Ким Болдуин - ОПАСНЫЕ ЛЮБОВНЫЕ СВЯЗИ Страница 47

Хэйли закрыла глаза и потянулась, прогибаясь в пояснице, вспоминая прошлую ночь, поцелуи Луки, разжигавшие ее желание. Какие губы у этой женщины – нежные, податливые. Почему она не позвонила? Пытаясь забыть разочарование, Хэйли устроилась на диване со своим бокалом и с пультом в руке.

Кто ты такая, Домино? Хэйли вновь наблюдала, как светловолосая наемница разряжает, раз за разом, пистолет в голову Гирреро, потом садится подле своего умирающего сообщника. Как Организации удалось сделать из этой, с виду, способной на сострадание женщины хладнокровного убийцу?

Как журналистка, она не раз встречала случаи, когда женщину превращали в настоящую смерть-машину. Но большинство из них были одновременно и жертвами – смертницами, начиненными взрывчаткой. Их заставляли делать это во имя религиозной или национальной идеи, приносить себя в жертву борьбе.

Это был точно не тот случай.

Хэйли нажала на паузу в том моменте, где было видно плохо замазанную татуировку, или родимое пятно, или что это еще могло быть, над левой грудью женщины. Единственная особая примета, и та достаточно сомнительная.

Хэйли сделала хороший глоток мартини и открыла одну из коробок Мэнни. Она осторожно вынула его личные вещи и отложила их в сторону. На дне была пара десятков кассет – видео и аудио вперемешку. Ее сердце начало бешено колотиться, когда она обнаружила кассету с ярлыком "Фрэнки Лис, часть первая". Разбирая другие кассеты, она нашла и ту, на которой значилось: "Фрэнки Лис, часть вторая", и у Хэйли отлегло от сердца.

Она поставила первую кассету в небольшую переносную магнитолу, нажала "play", и стала разбирать бесчисленные папки, пока не нашла ту, на которой была пометка: "Кастилльяно, Анджело".

Зазвучал голос Мэнни. Он был каким-то более сухим и профессиональным, чем она помнила. Резче. Тревожнее. Без характерного легкого растягивания гласных, без частых пауз, которые он делал, когда был пьян.

Сначала шли чисто процедурные полицейские детали, голос Мэнни назвал дату, место проведения допроса и имя проходящего по делу. Далее следовало перечисление того, что Фрэнки делал для семьи Кастилльяно. Хэйли слушала и одновременно листала соответствующую папку.

Среди всех бумаг, приложенных к делу, был один листок, заметно отличавшийся от всех других – на пожелтевшей клетчатой бумаге были выписаны от руки около дюжины имен и телефонных номеров. Рядом пара записей размашистыми каракулями Мэнни. Хэйли смогла разобрать только два имени. Одно – директора компании "Фортуна 500", из Нью-Йорка. Другое – владельца бейсбольной команды высшей лиги. Сразу всплыли слова Мэнни о "коротком списке подозреваемых". Значительные фигуры. И объединяет их только одно. Все они игроки.

Впрочем, заметка могла не иметь к ее случаю никакого отношения. Точно так же это могло оказаться списком информаторов Васкеза. Такие списки есть у любого копа, совсем как у журналистов. Координаты влиятельных людей, которые могут оказаться полезными, когда нужна информация, которые могут сделать одолжение. Впрочем, это мог быть список кого угодно.

Хэйли аккуратно сложила листок и убрала в сумочку. Как только она приедет на работу завтра утром, она обзвонит этих людей.

Как только Домино оказалась в квартире, предназначенной для наблюдения за Хэйли, она включила динамики, на которые передавался звук с жучков, установленных в квартире Хэйли. Свет Домино включать не стала. Она взяла мощный бинокль с цифровым зумом и настроила резкость изображения на окна гостиной. Первое, что Домино увидела, была шикарная задница Хэйли, обтянутая маленькими розовыми атласными трусиками. Хэйли склонилась над одной из коробок, привезенных из квартиры Васкеза. От неожиданности Домино выронила бинокль, и, когда он с грохотом упал, рассеянно пошарила по полу.

– Черт!

Она снова поднесла бинокль к глазам, Хэйли уже повернулась и подошла к окну с бокалом мартини в руке. Теперь Домино приблизила выцветшую надпись на футболке, которая была такой облегающей, что обводы великолепной груди прорисовывались каждой линией. "Корреспонденты новостей делают это каждый день", – гласила надпись. Горячая волна возбуждения прокатилась по телу Домино от пылающего эпицентра внизу живота.

Организация научила ее быть готовой к любой ситуации, но ничего подобного в курсе подготовки не было. Домино знала, что Хэйли ищет какие-нибудь зацепки, пролистывая папки Васкеза, и теперь главной задачей было защитить Хэйли от последствий любой сделанной ею находки.

Но наблюдать, как Хэйли, с соблазнительной полуулыбкой, тянется за очередной папкой, было невыносимо. Сверло желания разрывало живот Домино. Изысканнейшая пытка. Она ничего так не желала, как прижать Хэйли к себе и целовать, ласкать везде, как ей вздумается. Она хотела Хэйли до дрожи, до боли во всем теле.

Начался дождь. Не настолько сильный, чтобы это мешало обзору, но, конечно же, он заставил Хэйли отойти от распахнутого окна. Она села на диван и взяла пульт. Ее внимание приковало к себе происходящее на экране. Но из динамиков от жучков не доносилось ни звука, разве что периодическое клацанье бокала о стеклянную поверхность журнального столика, да другие посторонние шумы.

Спустя пару минут Хэйли снова открыла коробку и вытащила еще пару кассет. Домино напряглась и стиснула бинокль так, что побелели костяшки пальцев.

Когда Хэйли вернулась в гостиную и села на диван, поджав ноги, зазвучал мужской голос с испанским акцентом.

В первые же минуты записи Домино поняла, что это был Васкез, он допрашивал Фрэнки Лиса, проходившего по делу об убийстве Анджело Кастилльяно. Ей это ни о чем не говорило, и она позволила себе расслабиться.

Все изменилось спустя двадцать минут прослушивания записи допроса.

– Давай вернемся к моменту убийства, – сказал Васкез, – Ты далеко стоял, когда началась пальба?

– Когда он выстрелил в первый раз, ну, где-то метрах в тридцати от них, – ответил Фрэнки, – Анджи они уже уложили.

– Успел разглядеть стрелявшего?

– Нет, мужик. Я не особенно его рассмотрел, понимаешь. Все было слишком быстро. То есть, я пару секунд въезжал, что случилось, а его уже и след простыл. Как привидение, что ли. Я и пошевелиться не мог. Я смотрел на Анджи. На его… голову. Блин, мужик. Мозги по стенкам, – после короткой паузы Фрэнки продолжил, – К тому же, там без разницы, видел я что или нет – они всегда меняют внешность. Но я тебе точно скажу, он был из ОЭН.

– Откуда такая уверенность? – спросил Васкез.

– Дело в том, как он все исполнил. Уж я-то знаю их повадки и всю эту дрянь. Я ведь был одним их них. То, как он уходил – типично для ОЭН. Спокойно, холодно, как будто каждый день это делает. Не колебался, не отвлекался. Он туда попал с одной целью, и, когда все было сделано, спокойно ушел, как будто каждый день там прогуливался. Понимаешь, о чем я? У них там все организовано. Никакой гребаной самодеятельности. Совершенный расчет, – Домино услышала короткий вздох горького разочарования, – Я мог быть одним из них, понимаешь? Но эти козлы не дали мне шанса.