Джудит Крэнц - Пока мы не встретимся вновь Страница 47

— Есть кто-нибудь?

— Сейчас выйду, подождите минутку, — отозвался голос. Вскоре из-под самолета выбрался на четвереньках мужчина в комбинезоне механика и рабочей рубашке с расстегнутым воротом. Его растрепанные волосы имели приятный темно-медовый оттенок. Его веснушчатое лицо, сильное и открытое — по мнению Поля, типично американское, выражало надежность и дружелюбие. Он приблизился к ним упругой походкой профессионального гимнаста.

— Я ищу Мака, — сказал Поль.

— Мак — это я, — представился мужчина с обезоруживающей улыбкой. Он вытер руки чистой тряпкой и обменялся с Полем рукопожатием. — Теренс Макгир.

— Поль де Лансель. — Поль колебался и был мрачен: ему очень не хотелось доверять Фредди этому пилоту в грязном комбинезоне.

— Чем могу служить? — спросил Мак.

— Я хочу полетать на самолете. Пожалуйста, — затаив дыхание, вымолвила Фредди.

— Фредди, погоди, — остановил ее Поль. — Я слышал, вы летали во время войны, мистер Макгир?

— Да.

— Это очень интересно, правда, Фредди? Скажите, а где вы летали?

— Во Франции.

— Простите, а с кем, в какой группе? — настаивал Поль, все еще беспокоясь.

— Сначала в эскадрилье «Лафайет» в шестнадцатом… Если бы я стал ждать, пока наша армия вступит в войну, я застрял бы на земле навсегда. Потом, когда Соединенные Штаты в конце концов вступили в войну, я перевелся в «Американ Эйр Сервис» и служил в девяносто четвертом авиаотряде.

— Значит, вам, наверное, приходилось сбивать немецкие самолеты?

— Ну, конечно, я сбил несколько штук. Пятнадцать, если быть точным. Последние четыре над Сен-Мишелем. Все мы внесли свой вклад в нашу общую победу. Эдди Рикенбейкер почти вдвое превзошел мой боевой счет. Вы, случайно, не репортер? У меня уже несколько лет не появлялись репортеры, я и не думал, что кого-то еще интересую.

— Нет, не репортер, я всего лишь обеспокоенный отец.

— Понятно. Вы не хотели доверять дочь простому механику? Не могу вас за это винить, но со мной она будет в полной безопасности.

— О папа, пожалуйста, хватит тратить время на разговоры! — нетерпеливо закричала Фредди, пританцовывая на месте и сверкая глазами.

— Пойдем, малышка. Мы полетим вон на том «Пайпер Кабе». Сегодня днем у меня был назначен учебный вылет, но его отменили, так что он заправлен и готов к взлету, — сказал Макгир, указывая на крошечный самолетик, стоявший снаружи в шести метрах от ангара.

Фредди волчком развернулась и, ни слова не говоря, устремилась к самолету, почти наступая пилоту на пятки.

Поль, чувствуя себя довольно глупо, остался стоять на месте. Макгир оказался асом из асов и летал над Францией больше двух лет. Что же случилось с этим бесстрашным рыцарем неба и романтическим героем женских грез, когда он вернулся домой и снял сверкающие хромовые сапоги, франтоватые бриджи и кожаную летную куртку с ремнями? Поль уселся на складной стульчик возле стенки ангара и нервно ждал возвращения Фредди. Этот «Пайпер Каб» казался слишком маленьким и ненадежным.

В кабине «Пайпер Каба» Теренс Макгир усадил Фредди на левое сиденье перед приборной доской, развернул самолет, а сам забрался на правое сиденье. Самолет не нуждался в проверке перед вылетом, он произвел ее всего час назад. Макгир посмотрел на безоблачное небо и, запустив мотор, покатился к началу грязной земляной взлетной полосы. Дневной свет в Драй-Спрингс был золотистым, как солнце Греции, небо — пронзительно синим, а воздух — чистым и манящим.

Фредди сидела рядом тихо, как мышка. Макгир покосился на нее: не боится ли девочка? В полет редко брали маленьких девочек; в основном мальчишек постарше. Нет, она вовсе не выглядела испуганной, однако он не раз видел, как люди в самую последнюю минуту отказывались подниматься в воздух и, конечно же, на прощанье благодарили его за все. Девочка, казалось… ну, если не ликовала, то, во всяком случае, была исполнена глубокой решимости, словно в этом прогулочном полете было то, в чем сконцентрировались все ее чувства и стремления. Он остановил «Пайпер Каб» у начала взлетной полосы, чтобы заглянуть в свой полетный лист. Затем начал разбег к точке взлета, заметив при этом, что его пассажирка побелела, как бумага, и, похоже, у нее перехватило дыхание.

— Малышка, ты в порядке? — спросил он, перекрикивая рев мотора.

Девочка коротко кивнула, не глядя на него. Ее глаза были прикованы к лобовому стеклу. Макгир мог поклясться, что она ни разу не моргнула.

Едва они оторвались от земли и набрали пять метров высоты, он выровнял самолет, направил его на восток, прочь от сверкающих лучей заходящего солнца, и полетел прямо, выдерживая постоянную высоту и скорость. Он считал, что у пассажиров, впервые оторвавшихся от земли, хватало переживаний и без разных фокусов в воздухе. В отличие от других пилотов Макгир не ощущал потребности порисоваться перед пассажирами.

— Нравится вид сверху? — спросил он Фредди. Теперь, когда они поднялись в воздух, больше не было нужды кричать.

— Здорово! Еще лучше, чем я думала! Когда начнем урок? — задала она неожиданный вопрос.

— Урок? Какой урок?

— Ну, урок… Мой.

— Подожди, малышка. Твой отец ничего не сказал ни о каком уроке.

— Он просто не успел упомянуть об этом. Вы с ним все время говорили о войне. Я предполагала пройти сегодня первый урок на пилота. Зачем, вы думаете, мы пришли в летную школу?

— Если бы я знал, что имелся в виду урок, мы бы по-прежнему были сейчас на земле и ты училась бы проверять самолет перед вылетом. С этого начинается учеба, — пояснил Макгир.

— С этого я начну в следующий раз, — возразила Фредди и улыбнулась, впервые с того момента, как они с отцом покинули аэропорт.

— Ты чертовски права. И не только в следующий раз, с этого ты будешь начинать каждый раз. Отлично, возьмись за штурвал. Теперь мягко толкни его от себя. Что происходит?

— Мы снижаемся, — с восторгом ответила Фредди.

— Правильно. Теперь потяни его на себя. Что теперь?

— Мы поднимаемся.

— Двигая штурвал от себя, ты снижаешься, на себя — поднимаешься. Это первое и самое важное правило в искусстве пилотирования. В нем все важно, но умение набирать высоту и снижаться приходит первым, малышка.

— Да, мистер Макгир.

— Зови меня Мак. Так зовут меня все мои ученики. А как тебя зовут?

— Фредди.

— Это вроде мальчишеское имя, нет?

— Только не во Франции. На самом деле меня зовут Мари-Фредерик, но меня никто так не называет. Что дальше, Мак?

— Поставь ноги на педали: они контролируют направление полета, они управляют самолетом, а не штурвал. Штурвал не похож на руль в автомобиле. Педали в самолете то же самое, что руль в автомобиле. Теперь надави… мягко… на левую педаль. Что происходит?