Ольга Дрёмова - Иллюзия любви. Ледяное сердце Страница 56

— Так вот о них и речь! — Наталья выразительно округлила глаза. — Зачем их отдавать каким-то чужим дядям? Будет гораздо лучше, если он отдаст их тебе.

— Ты несёшь сама не знаешь чего! — досадливо отмахнулась Сашка. — Что ты мне предлагаешь? Пойти в зал, взять его за шиворот и, вытащив оттуда силком, отобрать деньги в пользу бедных?

— А что, будет лучше, если он их проиграет?

— Наташ, я ему что, мать родная? Мать у него есть, вот пусть и ходит за ним по пятам, как тень отца Гамлета. Не моё это дело держать его за руку, как детсадовского мальчика. И потом, это его деньги, пусть как хочет, так их и тратит.

— Значит, пусть лучше он их спустит на игру? И тебе его не жалко?

— С какой это стати? — Сашка надула толстые, как у одуванчика, щёки.

— Между прочим, Борька говорит, что он до сих пор по тебе сохнет, — как бы между делом проговорила Наталья.

— А мне-то что, пусть сохнет.

— Вот дура ты и есть дура. — На этот раз в голосе Натальи послышалась неприкрытая досада. — Чего тебе стоит взять мужика в оборот? Прибрала бы к рукам и его денежки, и его самого, глядишь, может, чего бы дельное вышло.

— Постой, а тебе-то с этого какая выгода? — Сашка метнула на подружку подозрительный взгляд. — Чего-то ты темнишь… Только не пойму чего.

— А чего мне темнить? — Забыв, что волосы убраны под шапку, Наталья привычным жестом хотела взбить чёлку, но её рука в перчатке повисла в воздухе. — Моё дело — сторона, живи как знаешь. Просто мне хотелось тебе помочь.

— Не ври. Просто так ты и пальцем не шевельнёшь. Тебя Грушин надоумил?

— Ты когда-нибудь со своей категоричностью пропадёшь, — чувствуя себя не в своей тарелке, дёрнула плечом Наталья. — Вот хочешь помочь человеку, а он упирается руками и ногами. Если бы у тебя голова была на плечах, ты бы сама сообразила, что Тополь — неплохой вариант. Ты что, всю жизнь собираешься проторчать в коммуналке? Пока он по тебе вздыхает, взяла бы да и прибрала мальчика к рукам.

— Так вы с Грушиным хотите, чтобы я прибрала к рукам мальчика или его деньги? — уточнила Сашка.

— Слушай, я уже ничего не хочу. — Устав от бесполезной агитации, Наталья безнадежно махнула рукой.

— Странно это всё… — задумчиво протянула Александра. — Ну, понятное дело — ты, а вот с чего обо мне вдруг стал радеть Грушин? Что-то тут не так. Этот индюк ни о ком, кроме себя родного, и думать-то не умеет. Конечно, Тополь — большая дрянь, но Борька — дрянь не меньшая. Неужели он мог подумать, что я, как цыганка, стану из Семёна деньги тянуть?

— Ну и зря! Ты не захочешь — найдётся другая, пошустрее и порасторопнее, Борьке все равно кто, так или иначе он своего добьётся.

— Погоди-ка, погоди-ка… — Сашка остановилась и взяла Наташу за рукав. — Что значит «добьётся»? Он что, на Сёмку зуб имеет?

— А ты как думала? Что ж, Тополь по сентябрю сам по себе квартиру отцовскую продал?

— Оп-па! — Сашка удивлённо хлопнула медными ресницами. — Значит, и там без Грушина не обошлось? А ты часом не знаешь, в каком месте ему Тополь на хвост наступил?

Наташке очень хотелось сделать вид, что она в курсе всего. Если бы перед ней стояла не Сашка, а кто-нибудь ещё, скорее всего, она так бы и поступила, но с этой канцелярской кнопкой такой номер не пройдёт. Впившись намертво, она так или иначе узнает всё, что хотела, а поэтому глупое враньё в самый неподходящий момент по любому вылезло бы наружу.

— Нет… — с сожалением вздохнула Наташа. — Чего у них там произошло, я тебе сказать не могу. Но Борька роет землю копытом, а ты его знаешь. Если уж ему что в голову западёт — клещами не выдерешь. Так что твоему Тополю крышка, а то, что он в ближайшее время останется без своих копеечек, — факт. Просто мне хотелось, раз уж так дела складываются, чтобы эти денежки мимо рук не проскочили. Если бы у тебя чего вышло, ты бы меня не забыла, верно? — Последние слова Наталья произнесла совсем тихо, словно сомневаясь, стоит ли их произносить вообще.

— Про тебя попробуй забудь, — коротко хохотнула Сашка, — ты ж напомнишь. Слушай, Натусь, а что, если я тебя кое о чём попрошу, а?

— О чём?

— Ты, когда с Бориком пересечёшься, разузнай там получше, чего он относительно Тополя надумал.

— Так тебе ж всё равно? — прищурилась Наталья. — Или уже нет?

— Я пока и сама не знаю. Ты просто разузнай, и всё, а дальше время покажет.

— Надоело мне таскаться с этими разводными ключами, понимаешь? — Леонид с укором посмотрел на друга. — Вот ты говоришь, подожди, а чего ждать-то? Что изменится? Можно подумать, завтра меня пригласят чинить биде английской королевы и её внучка вдруг влюбится в меня с первого взгляда, поскольку второго не будет.

— Между прочим, у английской королевы с внучками напряжёнка, у неё одни внуки, если ты не знал. — Черемисин наклонился над стеклом витрины и стал внимательно разглядывать выставленные украшения.

— А один фиг, — обречённо махнул рукой Тополь. — Не везёт мне в жизни, Сашка, и всё тут. У людей всё как-то складывается, устраивается, а у меня — ни черта, как заколдованный круг какой.

— Ты так говоришь, будто твою жизнь кто-то складывал за тебя, — не отрывая взгляда от витрины, отозвался Черемисин.

— Я бы тоже сложил, чтобы сейчас, как ты, стоять и колечко к серебряной свадьбе присматривать, да только обстоятельства всё сложили за меня.

— Удобненько ты придумал, — заметил Александр. — А позволь тебя спросить, это обстоятельства пять раз в загсе подпись ставили или всё-таки ты?

Прислушиваясь к разговору мужчин, один из которых тщательно разглядывал товар, а другой просто стоял рядом, продавщица искоса рассматривала странную парочку и поджимала губы всё больше и больше. Это ж надо: тот, который красивый, двадцать пять лет возле одной женщины сидит, а второй, на которого без слёз не взглянешь, оказывается, пять раз женат был. И чего бабы в нём находят? Маленький, плечики куриные, глаза друг на друга наезжают, а на голове валенок какой-то!

— Ты считаешь, что я очень много от женщины хочу? — Тополь посмотрел в затылок другу, чуть ли не носом прижавшемуся к витринному стеклу. — А по-моему, совсем наоборот.

— Если бы было наоборот, мы бы сейчас с тобой кольца вместе выбирали. — Александр выпрямился. — Девушка, а вот такое, но только не восемнадцатого, а девятнадцатого размера у вас есть?

— Всё, что есть, — на витрине, — не вставая со стула, откликнулась продавщица. — Если вас интересуют девятнадцатые, то это следующий стенд, во-о-н там. — Она указала рукой на соседнюю витрину.

— Спасибо большое. — Черемисин кивнул, улыбнулся и перешёл чуть правее. — Знаешь, Лёнь, с некоторых пор я зарёкся влезать в твои сердечные дела.