Ирина Степановская - Вслед за Ремарком Страница 54

– Раньше он жарил яичницу прекрасно, – устало сказала Нина. – Разве я обязана постоянно его ждать? Ведь есть же семьи, в которых работают оба супруга.

– Ты что, хочешь, чтобы у него в такое ответственное для него время еще и желудок заболел? Он и так еле выкарабкался из радикулита! – В голосе свекрови послышалась тревога.

– Нет, не хочу. И поэтому завтра сварю ему манную кашу на завтрак. Извините, я очень устала.

Нина первая положила трубку и вернулась в кухню. Снова оглядела царивший там беспорядок, в третий раз переступила через разбитое яйцо и прошла в спальню.

– Ничего не буду убирать! – медленно и раздельно сказала она себе. – Сам навалил, пусть сам и убирает!

Она медленно разделась, от напряжения у нее болели руки, плечи и спина, рухнула в постель и с наслаждением вытянулась под одеялом, а перед глазами все мелькали, сменялись картины прожитого дня и не давали уснуть. То она видела трудные участки пути, то внезапно надвигавшиеся повороты, и тогда судорожно сжимала пальцами несуществующий руль, то вставали перед ней видения ставших хорошо знакомыми лиц мужчин за столом в бедной хибаре Ленца, и все это накатами освещал яркий свет машин, ослепляющих ее на обратной дороге.

Через некоторое время она услышала хлопок входной двери. «Притворюсь, что уже сплю», – подумала она.

Она ожидала возмущенного крика, того, что Кирилл войдет в спальню, станет с ней объясняться, расспрашивать, где была, но он не вошел. Ей даже показалось, что обычно громкие его шаги теперь звучат как-то приглушенно. Прислушавшись, она вытянула руку вперед и нащупала на тумбочке мобильник. Утянув его под одеяло, она включила подсветку и с удивлением увидела, что был первый час ночи.

«Где же он был? – подумала она с беспокойством и уже хотела встать, чтобы спросить его об этом, но потом решила, что он просто заезжал в ресторан, чтобы как следует поужинать. – Ну и слава богу!» – облегченно вздохнула она. Напряжение наконец спало, и она смогла заснуть. Но сон ее был беспокойным – она снова переживала во сне то, что случилось с ней на дороге, когда вечером в темноте они с Робертом возвращались в город.

Она видела, как они снова проезжают по тем прекрасным местам, что запомнились ей оттенками осени, колокольней церквушки с большим голубым куполом, который был заметен среди деревьев. Впереди вилась широкой лентой дорога. Ехать ей было легко и свободно, Роберт, сидя рядом, улыбался, рассказывал что-то, и ей было приятно видеть в зеркале его простое лицо, синие глаза в сеточке намечающихся мелких морщин.

Местность была холмистая, дорога шла то в гору, то под уклон, и он часто помогал ей переключить передачу – клал поверх ее руки свою руку. Сердце ее замирало. В какой-то момент она набралась храбрости и, повернув голову, посмотрела на него прямо – что-то, ей показалось, он слишком часто стал помогать ей, не было в этом особенной необходимости. Он тут же заметил серьезным голосом:

– На дорогу смотри! А то прибавишь газу – и полетим!

– Ой! Джип пошел на тройной обгон! Нам навстречу! На повороте, да еще фары включил! – Вся романтика разом с нее соскочила.

– Прячься за грузовик! – Он стал серьезным, положил на всякий случай руку на руль. – Включи поворот, покажи, что уходишь вправо!

– Здесь два грузовика, друг за другом! Идут впритирку, ни один не пускает! Вот сволочи! Я иду вперед!

– Нельзя! Тормози!

– Грузовики меня притирают!

Он побледнел, настолько реальной стала опасность. Она включила свет фар, изо всех сил надавила на звуковой сигнал.

«Пропусти!» – сигналила она. Но грузовики шли как шли, а джип мчался навстречу.

– Девочка, жми вперед! – закричал Роберт. Одна его нога машинально напряглась, будто он сам мог давить на газ. – Жми на полный! Давай!

Этот ужас продолжался всего несколько секунд. Во сне Нина переживала его всю ночь. Как только она просыпалась, хватая ртом воздух, переворачиваясь беспокойно с одного бока на другой, все начиналось сначала: два грузовика, она рядом с ними и джип, летящий с горящими фарами ей навстречу. Вот когда хорошо было бы взлететь!

Потом опасность отступила.

– Мы проскочили!

Джип на невероятной скорости пронесся мимо нее. Крутящееся колесо грузовика с другой стороны возвышалось над ней, словно дом.

– Не тормози! Так и давай дальше, а то врежут нам в зад! Отрывайся от них, показывай вправо. Сбавляй теперь скорость, вот так! Молодец, сворачивай на обочину, осторожненько, чтобы не закрутило – обочина влажная после дождя. Медленно останавливайся. Вот и все. Мы приехали.

Он замолчал. Грузовики, ехидно обдав соляркой, обошли их машину слева. Нина положила руки на колени. Роберт придвинулся к ней, легонько обнял. Она молчала.

– Ты была умницей. – Он заглянул ей в лицо. – Не надо плакать.

– Я не плачу. Я не успела как следует испугаться.

– Ты молоток. Видела теперь, какие бывают гады на дороге?

– Зачем они так? Почему не пустили встать между ними?

– Решили, дурачье, попугать нас для смеха. Видят, машина учебная, за рулем девчонка.

– Девчонка? – удивилась она.

– Конечно, издалека же не видно, – подтвердил Роберт. – Вот они и решили, что инструктор на учебной машине едет крутить любовь на природе. Ты ведь стала их обгонять, еще пока этот джип не вылез. Они ехали восемьдесят, ты пошла больше ста, нарушила правила. Вот они и решили тебе показать, что ты не такая уж крутая.

– Но ведь джип ехал прямо на нас! Они это видели! Не могли не видеть! И не пропустили.

– Так и бывает. – Он закурил.

– Но как же так можно! Они должны были дать нам возможность встать между ними! Разве так можно шутить?

– Тебе только так кажется, что они должны. Запомни, на наших дорогах никто никому ничего не должен. Они большие, везут лес, или замороженных кур, или фрукты. Для них это работа, средство существования. Они неделями не бывают дома. Твоя учеба для них – баловство. Ну а кроме того, русский мужик часто надеется на авось. Понадеялись они и сейчас, что ничего не случится. Так в конце концов и произошло.

Она посидела, помолчала. Роберт увидел, что теперь ее руки на коленях начали дрожать.

– Надо ехать! – сказал он. – Давай потихонечку!

Она тоже посмотрела на свои руки.

– Можно я еще посижу две минуты?

– Нельзя. Сейчас испугаешься задним числом и не сможешь ехать. Заводи!

Она подумала, что из приоткрытого окна ей опять может надуть в ухо, и снова повязала голову шарфом, потом шумно вздохнула, выдохнула, как на уроке физкультуры, и завела двигатель. Он тоже посмотрел на этот кусок синего шелка на ее голове, но промолчал, усмехнувшись чему-то своему. А Нина вспомнила, что Кириллу тоже не нравится ее шарф, и немного нахмурилась.