доехал нормально, – сказал он, поцеловал ее в щеку, а руки поднял выше и скользнул ими по груди, – мой любимый халат, – бросил он, выходя в коридор к телефону.

– Для тебя и надела, – ответила она, улыбнулась и взяла в руки нож, – полотенце подтяни.

– Ой, да что ты там не видела, – ответил он, оба посмеялись, но полотенце он все же поправил перед тем как снять телефонную трубку и набрать номер.

– Через сколько будем есть? – спросил Александр, пока набирал номер.

– Минут через десять уже, – ответила Елизавета и понесла нарезанные овощи в комнату. Обычно, они ели в комнате, а не на кухне.

– Хорошо.

Пошли гудки, и после пяти или шести он услышал голос отца.

– Алло.

– Алло, привет, пап.

– О, привет, Саш. Ну как добрался?

– Да все хорошо, спасибо. Без происшествий, – он говорил и улыбался.

– Ну это главное.

– А вы там как?

– Да тоже ничего. Вот, скоро Катя приедет. Увидим, что за мужика она выбрала.

– Увидите, – Александр растянуто произнес слово, – когда придут то?

– Да около четырех обещали. Мама сейчас как раз на кухне, все доделывает.

– Ну, хорошего вам вечера там. Мы вот тоже сейчас будет…отмечать мое возвращение, – он улыбнулся и знал, что там, в Москве также искренне улыбнулся и отец.

– И вам хорошего вечера. Лизе привет.

– Обязательно передам. Тебе привет, – тихо сказал он, когда она снова прошла в комнату.

– И от меня передай.

– Она вам тоже передает.

– Спасибо.

– Ну тогда пока, пап. Звоните как что.

– И ты звони.

– Обязательно. Пока.

– Пока.

Он положил трубку и пошел в спальню. Там он бросил полотенце на кровать, расчесался и надел, достав из комода, трусы и халат. Полотенце он повесил на перекладину, на которой весит шторка в ванной, сушиться, а сам пошел в комнату, включил телевизор и сел на диван.

Пока Александр разговаривал по телефону, Елизавета делала последние приготовления на кухне.

«И все же. Какие-то несколько дней и все равно, встреча как событие. Как праздник. Как же в ту же войну люди не видели близких месяцами и годами, а кто-то и вовсе больше не увидел сына, дочь, мать, отца, мужа или жену. Да, ко всему человек может привыкнуть, выждать, вытерпеть. Но…».

– Ты вино будешь открывать сегодня? – спросила она, когда зашла в комнату, – сейчас уже будем садиться.

– А ты будешь?

– Ну бокал выпью.

– Тогда, сейчас открою, – он встал с дивана и они вдвоем пошли на кухню.

Александр взял бутылку вина и штопор, а затем вернулся в комнат, а Елизавета достала тарелки и открыла крышки сковородок.

– Локоть к локтю, кирпич в стене, – напевал он песню группы «Аквариум», написанную Борисом Борисовичем Гребенщиковым, возвращаясь в комнату, – Мы стояли слишком долго, мы платим втройне, – он поставил бутылку на стол и стал вкручивать в нее штопор, – За тех, кто шел с нам, за тех, кто нас ждал, – он двигал ногами в такт песне, – За тех, кто никогда не простит нам, то, что, – он закрутил штопор и стал опускать ручки, тем самым поднимая пробку, – рок—н—ролл мертв, а мы еще нет. Рок—н—ролл мертв, а мы—ы—ы—ы…, – он достал пробку и стал выкручивать ее из штопора, – и те, кто нас любят, смотрят нам вслед, – он пошел обратно на кухню, – рок—н—ролл мертв, а мы еще нет, – он положил штопор на место, взял затычку для бутылок, пробку выбросил в помойное ведро, а со стола взял два винных бокала.

Вернувшись в комнату, он разлил вино по бокалам, бутылку поставил рядом, а Елизавета уже несла две тарелки, от которых шел пар и очень приятный запах, возбуждающий аппетит, а также две пары приборов.

Стол у них был круглы, при разбирали становился эллипсом, из дуба, а сделан в Беларуси, как и стулья. Все покупалось в одном магазине. Они сели рядом, а не друг напротив друга.

Александр поднял бокал, его примеру последовала Елизавета.

– Ну что, за встречу? Ил за возвращение, как правильнее? – спросил он.

– Давай просто за нас. И за твое возвращение, – добавила она с улыбкой.

– Давай, – они чокнулись и сделали по глотку.

– Приятного аппетита, – пожелала Елизавета, после того, как поставила бокал на стол.

– Взаимно, – ответил Александр и уже держал в правой руке нож, а в левой – вилку.

Какой-то время они не общались, но потом Елизавета спросила:

– Ну как там Катя то? Расскажешь?

– Да, сейчас, – жуя ответил он. По телевизору шла какая-та ерунда, да и он не нужен был им сейчас, поэтому Александр выключил его и вернул взгляд на жену, – в общем, – он сделал глоток вина, – нашла Катюха какого-то очередного мужика нашла. Мне он, честно, не понравился, но это ее выбор, поэтому я тут ничего делать не могу, да и не собираюсь. Но, повторюсь, мне он не понравился.

– А почему? В чем причина того, что он тебе не понравился? Что он такого сделал?

– Да ничего плохого он так-то не сделал…

– То есть, ты заочно его уже осуждаешь? – спросила Елизавета, перебив.

– Я никого не осуждаю. Просто…ну понимаешь, – он положил приборы и стал жестикулировать руками, – ну вот все его действия, внешность…все это так приторно, как-то неестественно. Знаешь, будто он делает одно, а думает о другом. По Катюхе я вижу, что она его действительно полюбила, что называется. А вот по нему. Мне не передать так, но вся эта улыбка, действия даже взгляд…отдают каким-то пороком. Чем-то противоестественным, – он сделала глоток.

– То есть, тебе кажется что он…что он что? – Елизавета сама запуталась.

– Да я то почем знаю. Может ему кроме женщин и мужики еще нравятся. У них там это популярно.

– Ну вряд ли бы он тогда ехал с ней в Москву.

– Это логично. В