Айрис Джоансен - Любовь и возмездие (Мой нежный враг) Страница 63

Касси снисходительно улыбнулась.

— Если хочешь. Мне непонятно, почему это так важно для тебя, Бредфорда? Я не собираюсь пускать его на скачки.

— Вот увидишь — тебе захочется. Здесь все в них участвуют. Это так здорово! А в котором часу придет Бредфорд?

— В одиннадцать.

— Я буду здесь, — но тут лицо ее омрачилось. — Может быть. Если Джаред не очень рассердится, что я пришла сама, и не выпроводит обратно.

— Но что тут плохого?

Жозетта покачала головой.

— Здешние люди не любят меня.

Такого очаровательного постреленка? Несмотря на свое вызывающее поведение, девушка вызвала щемящее чувство.

— Сомневаюсь и думаю, ты ошибаешься.

— Откуда тебе знать. — И, усмехнувшись, пожала плечами с демонстративно равнодушным видом. — Но мне все равно.

— Но почему ты считаешь, что здешние плохо к тебе относятся?

— Потому что они глупые и жадные, — ответила Жозетта. — Они твердят, что я иностранка и что я их враг.

Пораженная услышанным, Касси посмотрела на нее.

— Иностранка?

— Я Жозетта Бразнье, графиня де Талайзье. — Девочка выговорила свой титул с вычурным благородством. — И французский графский титул выше любого жалкого английского звания.

Иностранка. Бразнье. Француженка. Все эти сведения вихрем пронеслись в памяти Касси. Она однажды слышала эту фамилию и уже никогда не могла бы забыть ее.

— Что такое? — Жозетта увидела, как изменилась в лице девушка, и тотчас насторожилась.

Касси, пересиливая себя, с трудом спросила:

— А кем… тебе приходится граф де Талайзье?

Жозетта нахмурилась.

— Отцом, конечно.

Дочь казненного! Касси думала только о том, как бы не допустить убийства своего отца, и совершенно забыла о ребенке, которого отец Джареда спас с риском для своей жизни. Наверное, она единственная, кто остался из той погибшей семьи, как считает Джаред, из-за ее отца.

— Из Данью?

— Ты слышала о моем поместье?

— Да. — Эта непосредственная девушка вызвала в памяти историю, рассказанную Джаредом. Но Касси не хотела возвращения прошлого. Она мечтала похоронить его как можно глубже.

— Джаред тебе рассказал…

— Думаю, тебе сейчас самое время вернуться в каретную, — перебила ее отрывисто Касси, открывая дверь конюшни. — Может, тебе не до сна, а мне очень хочется спать.

— Но что я сделала? — удивленно спросила Жозетта. — Что я такого сказала, что ты… — Она осеклась и горделиво вскинула голову. — Это из-за того, что я француженка, так ведь? Ты тоже ненавидишь меня из-за этой скотины Наполеона? Ты такая же, как и все остальные.

— Нет.

— Лжешь. И все потому, что я не англичанка. Почему же ты вдруг так резко переменилась? Я же чувствую, как ты отдалилась.

Наверное, было бы лучше, если бы Жозетта осталась при своем мнении. Но Касси все-таки не могла допустить, чтобы девушка решила, что ее отвергают из-за происхождения.

— Все обстоит не так. Мой отец тоже француз. И я больше иностранка, чем ты. — Касси не смотрела на девушку. — Пусть тебе обо всем расскажет Джаред.

— Но я спрашиваю тебя.

— Я не отвечу. Спроси у него. — Касси легла на солому, натянула одеяло и повернулась спиной к Жозетте. — После разговора с ним ты поймешь, о чем я подумала. Не сомневайся.

Касси чувствовала на своей спине взгляд Жозетты, у нее осталось такое ощущение, как если бы она ударила котенка. Хотя нет. Жозетта скорее напоминала маленькую тигрицу. Когда Джаред скажет ей, что она дочь того самого художника, из-за которого погибли ее родители, Жозетта, несомненно, набросится на нее.

Она слушала удалявшиеся шаги Жозетты и ее негромкое бормотание. Хорошо бы заснуть как можно скорее. Что изменилось от встречи с Жозеттой, с той, кто пережила весь этот ужас в Данью? Что с того, что они могли бы стать друзьями? Здесь, в Морланде, у нее не должно быть друзей. Ей надо держать всех на расстоянии от себя. Но этот постреленок ворвался в жизнь Касси, как игривый весенний ветерок в распахнувшиеся на миг окна дома. И тотчас отвоевал себе место в ее душе. С первой же минуты Касси почувствовала себя с девочкой так, словно знала ее всю свою жизнь. Но все это уже позади. И опекаемая Джаредом Жозетта ничего не значит для нее. Та странная непостижимая нить, что протянулась между ними, порвется без следа, когда юная графиня узнает все от Джареда. Касси услышала, как скрипнула дверца кареты. Жозетта устраивалась спать.

Поежившись от ночного холодка, Касси подумала, что ей следовало бы заставить Жозетту взять запасное одеяло Капу с собой…

Первые рассветные лучи едва осветили небо, когда Касси уже покинула конюшню. Но она не прошла и полпути до парадных дверей, как увидела поджидавшего ее на пороге Джареда. На нем была свободная домотканая рубашка, волосы в беспорядке. Его появление в такое раннее утро не могло оказаться случайностью. Он ждал ее.

Но Боже мой! Как же ей не хотелось столкнуться с ним лицом к лицу. Она еще не совсем проснулась и боялась, что прежнее чувство к нему еще не удалось вытравить.

— Думаю, Капу выспался намного лучше, чем я, — взгляд Джареда прошелся по Касси. — И ты.

— Нет, я спала. — Она долго ворочалась с боку на бок, мучимая тревожными мыслями и сомнениями. Ей удалось сомкнуть глаза на несколько минут.

— А я не мог, — он насмешливо улыбнулся. — Сел в кресло в библиотеке и дожидался, когда тебе надоест твое ночное бдение.

— Я же сказала, что не собираюсь приходить к тебе.

— Зачем же так сразу обрушиваться на меня? — Джаред открыл перед ней дверь, пропуская в замок. — Я поджидал тебя только затем, чтобы показать, где находится твоя комната, и убедиться, что ты добралась до нее. В замке два крыла и масса различных покоев. Мои слуги сбились бы с ног, разыскивая, куда ты запропастилась.

— Я бы посидела на ступеньках, дожидаясь, когда проснется домоправительница. И уж если я не потерялась на острове, то сомневаюсь, что заблудилась бы в замке.

— Но остров — это твои владения, — улыбнулся он. — А здесь — мои.

Ни к чему и напоминать ей об этом. Без знакомого и привычного запаха конюшни она почувствовала себя особенно одинокой.

— Хватит похваляться. Покажи, где я могу лечь поспать.

— Я не хвалюсь. Я просто хочу показать разницу между… — Улыбка сошла с его губ, когда он разглядел выражение ее лица. — Но я не обманываю. Твой остров настолько не похож на Англию, что тебе даже трудно представить. Ты возненавидишь здесь все, — он помолчал, — если не согласишься, чтобы я помог тебе.

— Хочешь заключить сделку?

— Нам нечего делить. Но я привез тебя сюда и несу за тебя ответственность. Мне не хочется, чтобы ты ушибалась, натыкаясь на острые углы. Мое дело — указать тебе на них.