Безудержная любовь - Мелани Харлоу Страница 6

— А дедушка не может поставить новую палубу?

— Он может помочь, но если меня не будет рядом, он будет пытаться делать то, что не следует, потому что он забывает, что он уже старый.

— Ты тоже старый, — заметил Оуэн.

— Спасибо. — я нагнулся, чтобы завязать шнурки на его ботинках, и потрепал его по голове.

— Тридцать два года — это не так уж и много, — возразила Аделаида, и как раз когда я собирался поблагодарить ее, она добавила: — То есть, он старый, но не такой, как дедушка.

Мейбл рассмеялась, взяла свою сумку со стула возле входной двери и перекинула ее через плечо. — Ладно, я завезу их в лагерь, а потом поеду. Я собираюсь выполнить несколько поручений и упаковать вещи, потом верну их сюда, чтобы привести себя в порядок. Затем я отведу их на стрижку, а после этого мы вернемся домой, и я приготовлю ужин.

— Не забудь добавить к этому списку поиск няни на замену, если только ты не думаешь, что она просто прилетит с ветерком.

Мейбл рассмеялась и ударила меня по плечу. — Может быть, так и будет.

Я вышел вслед за сестрой и детьми за дверь, захлопнув ее за собой. Пока они усаживались в ее хэтчбек, припаркованный у обочины, я обошел подъездную дорожку и запрыгнул в потрепанный белый пикап с надписью: “ОБУСТРОЙСТВО ДОМА ДВУМЯ БАКЛИ” на боку.

Мы занимались всем понемногу — плотницкими, малярными, напольными, плиточными, штукатурными работами, легкими переделками — и делали это хорошо. Несмотря на то, что мы могли бы зарабатывать больше денег, если бы мой отец просто взял больше сотрудников, он всегда настаивал на том, чтобы "Два Бакли" оставался именно таким — небольшим семейным бизнесом.

Именно поэтому после смерти дяди мне выпало стать вторым Бакли. Я был не только старшим братом, но и на тот момент единственным, кто подходил для этой работы. Ксандеру оставался один год учебы в школе, а затем он планировал поступить на флот. Девлин еще проходил курсы водителей и не проявлял никакого интереса к работе руками. Дэшиэлу едва исполнилось четырнадцать.

Я был нужен отцу, и я хотел поступить с ним правильно, как он поступил с нами.

Помахав рукой Артуру, разносчику почты, я направился из нашего района в сторону гавани, до которой обычно всего пять минут езды. Но, несмотря на то, что было еще не восемь утра, движение на главной улице было уже неспешным, а тротуары были заполнены людьми, ищущими идеальную чашку кофе или кондитерские изделия ручной работы. Многие уже были одеты для пляжа или прогулки на яхте. С опущенными стеклами грузовика я чувствовал аромат помадки — когда-то я читал, что в Гавани Вишневого дерева продается пять тонн помадки каждое лето.

Это был небольшой городок, в котором круглый год проживало едва ли более тысячи человек, но в мае население увеличивалось до такой степени, что казалось, будто все рестораны, гостиницы и магазины лопаются по швам, и так продолжалось до сентября. К горнолыжному сезону оно снова набирало обороты, а весной снова затихало. Многие из сезонных посетителей были не просто туристами, а семьями, которые владели здесь домами на протяжении нескольких поколений.

Самыми крупными из них были столетние викторианские "коттеджи" на Бэйвью-роуд, которая изгибалась вдоль береговой линии, открывая вид на гавань в форме полумесяца, приютившуюся у основания отвесной скалы. Мне нравилось работать с этими старыми домами — восстанавливать внешние крыльца, фронтоны и отделку, или внутренние полы, лепнину и лестницы. Несколько раз владельцы просили меня отреставрировать и оригинальную мебель, но больше всего мне нравилось брать старые материалы, такие как распиленные балки, дощатые полы, амбарное дерево или даже бочки из-под виски, и превращать их в нечто новое.

Я проехал мимо "Пирс Инн", популярного отеля и ресторана в порту, куда Ксандер и Дэш каждое лето привозили столики на автобусе, а Мейбл была хозяйкой. На светофоре я помахал рукой тете Фэй, которая переходила Бейвью со своим желтым лабрадором и чашкой кофе в одной руке. Она была вдовой моего дяди Гарри и до сих пор вела бухгалтерию "Двух Бакли".

Фэй помахала мне в ответ и позвала: — Доброе утро, Остин! Передай привет своему папе!

У основания Лайтхауз-Пойнт, узкой полосы первоклассной недвижимости, вдающейся в залив, мне пришлось остановиться у проходной и назвать свое имя. Служащий оказался старым другом моего отца, механиком, который вышел на пенсию около пяти лет назад и подрабатывал в сторожевой, когда не был на рыбалке. Он усмехнулся, когда я подъехал, и вышел из сторожевой, чтобы поболтать. — Как дела, Остин?

Я остановил машину. — Очень хорошо, Гас. Ловишь что-нибудь хорошее в последнее время?

— Ты знаешь, я только что сказал твоему отцу, что ему нужно бросать эту постоянную работу и почаще выходить на воду. — он показал большим пальцем на дорогу. — Он был здесь минуту или около того назад.

— Полагаю, он тебе отказал, да?

— Как обычно. — Гас усмехнулся. — Я не знаю, почему он хочет продолжать так много работать. Я сказал ему: "Джордж, нам уже шестьдесят пять, черт возьми. Пора сбавить обороты".

— Я с тобой согласен. — я поправил кепку на голове. — Но он меня тоже не слушает.

— Я слышал, Ксандер вернулся в город. Он мог бы передать "Два Бакли" тебе и Ксандеру, запросто.

— Нет, Ксандер никогда не был заинтересован в этом. Он начинает свой собственный бизнес.

Плюс мы с Ксандером поубивали бы друг друга.

— Что за бизнес? Частная охрана? — потом он засмеялся. — В этих краях не так уж много людей, нуждающихся в телохранителях.

Я покачал головой. — Он открывает бар. Только что купил старый бар "Тики Том" и работает над ремонтом.

— О. Ну, что ж. А что с твоим братом Девлином? Он все еще где-то на востоке?

— Бостон, — подтвердил я.

— Видимо, он больше любит костюмы и галстуки, да? — Гас снял свою шляпу-целиндр и почесал большим пальцем макушку. — А твой брат Дэшиэл, полагаю, ничем не интересуется.

— Совсем нет. — Дэш поехал за своей мечтой стать кинозвездой в Лос-Анджелес, где он был актером популярного шоу "Всплеск Малибу", за что мы его бесконечно ругали, хотя и гордились им.

— Мои внучки обожают это шоу, в котором он участвует. Они постоянно его смотрят. Может быть, я смогу взять у него автограф?

— Сколько им лет?

— Десять и двенадцать.

Я усмехнулся. Дэшу было двадцать шесть, но