Ольга Дрёмова - Иллюзия любви. Ледяное сердце Страница 57

— Спасибо большое. — Черемисин кивнул, улыбнулся и перешёл чуть правее. — Знаешь, Лёнь, с некоторых пор я зарёкся влезать в твои сердечные дела.

— А ты злопамятный.

— Да нет, просто ты всё равно моих советов не слушаешь, чего тогда зря стараться? Как ты думаешь, вот это, с турмалином, Нине понравится?

— А сколько оно стоит? — Тополь деловито нагнулся над стеклом, сощурился, вглядываясь в цифры, проставленные на бирке, и его лицо приняло форму молодого кабачка. — Ничего себе! Они что там все, с ума посходили? И колечко-то так себе, а цену гнут запредельную! Саш, если тебя интересует моё мнение, купил бы ты лучше Нине что-нибудь попроще, к примеру серебряное кольцо. А что? — прочитав в глазах Александра невысказанное удивление, тут же подхватился он. — Свадьба-то серебряная. Вот и колечко купи серебряное. Будет золотая — купишь подороже.

— Какой же ты хозяйственный, Лёнька! — восхищённо проговорил Черемисин. — Значит, золотое колечко жене можно подарить только раз в пятьдесят лет? А если мы с Ниной не доживём, как тогда?

Первым порывом Тополя было ответить, что в таком случае вопрос о затратах даже не встанет и экономия произойдёт автоматически, как говорится, сама собой, но в последний момент его что-то остановило. Понятное дело, они с Сашкой разные, разные настолько, что, возможно, это и позволяло им столько лет поддерживать дружбу. На месте Черемисина лично он не стал бы раскошеливаться в самом дорогом ювелирном в округе, а отправился бы прямиком в комиссионный или ломбард. Переплачивать за новую коробочку не имело никакого смысла, в конце концов, её можно купить и отдельно.

Но Сашка был другим, и прикупить колечко для Нины по дешёвке ему бы просто не пришло в голову. Сама мысль преподнести жене вещь, принадлежавшую кому-то ранее, привела бы Черемисина в негодование, хотя, если отдать старенькое колечко в чистку и упаковать его в бархатную коробочку, — ни одна живая душа не отличит его от нового.

— Ты знаешь, Шур, в этих делах я плохой советчик, — не дожидаясь, пока возмущение друга достигнет опасной отметки, ловко обошёл острый угол Леонид. — Все эти штучки-дрючки не для меня. Вот если бы речь шла о перчатках или, к примеру, кошельках — тут я ас, а безделушки — не мой профиль, извини. По мне — они все красивые… — «если, конечно, за них не надо платить из собственного кармана», чуть не добавил он, но вовремя прикусил язык.

— Даже не знаю, — задумался Александр, — взять, что ли?

— А чего ж не взять, если деньги есть, — с едва заметным холодком обронил Тополь. — Лично мне делать такие подарки ещё долго не светит, хотя… — Оборвав себя на полуслове, Леонид пожевал губами. — Саш, а Саш, как ты думаешь, если я на Сёмку в суд подам, выиграю я дело или проиграю?

— В суд? — Черемисин удивлённо заморгал. — Что ж, ты будешь подавать иск на собственного сына? И у тебя ничего не дрогнет?

— А почему у меня должно что-то дрожать? У него ничего не дрожало, когда он меня выбрасывал на улицу, как шелудивого кота, так отчего же меня должна грызть совесть? И потом, мне чужого не нужно, я хочу взять своё. У них с Надькой отличная трёхкомнатная квартира, так почему бы им слегка не потесниться?

— Но ты же переписал квартиру на Семёна добровольно?

— И что из того?

— А то, что никаких материальных претензий ты теперь выдвигать не имеешь права. Знаешь, как говорится, умерла так умерла. Ну подумай сам, что ты в суде скажешь? Я прописал в квартиру сына, а он меня из моей же избушки и выгнал?

— Да, как-то смешно получается, — расстроился Леонид, — прямо сказка про зайчика. Но как же мне теперь быть? Не могу же я до конца своих дней копаться в чужой грязи и жить в засранной коммуналке? Ты пойми, Сань, я такой жизни просто не выдержу. Я уже и так думал, и сяк, и наперекосяк — ничего не получается.

— А чего бы тебе не жениться ещё разочек?

— Издеваешься, да? — обиделся Тополь.

— А что, тебе не привыкать. Найдёшь себе какую-нибудь зазнобу с квартиркой, и все проблемы решатся сами собой.

— Так я вроде как женат… — неуверенно пролепетал Тополь.

— А чего ж ты тогда теряешься? — Черемисин достал из кармана брюк кошелёк. — Не знаю, как поступишь ты, но я бы на твоём месте подавал в суд, но только не на Семёна — тут ловить нечего, — а на твою Лидию.

— По закону она имеет право не прописывать меня на своей жилплощади. Как ты её заставишь, если квартира приватизирована на неё одну?

— А вот знаешь, тут вопрос спорный. С одной стороны, так, а с другой — выбросить тебя за порог она тоже не имела права. Если бы у тебя была своя жилплощадь, то конечно, а если таковой не имеется… Когда ты выписывался из своей однушки, у тебя на руках было её заявление, то есть согласие, на то, что она ничего не имеет против твоего проживания на своей территории. Если взяться за это с умом, ещё неизвестно, как оно всё выйдет. Конечно, предсказать что-либо заранее сложно, но в этом случае есть варианты. — Александр достал из кошелька сложенные купюры. — А с Семёном я бы тебе не советовал завязываться. Слов нет, паршивец он редкостный, но по закону, как ни крути, он имел право распоряжаться своим имуществом.

— Да он к этому имуществу никаким боком не относится! — вспылил Леонид.

— Это мы с тобой знаем, а для суда он — хозяин проданной квартиры, их лирика не интересует, понимаешь? Есть эмоции, и есть факты. Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят… — принялся пересчитывать имеющуюся наличность Черемисин. — Для суда твои душевные переживания… сто… не представляют ровно никакого интереса. Сто двадцать пять, сто тридцать… Их на жалость не пробьёшь.

— Но по-человечески меня понять можно?! — с обидой проговорил Леонид.

— По-человечески — да, но в суде нет такого критерия — «по-человечески». У них один критерий — закон, а Семён не совершил ничего, что бы противоречило закону. — Отсчитав нужную сумму, Александр обратился к продавщице: — Девушка, можно вас на минуточку?

— Вы решили, что будете брать? — Встав со стула, девушка мило улыбнулась и подошла к прилавку, возле которого стояли приятели.

— Будьте так добры, покажите вот это колечко.

— С турмалином? Девятнадцатое?

— Да, его. — Взяв в руки кольцо, Черемисин внимательно осмотрел его со всех сторон и протянул обратно девушке со словами: — Я его возьму. Выпишите, пожалуйста, чек.

— Хорошо. — Продавщица что-то быстро написала на узеньком бланке. — Пожалуйста, в кассу, и не забудьте проставить на обратной стороне печать. Коробочку брать будете?

— А как же, — улыбнулся Александр.

— Синюю или красную?

— Синюю или красную? — Черемисин обернулся к Тополю.