Джудит Крэнц - Пока мы не встретимся вновь Страница 46

Долговязая Фредди, очень рослая для своих лет, была худой и гибкой, как акробатка. У нее наверняка хватило бы смелости броситься на резиновой покрышке в Ниагарский водопад. Ее загорелые и сильные руки и ноги, вечно покрытые синяками, царапинами и ссадинами, тем не менее отличались округлостью и изяществом линий, как, впрочем, и длинная шея. От Поля она унаследовала глубоко посаженные и широко расставленные глаза. От Евы — густые брови вразлет, тянущиеся до самых висков. Ее немыслимо синие глаза были не по-детски проницательны.

Может, это ей кажется, гадала Ева, или Фредди действительно видит лучше и дальше других? В Канберре и Кейптауне она первая из семьи замечала летящих птиц и движущихся у горизонта животных, и еще совсем маленькой умела жестами и криком привлекать внимание к своим открытиям. В отличие от других детей она никогда не откидывала волосы со лба, а позволяла свободно падать на плечи своим густым, непокорным и спутанным огненно-рыжим локонам. Ее нос, прямой и уже хорошо сформировавшийся, подчеркивал определенность черт. Ее лицо выражало недетскую силу и целеустремленность, но, едва Фредди начинала смеяться, в нем появлялось простодушное заразительное веселье.

Ее младшей дочери, думала Ева, не суждено стать такой красавицей, как Дельфина, однако она не сомневалась, что многих Фредди будет привлекать своим буйным нравом и выражением благородной непреклонности. Оно появлялось на лице Фредди, когда она чего-нибудь хотела, а это случалось весьма часто. Она, ее Фредди, свободолюбивая натура; Фредди с ее беззаботным смехом и щегольски-развязной походкой никому и никогда не удастся приручить. Казалось, это не девчонка, а новый Робин Гуд.

И, как Робин Гуд, она потребовала у своего отца выкуп. Этим же вечером Поль связался по телефону с Джеком Мэддаксом, первым, кто открыл воздушное сообщение между Лос-Анджелесом и Сан-Диего в 1927 году, располагая лишь одним самолетом и молодым пилотом по имени Чарлз Линдберг[9]. Его предприятие процветало: ныне Мэддакс владел четырнадцатью пассажирскими самолетами «Форд Три-Мотор», способными совершать регулярные полеты по трем маршрутам: из Лос-Анджелеса до Сан-Франциско, до Агуа Калиенте в Мексике и до Финикса.

— Зачем я тебе понадобился, Пол? — спросил Джек Мэддакс.

— Я бы хотел покатать девочку на самолете. Это возможно?

— Тебе повезло. Мы как раз открываем автомобильную магистраль между пунктом продажи билетов в Саут-Олив и аэропортом. Дама будет в восторге, — мгновенно отозвался Мэддакс, обладавший незаурядным юмором.

— Думаю, ее интересует только полет. Спасибо тебе.

— Тогда отправляйся в Бербанк, в аэропорт «Гранд Сентрал». Так, подожди… Больше всего вам подойдет беспосадочный рейс до Сан-Франциско класса «люкс»… Он улетает ежедневно в половине третьего, и через три часа вы уже там. У вас останется куча времени, чтобы поболтать за стаканчиком и поужинать в Чайнатауне или отведать устриц в гавани. Скоротаете ночку в роскошных апартаментах у Марка Хопкинса, рано позавтракаете у Эрни или у Джека и вернетесь тем же рейсом в Лос-Анджелес. Путешествие в оба конца обойдется тебе в семьдесят долларов с человека. Отлично проведете время.

— По-моему, эта программа слишком… насыщена, Джек. Девочка — моя одиннадцатилетняя дочь.

— А… А! Понимаю. Ну, в таком случае, полагаю, мы говорим о коротком ознакомительном полете?

— Точно!

— Нет проблем. Это я легко устрою тебе. Как насчет субботы, в половине четвертого? Ближе к вечеру самое удачное освещение.

— Отлично! Еще раз спасибо, Джек, я этого не забуду.

Поль де Лансель повесил трубку, в очередной раз подумав о том, что на набережной Орсэ по сей день не ведают, что в Городе Ангелов едва знакомые люди называют друг друга по имени и что здесь нет такого дела, которое нельзя было бы уладить с помощью одного телефонного звонка. Однако, если бы там лишь заподозрили это, его парижские коллеги едва ли оправились бы от шока. Ведь если такое общение, как здесь, когда-либо станет обычным явлением во всем мире, то исчезнет необходимость в дипломатическом корпусе.

— Да, сэр, — подтвердил работник аэропорта, — мистер Мэддакс сделал необходимые распоряжения. Он просил передать вам, мистер Лансель, что с радостью взял на себя все расходы. Ваш самолет вон тот справа. — Он указал на блестящий двухмоторный самолет, стоявший на взлетной полосе недалеко от здания аэропорта — единственного строения, возвышающегося над знаменитым летным полем Бербанка. Еще шесть человек тоже ждали начала ознакомительного полета.

Поль взял Фредди за руку и шагнул по направлению к самолету, но она не двинулась с места.

— Это большой самолет, на нем полетят и другие, — с глубоким разочарованием сказала Фредди.

— Послушай, Фредди, я ведь не обещал тебе самолета, который будет полностью в твоем распоряжении, верно? Я обещал только полетать с тобой на самолете. Сейчас лучшее для полета время.

— Папа, неужели ты не понимаешь? Я хочу полететь одна.

— Ласточка, перестань! Как можешь ты лететь одна? Ты не умеешь управлять самолетом.

— Знаю. Для этого в самолете должен быть пилот. Только я и пилот. Пожалуйста, папа, так я смогу вообразить, будто я сама веду самолет.

Горящие мольбой глаза Фредди впились в лицо Поля, и ему показалось, что он видит в дочери самого себя в детстве. На мгновение ему вспомнился особый привкус детских мечтаний. Не сами мечты, а свойственная им безотлагательность и детская неспособность к компромиссу.

— Я передам мистеру Мэддаксу, что вы были весьма любезны, — сказал он служащему аэропорта, — но, кажется, моя дочь предпочитает подняться в воздух на маленьком самолете. Можете ли вы мне что-нибудь посоветовать?

— Когда покинете летное поле, поверните налево и поезжайте по этой дороге, пока не достигнете маленького городка Драй-Спрингс. Сверните на главную улицу, пересеките город и скоро увидите вывеску летной школы «Воздушная Академия Макгира». Выглядит она не ахти как, но пусть это вас не волнует. Спросите Мака. Он не откажется немного покатать ее. Это лучший пилот в округе. Думаю, он летал во время войны.

— Благодарю вас, — сказал Поль и пошел к машине. Возбужденная и обрадованная Фредди почти бежала рядом, стараясь поспеть за ним.

Летная школа Макгира, до которой они добрались всего за двадцать пять минут, оказалась низким и длинным строением, похожим на огромный гараж. Внутри стояло несколько самолетов. Заглянув в распахнутую дверь маленькой пристройки, Поль спросил:

— Есть кто-нибудь?

— Сейчас выйду, подождите минутку, — отозвался голос. Вскоре из-под самолета выбрался на четвереньках мужчина в комбинезоне механика и рабочей рубашке с расстегнутым воротом. Его растрепанные волосы имели приятный темно-медовый оттенок. Его веснушчатое лицо, сильное и открытое — по мнению Поля, типично американское, выражало надежность и дружелюбие. Он приблизился к ним упругой походкой профессионального гимнаста.