Беременна по принуждению - Агата Чернышова Страница 49

Любовь. Доверие. Всё.

Сидеть на скамейке было неудобно, холодно, а главное, глупо. И всё же я не могла успокоиться.

Голова стала пустой. Я абсолютно не знала, что делать дальше.

По уму надо включить телефон и позвонить Ветру. Я вру себе, достаточно первого действия, муж найдёт меня сам.

Он всегда находил меня. И спасал.

Но выслушивать претензии, пусть и обоснованные, по телефону я считала не самой лучшей идеей. Достала его, посмотрела на чёрный экран смартфона и почувствовала тошноту.

Так хотелось быть идеальной для всех, а только везде накосячила. Вот если бы не видеть лица Ветра, но чувствовать, что он со мной в одной комнате и слушает, я бы сказала: «Прости, я не думала ничего дурного. Света всегда помогала мне, показалось, что я могу отплатить ей тем же. Ты не имел права выбрасывать её из моей жизни, решив всё единолично».

Конечно, он оказался прав. А я нет. И от этого мои правильные слова застревали в горле солёным комком, и уже не хотелось ничего говорить.

И выглядеть дурой. Быть идиоткой.

Я медленно вышла из парка и увидела его. Сначала почувствовала, что Ветер смотрит на меня, а потом повернула голову.

– Пойдём домой! Я еле нашёл тебя, – произнёс он и схватил за руку.

Лица мужа я не видела, но в голосе было что-то такое, что мне захотелось прижаться к нему и зарыдать. Просить прощения и больше не говорить о Свете вообще.

– Как?

– Что как? Как нашёл? У меня на телефоне есть программа отслеживания твоего аппарата. Даже если он выключен.

Ветер открыл дверцу машины  и подтолкнул меня внутрь. Легонько, но как-то пренебрежительно. Мол, я слишком устал, чтобы скандалить, но ты вывела меня из себя, так и знай.

Я знала. Даже то, что это заслуженно, и всё-таки спросила:

– Почему ты обращаешься со мной как с собственностью? Хочу –  будешь сидеть дома…

– Потому что ты моя. И носишь моего ребёнка. Разве это недостаточное основание?

Он с силой захлопнул дверцу машины и обошёл её, чтобы сесть рядом на водительское кресло.

– Ты хоть заметила, что я всегда оказываюсь прав?

Ветер разговаривал со мной, как с пустым местом. Не смотрел, не оборачивался, наверное, даже сдерживается, чтобы не наорать.

И я снова захлюпала носом. От осознания собственной беспомощности и глупости. От ощущения бесповоротности сделанного.

– Я верю людям, особенно тем, с кем прожила большой кусок жизни! – выдавила я, вытирая слёзы платком.

Тушь давно растеклась, наверное, выгляжу я сейчас так себе, но смотреть в зеркало и прихорашиваться не хотелось.

– Света много раз мне помогала.

– Сомневаюсь, – последовал короткий ответ. – Ты просто из тех идиоток, которыми можно пользоваться бесконечно, а они ещё и благодарить станут. Тебе в уши наплели, а ты…

Окончание фразы я не услышала. Муж понизил голос и повернул ключ зажигания, машина взревела и сорвалась с места.

По дороге мы не разговаривали. Я дрожала, отвернувшись к окну, и глотала слёзы, то и дело прижимая платок к глазам.

Вот сейчас вернёмся, и я нырну в постель. Брошу мокрую одежду на пол и свернусь калачиком под одеялом. И не стану ни о чём думать. Просто засну.

Станет легче. Завтра.

В дом мы вошли вместе. Ветер открыл дверь, на шум вышла Лариса и молча, с вышколенностью прислуги, привыкшей ничему не удивляться, приняла мой мокрый плащ и куртку мужа.

– Может, подать тёплый чай, Максим Сергеевич?

– Да, в комнату Златы Алексеевной. Мы будем там.

Я слушала их разговор и не могла представить, чтобы такой вежливый и спокойный человек, как мой муж, мог кричать и давать пощёчины. И всё же я знала его и с другой, тёмной стороны.

– Пойдём скорее, ты вся промокла, –  сказал он с такой интонацией, слыша которую люди опускают голову и молчат.

Ветер стиснул мою руку и подтолкнул к лестнице. Я шла первой, затылком чувствуя его взгляд. И тем не менее испытывала облегчение: хорошо, что он даст мне шанс оправдаться.

Любым способом, я сейчас была готова вынести всё что угодно, лишь бы перестал обращаться со мной, как с чужой. Холодно, сухо. Ветер так отчитывал своих подчинённых. И не смотрел в это время на людей, словно они были функцией, пустым местом.

Я толкнула дверь комнаты и вошла, надеясь, что сейчас он что-то скажет.

– Быстро в ванну!

– Зачем? – обернулась я.

Впервые с момента нашей встречи у ворот парка наши взгляды встретились. Я провалилась в бездонную черноту его глаз и помимо воли выпалила:

– Прости, я глупая.

– Угу. Раздевайся и под тёплый душ. А потом ложись спать. Я прослежу, чтобы ты выпила чаю.

И снова он отвёл взгляд, будто не хотел на меня смотреть. Внутри аж всё затряслось от обиды и страха. Ещё никогда Ветер не показывал мне такую холодность и безразличие!

Муж хотел было подтолкнуть меня к двери ванной, но я обернулась и вцепилась в его руку. Крепко, так что теперь не отодрать.

– Не уходи. Давай поговорим.

– Я устал, Белоснежка! Сегодня ты меня разочаровала, но пока не хочу об этом говорить.

– Всё равно не уходи.

Он стоял и смотрел на меня так, будто не верил, но очень хотел поверить в мою искренность. Я уже было намеревалась сделать ещё один шаг навстречу, как в дверь постучали.

– Сейчас, – бросил Ветер, вырвался из моих рук.

 Он открыл дверь и принял из рук Ларисы