Ирина Алпатова - Барби играет в куклы Страница 62

— А к тебе-то он хорошо относится?

Вообще то да, хорошо. Только это слово было здесь совершенно ни при чём, оно было из какой-то другой истории. Я пожала плечами, а Бабтоня снова громко высморкалась.

В общем, она вела себя совершенно не так, как надо. Она должна была сказать — да куда тебе замуж, ты же еще совсем ребёнок, или вспомнить что-нибудь драматическое на тему ранних браков. И тогда можно было бы как-нибудь от всего этого отвертеться. Ну походила я один вечер с дорогим кольцом на пальце, ну с кем не бывает. А потом я могла бы сказать, как в сериале: не могу принять… и всё такое. И тогда Он… а Он достанет нож и меня зарежет. Тьфу, дурость какая. Бабтоня про мой сценарий ничего не знала и приводила совсем не те примеры, какие надо, мол, она сама вот довыбиралась и что? Одной тоже ох как несладко. А я и не знала, что она когда-то выбирала.

Я снова вернулась в светёлку к своим. Георг сидел на подоконнике и смотрел в окно. Он меня не одобрял, ясное дело. Уж как я себя не одобряла! Генри ухмылялся из-под маски как последний дурак, и усмешка его скорее походила на оскал.

Что же мне теперь делать? Как там Бабтоня насчет суженого говорила? На коне его не объедешь? Я представила себя на коне, сидеть было неудобно, тем более что конь фыркал и пятился. Еще бы, под уздцы его держал какой-то человек, ну понятно кто и зачем. Да, мне даже пришлось потрясти головой, потому что картинка получилась как живая. Потом, позже я поняла, что дядька был другой, не Аскольд. Какого черта он болтается у меня, то есть у коня, под ногами?

Вот правильно говорят, что утро вечера мудренее. Именно утром, спустя несколько дней после того, как меня окольцевали, я первым делом наступила на Вояку, который свалился со своего насеста. Как же мне сразу не пришло такое в голову — я не могу выходить замуж без папенькиного позволения! Я сказала это вслух, и Георг, валявшийся на постели, посмотрел на меня с сожалением — дескать, и кто же это у нас папенька?

— Молчи! — шикнула я, — ты ничего не понимаешь. Сегодня так и скажу — без позволения отца не могу. Так нельзя.

Чем больше я над этим думала, тем больше мне нравилась моя идея. А что, родительское благословение вещь правильная. А уж Полковник, если что, так благословит… А то ишь, вцепился в меня, обрадовался что заступиться некому. Последняя фраза прочно застряла у меня в голове — вот в этом и было дело. Лёвчик ушел в глубокое подполье, обиделся, видите ли, на моё предательство. Люшка на почве подготовки к предстоящей свадьбе вообще умом тронулась, хотя на самом деле никакой такой подготовки и не наблюдалось. Мне срочно требовался заступник.

Я пришла с работы, и мне навстречу вышел… Полковник. Не помню, когда ещё я так радовалась его появлению. Вот теперь все встанет на свои места. Уж Полковник всё разложит по полочкам. Он, судя по всему, уже как раз к этому приступил. Интересно, что бы сказал Каменный Гость, если бы увидел, как Полковник обращается с его подарком. А тот обращался, можно сказать, безобразно: в вытянутой руке, точно дохлую крысу, он держал златокудрую красавицу, причем за ногу. А уж физиономия у него была…

— Я хочу, — объявил Полковник, — я категорически требую, чтобы в мое отсутствие ты не смела совать в мой шкаф чёрт знает что. И что это за веники, которые торчат изо всех банок? Чем вообще ты здесь занималась?

Я вслушивалась в сладостные звуки его скрипучего голоса и была согласна с каждым его словом. Да, вот именно — чёрт знает что, и именно веники. И я сказала то, чего говорить не собиралась, пока, по крайней мере:

— Я не хожу на курсы бухгалтеров, я даже и не начинала. За меня учится Шв… ну в общем одна девчонка. Я работаю в салоне уборщицей. Вот.

Если бы Полковник в эту самую минуту взял и убил меня, я бы приняла мученическую смерть с облегчением. Может быть, я даже этого хотела. Ну а если я чего хочу… фиг он стал меня убивать. Он стоял, пытаясь просверлить во мне дырку своим взглядом, и не находил слов, подумать только. На этот раз его состояние мне ужасно нравилось, правильное было состояние, очень подходящее. Потому что у меня для него имелось еще одно очень важное сообщение, а к сообщению прилагалась просьба. Мне хотелось попросить Полковника, чтобы он шуганул жениха, желательно вместе со всеми подарками, включая кольцо. Скорее всего, он сам это скоро сделает, без всякой подсказки.

И тут… чу… раздались шаги Каменного Гостя, то есть звонок… Я заметалась перед дверью, испугавшись сама не знаю чего. Полковник пристально смотрел на меня и ждал, и тот, за дверью, тоже ждал. Пришлось открывать. Так как это надо делать, в смысле, представить их друг другу? Каменный Гость — Полковник, Полковник — Каменный Гость? Хотя суетилась я напрасно, могла вообще куда-нибудь уйти, потому что на меня никто не обращал внимания. Шел обмен взглядами. В тишине.

— Ксения, оставь нас на минутку. — Я даже не поняла толком, кто именно это сказал — тот или другой, впрочем, какая разница, и с готовность нырнула к себе в комнату, плотно-плотно прикрыв дверь. За нею вроде бы было тихо.

Минутка растянулась на неопределенное время, а я при этом изображала маятник, мерно раскачиваясь на стуле — туда-сюда, туда-сюда. Вот за стеной что-то покатилось по полу, и я сбилась с ритма, чуть не упав. И уставилась на дверь. Вот она сейчас распахнется, и на пороге встанет Полковник с труп… нет, это уж слишком, с клочьями бороды поверженного врага. И я покорно омою его раны, в смысле раны Полковника. А вдруг не Полковник предстанет? Я испугалась. Как хотите, а Полковник мне не чужой в отличие от некоторых.

На пороге никто не встал, меня вызвали, как в старые добрые времена, на ковёр. Вот только повод, увы, был не тот, что раньше. Аристотель со снисходительным видом сидел за столом и надменно улыбался в нетронутую бороду, а Полковник стоял у окна, засунув руки в карманы галифе.

— Аркадий Петрович объяснил мне ситуацию. Я не возражаю, если конечно и ты…

Что-что он сказал? Он не возражает?! Против чего? Я смотрела на Полковника и не верила собственным ушам. Нет, он точно это сказал, хотя вид у него был какой-то странный, вроде бы озадаченный. Мне стало невыносимо душно, разве можно на нашей маленькой кухне толпиться такой прорве народа. Может быть, Гость подумал то же самое, потому что с грохотом отодвинулся от стола и поднялся.

— Мне пора, я позже позвоню, — непонятно кому сказал он и двинулся к выходу. А я поползла вдоль стенки, вроде как указывая ему путь. На самом деле меня просто не очень хорошо держали ноги, и я боялась упасть прямо здесь, в коридоре и устроить затор. Потом я еще ждала, что Полковник рявкнет, призывая меня, и все еще как-то устроится, но в доме царила прямо таки мертвая тишина.