Мэри Лайонс - Саманта выбирает любовь Страница 5

Злясь на свой лепет, Саманта сделала быстрый глоток, отчаянно стараясь не замечать трепета, с каким ее тело отзывается на близкое присутствие хозяина апартаментов.

Вероятно, именно их совместное прошлое вызывает в ней такое нервозное чувство. Надо как можно скорее выпутаться из этой глупейшей ситуации.

— Боже! — театрально воскликнула она, взглянув на затейливые французские часы. — Я и не знала, что уже так поздно! Право же, мне непременно следует…

— Право же, тебе непременно следует успокоиться, — неторопливо протянул Мэт, ставя бокал на каминную полку.

— Я абсолютно спокойна! — передернула плечами Саманта, совершенно измаянная неистовым биением собственного сердца и изнурительным нервным напряжением.

В ответ она услышала лишь низкий, глухой смешок, родивший новый приступ дрожи в коленях и мучительно-сладостное покалывание в пальцах ног. Мэт обвил рукой ее талию и ловким движением забрал из дрожащих пальцев бокал.

— Расслабься, дорогая, — глухо пробормотал он и нежно отвел с ее лба выбившийся локон.

От бархатистого прикосновения его пальцев по коже пробежала сладостная дрожь. Мэт обнял Саманту, и обжигающая волна пронеслась по ее жилам.

Беспомощно подняв на него глаза, женщина заметила напрягшийся желвак стиснутой челюсти, проступивший румянец на скулах, блеск глаз под тяжелыми веками. Он увидел ее подрагивающие губы, смятенное выражение лица, и взгляд его подернулся дымкой.

— Извини, Мэт. Ты, должно быть, считаешь меня законченной дурой, произнесла она слабым голосом, — но…

— Напротив, — хрипло пробормотал он. — Я считаю тебя умной, привлекательной и очень, очень сексуальной женщиной.

— Но мне не следовало приезжать сюда. Нельзя возродить прошлое. Мы оба делаем ошибку.

— В своей жизни я принял ряд неверных решений. Но это решение к ним явно не относится, твердо сказал он, и от интонаций его голоса сладкий озноб пробежал у нее по спине.

— Ты не можешь всерьез так думать! — выпалила она.

— Я не хочу сейчас ни о чем думать. Мне просто нужно чувствовать тебя, прижимать к себе, обнимать.

— Мэт! Это правда неудачная затея… — беспомощно бормотала Саманта, чувствуя, что ее тело опровергает эти слова. Набухшая грудь и затвердевшие соски вопиют о волне желания, вздымающейся в ее разгоряченном теле. Не в силах ничего с этим поделать, она лишь бессильно взирала снизу вверх на его загорелое лицо.

— Поверь, это единственное, о чем я мечтал с тех пор, как увидел тебя сегодня днем.

Он обнял ее крепче, вызывая в ней томление и заставляя время остановиться. И вдруг в нетерпении резко привлек к себе. Наклонив голову, Мэт своевластно припал губами к ее губам, сливаясь с Самантой в исполненном чувственности поцелуе.

С первым прикосновением его горячих губ у молодой женщины не осталось сомнений: это было то самое, чего она так страстно желала и одновременно боялась, едва увидев его сегодня. Она чувствовала себя бессильной и безвольной, не способной ни на что, кроме как с нетерпеливой готовностью отзываться на движения его губ. Губ, что с предательской обольстительностью, с нежной и чувственной силой раздвигали ее губы, дерзко овладевая сладостью рта…

Поцелуй становился все глубже… Будто бы где-то включили рубильник, одним махом выпуская на волю мощный, стремительный поток грозного электричества, и теперь оно яростным зигзагом пронзало насквозь ее тело.

Непостижимо, но ей показалось, что такой же сверхмощный разряд огненной волной прокатился и по его телу.

Под натиском этой древней, могучей силы, над которой оба были не властны, все правила и условности цивилизованного поведения просто растворились в воздухе. Все так же сливаясь с ней в поцелуе, он принялся срывать одежды, ставшие препятствием для утоления их неистовой жажды, сначала с нее, затем с себя, — лихорадочно отшвыривая их в сторону и увлекая Саманту на белый ковер перед камином.

Лишь почувствовав, что ее обнаженная плоть грубо и дерзко притиснута к его голой груди, Саманта сделала последнюю отчаянную попытку вернуться.

— Это безумие… мы сошли с ума… — трепетно выдохнула она, и в это время он накрыл ее мягкое тело своим.

— Скажи! — прошептал он, покуда его руки стремительно и ненасытно ласкали ее охваченную дрожью грудь. — Ты правда хочешь, чтобы я прекратил? А если нет, любимая, — он прижал теплые губы к ее напрягшейся, воспламененной груди, оставим мораль и этику на потом.

Помимо воли тело ее судорожно выгнулось. Саманта обнаружила, что ее руки страстно обвивают тело Мэта, а пальцы инстинктивно зарываются в его густые темные волосы, крепче прижимая его голову к груди.

Да, она безумно хотела его. Ничего в мире не хотела она больше. Вожделение было так велико, что походило на физическую боль.

— Нет, но все-таки… — пролепетала она.

— Молчи, Сэм, — оборвал он, и рот его вновь с сокрушительной силой прижался к ее губам в долгом, исполненном глубочайшего сладострастия и безудержного обладания поцелуе.

И, забыв обо всем, она вверила себя воле чувств, уносясь на волнах этого поцелуя. Из груди вырвался приглушенный стон, на который его мощное тело отозвалось сильнейшим содроганием. И она будто утонула, затерялась в мутных глубинах простейшей, первобытной силы. Той, что находилась вне их власти. В которой не было места стыду и сожалению. Пальцы Саманты жадно гладили, трогали, ощупывали до боли знакомое тело Мэта. Дикая, грубая страсть, так долго сдерживаемая, внезапно бомбой разорвалась между ними, свивая их тела в едином, необузданном порыве голодного желания.

…Уже много позже, лежа без сил в сонном пресыщении, когда их сплетенные тела покоились на ворсе ковра, перед вспыхивающими языками пламени, Саманта почувствовала, что пальцы Мэта неторопливо чертят путь по ее телу.

— Милая…

В сознание начали пробиваться проблески реальности, и Саманта почувствовала вдруг неловкость и беспокойство.

— Сэм, любимая, — негромко продолжал он, нежно отводя с ее лба выбившиеся пряди влажных белокурых волос, — ты ведь не ждешь от меня извинений? Ты их все равно не дождешься! Знай: это было бесподобно и… абсолютно неизбежно.

Ее неприятно царапнула нотка самоуверенности в его голосе и то, как по-хозяйски прикасаются к ней его руки.

Получалось, что все заслоны и баррикады, так старательно возведенные ею, чтобы защититься от прошлого, вдруг оказались под угрозой. А вместе с ними и ощущение, что она сама хозяйка своей судьбы.

Да, когда-то она безумно любила Мэта. Но то, что произошло сегодня, — было ли оно возрождением того, прежнего чувства? Или же просто вспышкой влечения? Слов нет, между ними действительно возникло сильнейшее притяжение, мощное электричество. Глупо с этим спорить. Но не лопнет ли оно, словно мыльный пузырь, от первого же столкновения с реальностью?