Кинг - С. Дж. Тилли Страница 60

Прижимая телефон к уху, я резко убираю руку с ее плеча и ловлю ее предплечье, когда оно пролетает перед ее телом.

Используя ее инерцию, я сгибаю руку, поворачивая ее тело к своему.

Это своего рода извращенное объятие, но теперь оружие бесполезно, прижато к моему животу, а она уютно прижалась ко мне, где ей и место.

«Слушаю», — отвечает Бенедикт на телефон, как он всегда это делал. Ничего, кроме дел.

Саванна сопротивляется в моих объятиях, поэтому я сжимаю ее крепче.

«Пожалуйста, убедитесь, что Андреа покинула территорию, а затем отправьте того, кто ее сюда пропустил, в мой кабинет». Саванна наконец прекращает сопротивляться, услышав мое требование.

«Понял».

Я вешаю трубку и смотрю на жену. «Не хочешь рассказать, что ты сделала не так?»

Ее глаза сужаются. «Что я сделала не так?»

«Да, дорогая. Что ты сделала не так?»

Рука Саванны движется, и я сгибаю пальцы вокруг ее руки, но я понимаю ее план слишком поздно. И тяжелый предмет падает из ее руки прямо мне на ногу.

«Блядь!» Я смеюсь, произнося это слово, хотя боль пронзает мои пальцы ног. «Такая умная девочка». Я разворачиваю ее в своих руках так, чтобы ее спина оказалась ко мне спереди, проверяя, не сможет ли она попытаться ударить меня коленом в пах.

«Ты просто зверь!»

Я делаю шаг вперед, пока она не оказывается зажатой между мной и стойкой. «Я твой зверь». Я слышу, как снова открывается входная дверь, и я знаю, что Бенедикт пошел на поводу. «Но никогда», я слегка встряхиваю ее, «никогда не открывай дверь».

Она фыркает: «Не хочешь, чтобы я снова столкнулась с твоими бывшими подружками?»

Я снова разворачиваю ее, на этот раз так, чтобы она была обращена ко мне лицом.

Схватив ее за подбородок, я убеждаюсь, что она смотрит на меня. «Потому что это небезопасно. Потому что я не смогу защитить тебя, если ты совершишь безрассудные поступки». Она открывает рот, но я закрываю его за нее, подталкивая своей хваткой. «Нет, не спорь со мной по этому поводу. Есть несколько плохих игроков, и я не позволю тебе подвергать себя опасности».

Она тянется, чтобы оттолкнуть мою руку, и я позволяю ей это сделать. «А как насчет женщин?»

«А что с ними?»

«Если ты думаешь, что я останусь здесь пленницей и просто приму…» Саванна сжимает губы, и я вижу боль в ее взгляде.

Я наклоняюсь, так что наши глаза на одном уровне. «Ты не моя пленница. Ты моя королева». Ее горло сжимается, когда она сглатывает, и я провожу большим пальцем по ее шее. «И какая часть того, что я убил мужа-изменника моей сестры, заставляет тебя думать, что я нормально отношусь к измене?» Ее глаза прыгают между моими. «Люби меня или ненавидь меня, милая, но никто из нас больше никогда не прикоснется ни к кому другому».

«Ты все еще зверь», — в ее тоне больше нет горячности.

«Никогда не утверждал иного». И поскольку она так близко, и поскольку я могу, я сокращаю расстояние между нами и прижимаюсь губами к ее губам. «А теперь возвращайся к работе».

Она долго смотрит на меня. «Работа?»

Я киваю головой в сторону заднего коридора. «Ты ведь зарабатываешь на жизнь своими картинами, да?» Она кивает. «Так… работай».

ГЛАВА 52

Саванна

Возвращайся к работе.

Я ускоряю шаг и спешу по коридору в свою студию.

Он называл это работой.

Я чувствую себя ужасно, когда мое зрение становится размытым, и мне приходится моргать, чтобы сдержать слезы, которые вот-вот хлынут наружу.

Это такая мелочь. Такая глупая мелочь. Но никто в моей семье никогда не называл мою живопись работой. На нее всегда смотрели как на хобби. Незрелая прихоть. Фаза.

Никого никогда не волновало, что я могла обеспечить себя этим.

Я знаю, что мои родители думают, что я смогла выжить без них только благодаря деньгам, которые оставила мне бабушка. Но эти деньги просто означали, что я смогу купить крошечный, немного паршивый дом, а не снимать еще более крошечную, еще более паршивую квартиру. Это дало мне передышку, но я оплачивала счета продажей картин. И составлением бюджета. Ни один из этих навыков не был получен мной от родителей.

Как раз когда я открываю дверь в свою студию, я слышу, как включается пылесос, напоминая мне о беспорядке, который я оставила на полу кухни.

Кинг пылесосит пол. Кинг.

Чувствуя себя не в своей тарелке и чувствуя, как кофейная гуща застряла между пальцами ног, я подхожу к креслам, на которых мы с Вэл сидели вчера вечером.

Плюхнувшись на то же самое сиденье, на котором я напилась, я смотрю на залитый солнцем двор и размышляю о том, что происходит с моей жизнью.

Застонав, я роняю руки на подлокотники, затем отдергиваю правую руку назад, когда чувствую, что что-то касается моего запястья. Затем я качаю головой, потому что это мармеладный мишка. Один липкий мармеладный мишка стоит, как часовой, на краю подлокотника.

«Ну и что это?» — говорю я конфете. «Ты настороже или просто мягкая сладость?»

Он не отвечает.

Я снимаю его с насеста, встаю, несу к окну и подношу к свету.

Сочетание простого и сложного. Устрашающее и приятное.

Стоя перед окном, я замечаю движение на другой стороне дороги.

И я вдруг вспомнил прошлую ночь. О человеке, которого я видела, который, как мне кажется, видел нас.

Я смотрю на то место, где, как я помню, он был. Но было так темно, что я не могла видеть…

Фонарики.

У других охранников были фонарики, а у него — нет.

Мой пульс удваивается.

А что, если это был не охранник…

Еще больше движения, и мой взгляд