Людмила Бержанская - Я люблю тебя, алло... Страница 5

Солнце еще только-только поднималось, но уже было понятно, что день будет чудесный. Очень рано, а уже светло-светло, даже ярко.

Все вовремя успели, без очередей и спешки. Проводник принес чай. То ли легкий завтрак, то ли утреннее чаепитие, но как-то молча. Кроме «доброго утра» — больше никакого желания общаться. Все молчат. Все готовы к выходу. И вдруг Наташа, как-то даже неожиданно для себя, обратилась к простушке и сказала: «Мужчина должен быть умным и надежным, — помолчала и добавила, — а все остальное можно понять, простить или, просто, не замечать».

Все удивленно посмотрели на нее. Похоже, согласились.

4

Все, как всегда. Остановка поезда, суета прибывших и встречающих. Все спешат. Вчера спешили на поезд, сегодня по своим делам в Крыму. Большая часть приехавших едет дальше на автобусах, маршрутках, такси — по всему побережью: кто куда.

Харьков остался позади еще вчера, когда поезд отошел от перрона. А сейчас вагон остается позади. Впереди Крым. Наташа, как всегда, медленно спускается по неудобной металлической лестнице вагона. Она не может быстро, больная нога уже больше 20 лет дает о себе знать. Ее, «родимую», нужно беречь. Хоть болит, но все-таки ходит.

Вдруг кто-то сзади крепко взял ее дорожную сумку и помог спуститься вниз. Обернувшись, увидела перед собой вчерашнего знакомца. Молодого, красивого, улыбающегося.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Тетя Наташа, я, ведь, не ошибаюсь?

— Нет.

— Простите, я не знаю вашего отчества.

— Леонидовна.

— Давайте отойдем в сторону, чтобы не мешать.

— Давайте.

Молодой человек держал в руках ее сумку и свой огромный рюкзак.

— Наталья Леонидовна, я — Кирилл.

Наташа удивленно молчала.

— Ну, вспомните. Десять лет назад вы с Витей и я с мамой плыли десять дней по Ладоге.

— Вспоминаю.

Ее лицо озарилось улыбкой.

— Кирюша?

— Да-да, это я.

— Господи, ну, разве я могла узнать в таком красавце того худенького мальчика.

И помолчав, продолжила.

— Как же ты изменился за эти годы. Из ребенка — взрослый мужчина.

Замолчала. Естественная мысль продолжила фразу: представляю, как изменилась я.

— Наталья Леонидовна, вы совершенно не изменились.

— Совсем, совсем?

Смутившись, юноша тихо сказал: «Вы такая же красивая».

— Ой, Кирилл, перестань, не смущай пожилую женщину.

— Что вы, что вы.

— Я ведь ровесница твоей мамы. Кстати, а почему ты ничего не говоришь о ней?

— Еще не успел.

— Рассказывай.

— У нас семь лет назад умер папа.

— Мама одна?

— Да. Она очень тяжело пережила это и как-то сникла.

— А ты?

— Переживал, но я не был с ним близок.

— Мне помнится, что у мамы с папой были не самые лучезарные отношения.

— Да. Но для нее одиночество оказалось катастрофой.

— Как это?

— Помните, она даже в туристическом походе всегда была на высоте. Даже там — прическа и маникюр, который, по-моему, был, уж, совсем ни к чему.

— А сейчас маникюра нет?

— Есть. И прическа есть, и маникюр есть. Нет той женщины, для которой все это важно. Осталась одна привычка.

— Но ведь, она такая интересная женщина? Неужели, за эти годы не нашлось охотников?

— Я не знаю такие подробности. Но мне кажется, она закрыла сама себя в себе. И еще — понимаете, от нее ушло женское тепло.

— Даже к тебе?

— Да. И ко мне тоже.

— Почему же так произошло?

— Может, потому, что она потеряла опору.

— Финансовую?

— И финансовую. Вообще, я теперь понял, женщины, хвастаясь тем, что они «за мужем», не обращают внимания на то, что они «за жизнью».

— Господи, какой же ты взрослый. Сколько тебе?

— Двадцать пять. А Вите?

— Двадцать семь.

За разговором они как-то незаметно, очень медленно двинулись по перрону к выходу.

— Куда вы сейчас?

— В туристическую фирму «Альянс».

— А где это?

— На параллельной улице.

— Я вас провожу.

— Спасибо, а ты куда?

— Я не спешу. У нас только послезавтра слет в Новом Свете.

— Слет кого?

— Любителей туристической песни.

— Ух, вы какие молодцы. Кто же это организовывает?

— Никто.

— Такого не бывает.

— Ну, почему же? В прошлом году договорились, а две недели назад созвонились.

— Где же вы там располагаетесь?

— По-разному. Кто на квартирах, кто в палатках.

— Сколько же дней будет такой восторг?

— Не понял?

— Что не понял? Почему восторг? Но ведь, только восторженные люди будут там.

— Какое интересное слово вы нашли.

Наташа с Кириллом медленно вышли с вок-зала и также медленно пошли по улице. Дойдя до нужного ей дома, остановились.

— А где вы останавливаетесь?

— В гостинице «Турист». У меня там постоянный номер.

— Вы часто здесь бываете?

— Часто. Кирилл, большущее тебе спасибо за помощь, передавай привет маме, — и подумав, добавила, — у меня дома есть ваш телефон, я ей обязательно позвоню. Как ты думаешь, она будет рада?

— Да.

5

Директором фирмы «Альянс» была молодая, лет 32, элегантная женщина по имени Надежда. Во всяком случае, несколько лет назад, при первом знакомстве, она отрекомендовалась именно так — без отчества. Может быть, такая небольшая фамильярность была частью ее имиджа. Во всех других вопросах директор была директором.

Наташу уже ждали. И после кофе с бутербродами, который мог считаться завтраком, как-то быстро и непосредственно перешли к делу.

Начало девяностых годов — времени ужасного экономического упадка — постепенно переходили в стадию «конца девяностых». Все понемногу стали привыкать к новым отношениям, к новым писанным и неписаным законам, находить свое место в жизни, и поэтому возвратился вопрос об отдыхе.

С каждым годом турфирмы крепли, расширяли сферы услуг. Появлялись новые. Так что, к началу 21 века вопросы достойного отдыха и путешествий нашли свое место.

Наташа обратила внимание на то, что в офисе во время зимнего перерыва был сделан отличный ремонт, обновлена мебель, появилось еще пару новых компьютеров. Создавалось впечатление, что и сотрудников, вроде бы, побольше. Новый художник, потому что качество проспектов явно, несравненно стало лучше.

Время пролетело ужасно быстро. Деловые разговоры перемежались с воспоминаниями. Рассказывали друг другу о том, что было зимой, когда работа почти «на нуле». Несмотря на разницу в возрасте, рассказывали о домашних делах и проблемах.