Джанет Чарльз - Одесское счастье Страница 45

Пока мы не скатились до интима, бабуля поднимает бокал:

– Дашенька, с днем рождения, родная! Да сбудутся все твои мечты!

– За Дашу! Здоровья тебе, подруга, успехов в работе и удачи в любви!

Меняются блюда, один за другим звучат тосты. Когда мы учились в школе, а потом в институте, девчонки нередко оставались у нас на все выходные. Мы вместе гуляли, менялись шмутками, делали друг другу прически и болтали без умолку. Но одна за другой подружки повыходили замуж, и ежемесячные совместные выходные свелись к редким посиделкам по праздникам.

– А Оля-то где? Эта шалава ни в жисть не упустит возможности хряпнуть коньячку на халяву.

– А ты разве не слышала, что у нее новый папик завелся? Заграничный фирмач.

– Ха! Так он свалит в свою заграницу и оставит ее ни с чем. Дура она, больше никто, ничему не учится, раз за разом наступает на те же грабли.

Воскресенье

Я сплю.

Глава 10

Сдается мне, Оля позарилась на мою должность, абы заграбастать магарычи от клиентов: цацки-пецки, шоколад, французские духи, фиги-финики, ну и конверты разной толщины. Ей небось рисовалось, что мне они доставались за красивый портрет. Ни Хэрмон, ни Оля понятия не имели, за что конкретно я получала благодарности со всех сторон. Ха, теперь-то узнают. Цимес в том, что в Одессе ни ввозимые, ни вывозимые товары не пройдут таможенный досмотр, если не получат зеленый свет, а это возможно только после уплаты так называемого «экспедиторского сбора». В счет сбора могло пойти что угодно, смотря по личности таможенника и по его настроению. Если переговоры велись нахрапом или без учета всяких разных нюансов, грузы так и гнили на складах временного хранения. Таможня имела право даже развернуть контейнеры обратно на корабль и отправить по обратному адресу.

У нас в Одессе нельзя просто подойти к нужным людям и отслюнить им взятки по своим в них потребностям. Это будет воспринято как грубость и пренебрежение. Необходимо уделить время персонально каждому и первым делом выяснить, с какого бока к нему подступиться. Молодые таможенники предпочитали электронику, мужчины средних лет стремись уберечь сыновей от призыва в армию и нуждались в справках от врача, пожилые же клевали на подхалимаж. А в конце года все они ожидали получить фирмовую бутылку и пухлый конверт в знак благодарности за проявленное понимание и плодотворные усилия. Нечего и говорить, что самые ценные грузы я проводила через таможню лично. В ответственные дни, абы наглядно обозначить уважение и безграничную признательность в пределах разумного, я складывала в плетеную корзинку с крышкой красную и черную икру, черноморские сардины, широкий ассортимент местных сыров, свежий хлеб и испеченную бабулей ватрушку. И, само собой, в ответ ожидала, что мои товары покинут таможню в день прибытия, в том же состоянии, в котором пришли, и в полном объеме – некоцанные и без деребана. Потребовалось немало времени, чтобы выяснить, как сделать наши грузы приоритетными. И, в отличие от Хэрмона с его цацей, наши клиенты вполне отдавали себе отчет, что без меня их товары никогда не прошли бы таможенный досмотр как по маслу.

Спрашивается вопрос, какую-такую должность в компании занимал Хэрмон до приезда – ссылки – в Одессу. По его словам, транспортную фирму основал его дедушка, а он наследовал в ней место независимо от того, хотел того или нет. Хэрмон никогда не рассказывал ни про бывшую жену, ни про оставшихся дома друзей, ни про свою заграничную жизнь – какая она была и какой видится ему спереди. Вот что наш город делал с человеком: начисто стирал его прошлое и будущее.

Чтобы выжить в Одессе, нужно жить настоящим: подмечать нюансы в работе, не спускать глаз с бессовестных торговцев на Привозе, быть начеку, чтобы не стать жертвой щипача-карманника на улице. Я постоянно держала ушки на макушке. Перед моим уходом Вита и Вера больше не балаболили про меня, а в основном перемывали косточки Оле и обменивались мнениями своих начальников об Хэрмоне. Те считали его типическим лохом, не способным принять верное решение ни ради спасения своей собственной жизни, ни ради удержания на плаву одесского филиала. Трудясь на Хэрмона, я старалась не брать эти сплетни в голову, что было нелегко, так как они недалеко ушли от правды, а правда, как оса, лезет в глаза и ладонью ее не прикроешь.

Теперь же ж Хэрмон звонил в «Совет да любовь» каждый день и не по одному разу, чтобы спросить, к примеру, как заправить бумагу в факс или как сделать звонок в режиме конференц-связи – то есть как исполнять основные обязанности Ольги. «Судьба не лишена иронии», – улыбалась я. Когда я работала в транспортной компании, то вкалывала и за себя, и за шефа. Теперь настал его черед трудиться за двоих. Я всегда выручала Хэрмона, стоило ему позвонить, и потому была в курсе, что ему потребовалось аж десять дней на осознание того факта, что наши товары мертвым грузом застряли на таможне.

– Не знаю, что Ольга им наговорила, но таможенники страшно разозлились. Они все время спрашивают о тебе. Если мы не сдвинем их с места, мясо и сыр испортятся! Чего конкретно они хотят? – рыдал он в трубку. – Что же мне делать? Как ты с ними договаривалась? Что же мне делать?

В одном американском журнале Джейн, заточенном на деловых женщин, я вычитала, что самый верный способ сохранить работу – стать незаменимой. Забрать под себя какое-то важное дело, которое никто больше не сумеет выполнить, все равно как заныкать козырь в рукаве. Моим главным козырем было гладкое прохождение таможни, и я не собиралась его за просто так выкладывать.

– Рада бы вам помочь, но сейчас я опрашиваю пары для нашей странички «Истории успеха». Ваша новая секретарша наверняка во всем разберется. Пусть не сегодня, так через год или два. Клиентам останется только отскрести червей с мяса и сыра, если продукты когда-нибудь пройдут таможенный досмотр.

Хэрмон сдавленно закашлялся.

Лыбясь от уха до уха, я повесила трубку и вернулась к паре, сидевшей напротив моего стола: девушке лет двадцати с небольшим (блузка с глубоким вырезом, мини-юбка и туфли на каблуках) и мужчине в годах (теннисные тапочки и джинсы). Как водится, он был очарован, а у нее голова кружилась от успеха. Он держал ее за руку.

– Итак, Пит, вы рассказывали, чем вас привлекла Наташа.

– Ну, она была самой хорошенькой девушкой на вечере. И хотя мы говорим на разных языках, все же я чувствую, что у нас много общего.

«Хрюшенькая» – так он произнес «хорошенькая».

Записав его ответ, я посмотрела на Наташу и, поскольку та не говорила по-английски, повторила вопрос по-русски.